В.Т.Кудрявцев. Человек, которому больше всех надо. К юбилею Александра Григорьевича Асмолова

22.02.2024 Сегодня 75-й день рождения Александра Григорьевича Асмолова, психолога, антрополога, мыслителя, педагога, поэта, друга. Регалии и статусы его всем известны. Как и то, что он не приемлет определения личности через статусность, тем более — через регалии. И в науке, и в жизни. Теперь о регалиях. Однажды, в качестве редактора публикуя одну статью А.Г. Асмолова, я, на всякий случай, спросил, как его лучше представить? Он сказал, напиши только это: заведующий кафедрой психологии личности факультета психологии Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова. «Без академика и т.д.?» — «Без академика». Это вполне объяснимо. Кафедра психологии личности психфака МГУ — детище Асмолова, в эти дни отмечается ее 25-летие. И создана она в его родном доме на Моховой ради изучения того, чему он посвящает свою научную жизнь, — анализу проблемы личности человека в историко-эволюционной перспективе. И тут выясняется, что для личности психологии «мало». Ей, вообще, как любит повторять Александр Григорьевич, «больше всех нужно». «Личность — человек, которому больше всех надо» — чем не еще одна дефиниция личности? Но шутки в сторону. Обратим внимание на одну из профессиональных идентификаций нашего героя — антрополог. «Школа антропологии будущего» — его проект. Антропология будущего Антропология — уже давно не только специальная наука. Внутри различных областей знания создаются многочисленные «антропологии» — философская, социальная, экономическая, психологическая, педагогическая… Можно говорить об «антропологической экспансии» в науках, которые, вроде бы, и без этого занимаются человеком и человеческими общностями, связаны с исследованием широчайшего круга исторических, культурных, социальных и иных феноменов, которые производятся человеком и в которых он себя воспроизводит в качестве рода и индивида. Но приращение знания о специфически человеческом в человеке пока весьма скромное. И исходит оно, как правило, не из «отраслевых» антропологий. «Перебежчик» из лагеря психоанализа в лагерь «материалистистической психологии» Джозеф Фурст писал, что человек «социален до последнего кровяного шарика» (Фурст Дж. Б. Невротик, его среда и внутренний мир. М., 1957, с. 125). Пожалуй, по результатам детализированного анализа биохимии крови можно реконструировать собственно человеческий образ жизни человека, его активные, в том числе сознательно реализуемые, формы жизнедеятельности, привычки т.д. Но это еще не повод для создания «гематологической антропологии». К тому же речь идет о «человеке предсказуемом», вполне предсказуемом даже в упорстве сменить свой «человеческий образ жизни» на более здоровый. Для этого нужен, как минимум, смысл изменения (значение очевидно настолько, что уже не убеждает) и произвольное — свободное усилие. «Антропология будущего» А.Г. Асмолова — о поиске, порождении, придании смыслов тому, что еще не приобрело значения, потому что пока не сотворено и может так и остаться не претворенной возможностью — избыточной степенью свободы. Не каждый может сказать о своей попытке поднять неподъемное словами героя фильма Милоша Формана «Полет над гнездом кукушки», которого играет Джек Николсон: ‘At least I tried’ — «По крайней мере, попытался». Свобода — в попытке, а не достижении, от которого все вокруг отговаривают как от заведомо невозможного. И в ней же смысл. Личность как «возможный-невозможный человек» — вот кто находится в фокусе внимания А.Г. Асмолова. Отвечающий не готовыми, пусть сложными, реакциями на замысловатые стимулы, а, по его выражению, непредсказуемостью — на любую неопределенность мира, которую он же в мир и привносит. Прежде всего — непредсказуемостью попыток, проб. А неопределенность мира воспринимается массовым сознанием как внешний «вызов», хотя на самом деле является лишь «эхом будущего», которое отлетает от стены наших возможностей в ответ на бурную человеческую активность. Представление о «вызовах» — бихевиоризм 21 века. С ним в новое столетие переехал гениальный в своей методологической непробиваемости Декарт и картезианский уклад мышления о человеке, несмотря на все попытки, вслед за Спинозой, подорвать его основания (‘At least I tried’). Асмолов делает еще одну попытку с опорой на потенциал исторической культуры и культурно-исторической психологии (в этом году юбилей и у нее — 100-летие) И… у него получается! Вместе с учителями — Л.С. Выготским и А.Н. Леонтьевым, чьи линии — культурно-историческую и деятельностную — ему удалось связать в единый узел. Ведь прямой преемственности между этими подходами не существует, несмотря на ученичество Леонтьева у Выготского, на продолжение Алексеем Николаевичем ряда принципиальных теоретических сюжетов Льва Семеновича. Это завершенные по отношению друг к другу теории, каждая из которых имеет право на самостоятельное существование. И то, что они сложились внутри одной психологической школы, говорит только в пользу этой школы, хотя Выготский воспринимал «отход» Леонтьева и группы драматично. Но именно это обстоятельство нацеливало на дальнейшую работу по реконструкции и реинтеграции базовых смыслов обеих теорий, которую продолжает проделывать в 21 веке Александр Асмолов. Непредсказуемый АГА Когда Гете спрашивали о чем-то важном, он просил уточнить: вас интересует мнение тайного советника или поэта Гете? Видимо, он мог бы добавить еще мнение мыслителя и ученого… Разумеется, никакого раскола внутри этой цельнейшей личности не существовало. Просто мудрый Гете хорошо понимал, что спрашивая про одно, люди хотят узнать порой совершенно разное или идут со своим вопросом, движимые разным… Академик и поэт, образовательный политик и блистательный университетский лектор Александр Григорьевич Асмолов — АГА, как его называют в близком круге, — это тоже понимает. Тем не менее, занимая кресла различной высоты, он никогда не мыслил управления без романтики. Без поэзии. Ведь поэзия, искусство и настоящее управление заняты одним: они сближают людей, даже заочно приоткрывая их близкими, не безразличными друг другу. На поприще «дел» и в переживании того, что делается. «Поэзия», убитая в государственном решении, оборачивается бесчеловечностью, какая бы «правильная идеология» при этом ритуально ни приговаривалась. Ведь «поэзия» — это то, что сохраняет в решении ценность человеческого (вот тут: я кое-что позволил себе прочитать вслух). И пусть потом экономисты бьются, как конвертировать это в утилитарные показатели. Государство — ведь машина, увы, более или менее комфортная для человека, но машина… Тем страшнее, если среди так или иначе управляющих ею не останется хотя бы одного «поэта». И ученого, который схватывает суть того, из чего вычерпывает смысл поэт. Александр Асмолов тут — в обоих лицах. Личность, которую не превзойдут все его — и любые чужие! — заоблачной высоты кресла, если даже их надстраивать до бесконечности друг над другом. По большому счету, А.Г. Асмолова интересует одна тема, которая и порождает гуманитарное знание. Тема очеловечивания и расчеловечивания человека — при всем наборе «человеческих качеств» в его распоряжении (не зря ж история старалась!). Но в одном случае получается «суповой набор» плюс-минус косточка или хрящик, а в другом — Личность. Личность, которая не «набирает», не вбирает (по-научному — интериоризирует), а выбирает то, что в силах (и сверх них) изменить «на свой необычный манер» (В. Высоцкий), что и задает масштаб «человеческого в человеке». Об этом — все книги и статьи Асмолова, об этом — его образовательные заботы. Александра Григорьевича я знаю очень давно. Но помню все наши встречи. Потому что АГА незабываем в своей непредсказуемости, которой, он привык отвечать на любую неопределенность. И уж никак не могу забыть его предшествующего юбилея, 70-летия. Как вы думаете, чем должен заниматься с утра обычный человек, встречая свою, в общем, «знаковую» дату? …Это была авантюрная съемка нового выпуска видеопроекта «Психолог-и-Я. Живые истории», который мы с коллегами затеяли в МГППУ. Тема — «Культурно-историческая психология: полифония мыслящих голосов». Чистейшая импровизация. Без Асмолова — нельзя, а собрать остальных можно только в этот день, и именно в это время. Звоню накануне (все регламенты сверстаны!), получаю мгновенное согласие. Переспрашиваю: «А тебе удобно будет в такой день с утра ехать к нам записываться?» Он отвечает: «Главное — Выготский, юбилей — потом!» У нас был ровно час. И счастлив, что АГА родился буквально «на камеру», на нашу камеру. И не только родился. Его новорожденными руками мы с Виталием Рубцовым перехватили, выхватили из сверхплотного графика еще и теоретика культурно-исторической психологии, американского профессора Джеймса Верча, который приехал ненадолго в те дни в Москву. Звезды не только зажигаются, но и складываются в счастливые конфигурации одними и теми же руками! Александр Асмолов и Джеймс Верч на съемках 2 выпуска проекта «Психолог-и-Я. Живые истории». 22 февраля 2019 г. В этом весь Асмолов. Нет, не весь. Ему «больше всех надо», и никто (включая самого Сашу) поначалу не знает, чего. АГА — непредсказуемый. И неопределенности на его век хватит с запасом. Александр Асмолов в шести словах Конечно, это безрассудство, но попробую охарактеризовать Александра Григорьевича Асмолова в шести словах. Итак. Талант, который стягивает в точки предельных смыслов космос мыслей, порожденных им и другими; он вырабатывает особый — смысловой язык в науках о человеке. Великодушие, за которым кроется не просто принятие всего того, что достойно быть принятым. Он вдохновляет на то, чтобы принятое стало лучшим. Влюбленность в дело и людей, которые его делают, — сами того не замечая, на порядок талантливее, чем до того, как в них влюбился Александр Григорьевич. Мужество открыто отстаивать человеческое в человеке, спасая человеческие судьбы и дела. Просто «замолвить словечко» многие могут, а он придает спасительному слову этот особый вес. Умение жить в воображаемых мирах как дома и готовность приглашать в них других на постоянное проживание. Дарительство — в самом широком смысле этого слова. Когда сестра Наташа выходила замуж за писателя Владимира Тендрякова, ее брат старшеклассник Саша ожидал молодоженов у подъезда с букетом цветов. К нему подошел милиционер и поинтересовался: «Торгуешь?» Саша искренне изумился (даже не обиделся): «Вообще-то, я люблю дарить!» И вот, 22 февраля он сделал подарок — просто родившись. С юбилеем, дорогой Даритель! Фото: из архива В.Т. Кудрявцева Психологическая газета Читайте также другие поздравления на сайте "Психологической газеты"