«БРИКС сменит название и станет альтернативным центром мира»

Председательство России в БРИКС в 2024 году будет проходить на фоне растущего давления США и Запада в целом и на тех, кто уже в союзе, и на тех, кто хочет в него вступить.

Но, как сказал в интервью URA.RU директор Института Китая и современной Азии РАН Кирилл Бабаев, это не остановит начавшихся глобальных изменений в политической, экономической, финансовой сферах. Расширение БРИКС продолжится, убежден эксперт, и это будет поводом для смены его названия.

Объединение станет новым центром мира.

— Председательство России в БРИКС началось с корректировки: Аргентина, которая вместе еще с пятью странами была принята в объединение в августе 2023 года, в итоге отказалась вступать. На днях против этого решения нового президента выступил ряд оппозиционных депутатов. Эта ситуация что-то меняет для БРИКС, для России?

— Действительно, мы видим довольно противоречивые заявления со стороны руководства ряда новых членов БРИКС. Аргентина официально заявила о том, что не будет пока вступать в объединение. Саудовская Аравия дает разнонаправленные сигналы на эту тему. С моей точки зрения, это закономерный процесс. В Аргентине прошли выборы, сменился президент, конечно же, будет меняться и политика. Но все это не меняет общей тенденции к расширению объединения, поскольку на сегодня уже несколько десятков стран глобального Юга выразили в той или иной форме намерение присоединиться к БРИКС.

Это, безусловно, непреодолимая и долгосрочная тенденция. Объединение будет расширяться и дальше, но новые участники могут варьироваться. Думаю, что в течение ближайших месяцев будет понятно, насколько активно страны новой пятерки членов будут действительно готовы участвовать в работе объединения.

— Вы упомянули Саудовскую Аравию. Министр торговли страны на недавнем экономическом форуме в Давосе заявил, что Королевство пока не стало полноценным членом БРИКС. Принимая председательство в объединении 1 января, президент Путин официально назвал Саудовскую Аравию наряду с Египтом, Ираном, ОАЭ и Эфиопией полноправными участниками БРИКС. С чем связана такая ситуация?

— Вопрос расширения БРИКС — это вопрос геополитический, потому что он затрагивает интересы и так называемого мирового большинства, и Запада, который не заинтересован в расширении объединения. Мы понимаем, какое давление оказывается на лидеров развивающихся стран, желающих принять участие в работе БРИКС. Ясно, что это давление не будет ослабевать. Но самым главным индикатором будет участие лидеров стран БРИКС, прежде всего его новых членов, в мероприятиях, которые будут проходить в течение этого года. По тому, кто будет присутствовать, прежде всего, на Казанском саммите в октябре, будет понятно, кто действительно проводит независимую политику и готов участвовать в работе БРИКС, а кто не выдержал давления со стороны Соединенных Штатов.

— А до этого времени мы как-то сможем увидеть, кто с БРИКС, а кто все-таки решил отойти в сторону?

— Мероприятий ожидается довольно много. Как правило, в течение года идут подготовительные мероприятия, в том числе научные, общественные, молодежные форумы. Они, в частности, и покажут, насколько активно новые члены объединения готовы принимать участие в тех или иных форматах БРИКС.

— Один из приоритетов председательства России в БРИКС, о чем говорил президент Путин, — это выстраивание многополярного мира. С этой целью и принято решение о расширении объединения, несмотря на противоречия, которые были среди его основателей. После отказа Аргентины ситуация такова, что 9 из 10 стран-участниц — это государства Евразии и Африки. Америку по-прежнему представляет одна Бразилия. Но ряд латиноамериканских стран подавал свои заявки. Как вы оцениваете перспективы их одобрения в этом году? С Боливией, Кубой, Венесуэлой у России партнерские отношения.

— Безусловно, континенты и макрорегионы должны быть в равной степени представлены в БРИКС. Только тогда это объединение будет сбалансированно представлять все мировое сообщество. Это, конечно, и страны Тропической Африки, Латинской Америки. Полагаю, что в ближайшее время заявки стран этих регионов будут внимательно рассматриваться. Но речь должна идти не просто о расширении ради расширения. Члены объединения должны хорошо понимать, что именно каждая страна может дать БРИКС, каким образом она готова принимать участие в работе БРИКС, каким образом она будет способствовать главной цели — превращению БРИКС в полноценную международную организацию с уставными документами, секретариатом, утвержденными регламентами — это то, к чему БРИКС идет, но пока еще не пришел.

— А есть ли у России понимание, что могут привнести в БРИКС, скажем, Боливия, Куба, Венесуэла — наши партнеры, если говорить о двусторонних отношениях?

— Да, это дружественные нам страны, но так как решение принимается не только Россией, будет учитываться и точка зрения других стран объединения. Мы понимаем, что все названные вами страны считаются антизападными.

И в этом смысле превращение БРИКС в антизападную коалицию, наверное, не в интересах тех стран, которые балансируют между Западом и мировым большинством, — такие, как Индия, ЮАР и Бразилия. В этом смысле, к этим заявкам, конечно, будет пристальное внимание. Но о чем удастся договориться, покажет время.

— Будет дискуссия? На счет расширения как такового, в принципе, «пятерка» тоже долго дискутировала…

— Конечно. Само по себе расширение не много дает организации. Да, увеличивается представительство, увеличивается, скажем так, горизонт возможностей. Но без институционализации БРИКС, без превращения этого пока неформального объединения в международную организацию с четкими принципами, условиями участия и органами управления, БРИКС всегда будет оставаться клубом по интересам. Не думаю, что это в интересах стран-основателей.

— А есть ли тенденция к институционализации? Есть ли такие намерения прежде всего у основателей БРИКС?

— Конечно, об этом говорят довольно давно и много. Рано или поздно договоренности будут достигнуты. Россия должна сегодня играть важнейшую роль в продвижении инициатив по формализации БРИКС как полноценной международной организации. Думаю, что этот вопрос будет в полной мере активно обсуждаться на саммите в Казани.

— Встает ли вопрос о названии организации, ведь аббревиатура БРИКС (BRICS — Brazil, Russia, India, China, South Africa) уже не отражает состав ее членов?

— Это очень интересный вопрос. Полагаю, что шерпы БРИКС уже неоднократно задумывались и обсуждали эту тему.

Аббревиатура БРИКС уже не в полной мере отражает его суть. В итоге, думаю, будет принято какое-то нейтральное название, которое отражает скорее цели и задачи объединения, нежели его состав.

— Есть ли намерение у России и у ее партнеров сделать из БРИКС альтернативу G20?

— Формат G20 все-таки скорее дискуссионный формат, он не предполагает выработки единой политики. Страны БРИКС объединяет нечто большее: принципы формирования будущего миропорядка. Здесь очень важна будет и финансово-экономическая деятельность, и деятельность в области безопасности, к которой БРИКС еще даже не приступал. Полагаю, что те страны, которые некогда договаривались о создании такого формата, как БРИКС, думали о том, чтобы эта организация могла представлять собой некий альтернативный центр мировой экономики, международных экономических отношений и мировой безопасности. Тем более что необходимость в таком альтернативном центре давно назрела.

— В июле 2023 года президент Путин встречался с главой Нового банка развития (банка БРИКС) Дилмой Русеф. И тогда, и на саммите БРИКС в августе Путин говорил о международной валютно-финансовой системе, о расширении использования национальных валют, о дедолларизации. Удастся ли под председательством России получится прокачать тему создания новой общей валюты?

— Дилма Русефф оказалась в очень сложной ситуации. С одной стороны, она выступает за то, чтобы страны-члены БРИКС были равноправно представлены в деятельности банка, поэтому разделяет точку зрения о необходимости снятия всех ограничений на взаимодействие с Россией. С другой стороны, на нее оказывается активное давление со стороны США, которые говорят о том, что, если банк будет обслуживать российские интересы, он не сможет получать выгоды от взаимодействия с западными финансовыми институтами.

Банк БРИКС оказывается между двух огней. Конечно, рано или поздно придется делать выбор. Если Банк развития действительно хочет стать альтернативным источником финансовых правил в странах незападного мира, ему необходимо делать выбор в пользу взаимодействия с членами БРИКС и работать прежде всего со странами развивающегося мира, не обращая внимания на шантаж со стороны Запада.

В целом же финансовое взаимодействие между странами БРИКС — это один из острейших вопросов, которые, я убежден, будут обсуждаться на саммите в Казани. Уже долго говорится о возможном создании общей валюты стран БРИКС на основании корзины валют стран-участников, но до сих пор это решение не принято. Весьма вероятно, что оно не принимается из-за позиции Индии и Южной Африки. Но сегодня некоторые страны БРИКС ведут между собой двусторонние переговоры о создании систем взаиморасчетов в национальных валютах. Полагаю, что на основе этих двусторонних договоренностей рано или поздно будет достигнута и общая договоренность между странами БРИКС.

— Разногласия связаны с разными подходами стран? На днях бизнесмен Олег Дерипаска заявил, что глобальные экономика и торговля «ждут создания альтернативных платежных систем и долговых рынков: Китай — на основе юаня, Индия и Ближний Восток — на основе криптовалюты». А что — Россия? Дерипаска говорит, что наша страна, «должна разродиться чем-то»…

— Речь идет о неких двусторонних системах расчетов, которые позволят странам, например, России и Китаю, торговать без оглядки на долларовое давление, на банки-корреспонденты в США. Для этого могут использоваться как национальные цифровые валюты, так и существующие фиатные валюты (традиционные деньги, — ред.). Возможно, и криптовалюта будет использована в каком-то виде, если этот вопрос будет институционализован на основе стран-участников.

— Но это все-таки не какая-то единая валюта, а именно внутри двусторонних отношений стран?

— Пока так, да. Мы видим, что страны БРИКС еще довольно далеки от общей договоренности. Тем не менее это вопрос, который стоит очень жестко на повестке дня. Решение точно назревает.

— Вы затронули вопрос безопасности — это один из приоритетов, обозначенных Путиным. В августе было решение о приеме в БРИКС стран Ближнего Востока, а уже в начале октября в регионе началась война между Израилем и сектором Газа, позже горячей точкой стал Йемен. В декабре 2023-го президент Путин побывал в ОАЭ и в Саудовской Аравии, встретился с главой Ирана. Ближний Восток — это один из ключевых регионов, за позиции в котором усилилась борьба, и, очевидно, США не хотят его уступать. Что в этой ситуации может БРИКС? Повлияет ли это на интеграцию новых членов?

— Безусловно, интеграция в БРИКС целого ряда стран Ближнего и Среднего Востока позволит России, Китаю, Индии, ЮАР усилить координацию с ними, в том числе и по важнейшим международным вопросам. Конкретных решений, думаю, приниматься не будет, потому что у БРИКС нет механизмов, которые позволяют ему осуществлять решения в области безопасности. Но в любом случае диалог должен привести к решениям, пусть и неформальным и позволит сблизить деятельность стран БРИКС по отношению к конфликтам на Ближнем Востоке. Тем более, как мы видим, они разгораются. То есть с точки зрения безопасности БРИКС — это консультативная площадка. Но из консультаций неизбежно вырастают общие позиции, а из общих позиций — внешняя политика стран-участниц. Будем ожидать, что эта внешняя политика будет координироваться.

— Путин традиционно в отношениях с внешними партнерами делает акцент на гуманитарные, культурные связи. Насколько это действенно в современных геополитических условиях, когда для достижения результата часто используется сила оружия и санкций, нежели эта «мягкая сила»?

— Гуманитарное сотрудничество со странами БРИКС для нас очень важно. Россия десятилетиями ориентировалась на сотрудничество со странами Европы, со странами Запада в широком смысле. И сегодня нам необходимо гораздо больше знать о культурах, об обществах, о народах тех стран, которые становятся нашими партнерами и в политике, и в экономике. С этим у России есть проблема. Поэтому целый ряд ежегодных мероприятий в формате БРИКС, когда встречаются представители гуманитарных кругов, молодежи, научных кругов — это очень важные треки, которые позволят странам БРИКС сближаться.