Бесценное наследство обнинской пенсионерки Светланы Климовой
Что человек может оставить в наследство детям? Хорошую генетику, воспитание и образование. А еще память о том, как и чем жили их предки. И зафиксировать события своей жизни, духовные и интеллектуальные поиски своей семьи никогда не поздно.
Светлане КЛИМОВОЙ 83 года, в прошлом сельская учительница и журналист Боровской районной газеты «За коммунизм», сегодня живет в Обнинске.
В 2013 году Светлана Николаевна опубликовала свою книгу «Семейная хроника Ягодиных. Шесть поколений». В 2024 году планирует выпустить вторую книгу, в которой расскажет еще больше интересных фактов из жизни своей семьи. В том числе мы увидим расшифрованные записи Алексея Ягодина об упрощении русской грамматики.
БОЛЕЕ 100 ЛЕТ НА КАЛУЖСКОЙ ЗЕМЛЕ
Оставить детям в наследство упорядоченную, оформленную в книгу память о своих предках – это для многих более ценно, чем получить в наследство рубли и золотые кольца.
Светлане Климовой идею записать все, что она знает о своих предках, подал известный московский историк Владимир Муравьев еще в 1985 году. А напечатать свой труд удалось только много лет спустя. Обошлось это недешево: за 100 экземпляров московскому издательству пришлось отдать 60 тысяч рублей. В Обнинске, правда, это обошлось в два раза дешевле, но для обычной пенсионерки и это сумма немалая.
Зато теперь не только дети и внуки Светланы Николаевны, но и все интересующиеся историей, лингвистикой, литературой граждане могут узнать много нового и важного о жизни ушедших поколений.
Для калужского края особенно ценны эти воспоминания, поскольку выпускник Московского Императорского Университета Алексей ЯГОДИН, дед Светланы Климовой, с 1916 года проживал в Боровске и здесь писал свои литературные произведения и лингвистические эссе. А его сын, отец Светланы Николаевны, ушел в революцию и взял себе фамилию Стальной – так его называли рабочие за несгибаемую волю при отстаивании интересов рабочих. Николай Стальной организовал первую в Боровске комсомольскую организацию.
Вот такую карьеру сделали сын и внук бывшего крепостного Николая Ягодина.
ЦЫРК, БРОШУРА, СТЕКЛЯНЫЙ
Материалы о поэте и переводчике Алексее Ягодине находятся в Московским архиве, там же записки Алексея Николаевича, в которых он предлагал упростить русскую грамматику.
Светлана Климова решила расшифровать рукопись деда. Это было непросто не только из-за плохого почерка революционера лингвистики, но и потому что у него была «своя» орфография.
Тем не менее, одни идеи Алексея Ягодина уже воплощены в современной грамматике, а о том, чтобы были воплощены другие, мечтает не одно поколение российских школьников. Например, кто не мечтал в школе отменить слова-исключения и писать: цЫрк, брошУра и стекляНый?
Не понимал Алексей Ягодин и написание слов «заря», «касаться» и прочих чередований. Если бы об этом знали современные школьники, они бы фамилию Ягодин ценили бы больше, чем Щерба и Розенталь.
«НЕ ХОЧУ БЫТЬ БЕЗГРАМОТНЫМ, КАК ЧЕХОВ, ДОСТОЕВСКИЙ, ЛЕВ ТОЛСТОЙ, НЕ ГОВОРЯ УЖ О ПУШКИНЕ!»
«Камни… камни… Не только стилистические, но и грамматические, - писал Алексей Ягодин в своих записках о русской орфографии. - Я не хочу быть безграмотным, как Чехов, Достоевский, Лев Толстой, не говоря уж о Пушкине!»
Смелое заявление выпускника Московского Императорского Университета было сделано еще до войны, когда русская орфография просто кричала о необходимости упорядочения своих правил. Но почему великих писателей Алексей Ягодин обвиняет в безграмотности? Вот его объяснения: «Толстой пишет «за панибрата», а надо «запанибрата» по грамматике Бархударова. Чехов пишет «Лизонька» - не знает, что это исключительное по написанию слово и пишется «Лизанька» (грамматика Шапиро, Ушакова). А Достоевский тоже хорош: «Соничка»!»
Как мы видим, современные правила написания в некоторых вопросах согласились с предложениями Ягодина, и мы теперь спокойно пишем «Лизонька» и «Сонечка». Но вряд ли согласимся с Пушкиным, что слово «счастье» надо писать «щастье», или с Блоком, который уверял, что слово «хлеб» без твердого знака на конце звучит не так вкусно.
Впрочем, были среди предложений Алексея Ягодина и несколько странные: например, отменить букву «э». Но это были идеи не любителя, а профессионала работы со словом.
ЗАБЫТЫЕ ПЬЕСЫ ЖДУТ СВОИХ ПОСТАНОВЩИКОВ
Первые пьесы ныне забытого драматурга и поэта Ягодина увидели свет еще в 1903 году. В драматическую трилогию «Из древнего Рима» вошли пьесы «Друг Калигулы», «Певец Нерон», «Силий и Мессалина». Но после революции никого не интересовали страдания первых христиан и бесплодные попытки лучших представителей римской аристократии возродить дух великой империи.
Рукописи Алексея Николаевича, написанные в Боровске, после 2016 года его внучка Светлана передала в Главное архивное управление Москвы. В своих пьесах драматург показал рождение новых нравов. Это пьесы «Художник», «Блики Октября», «Персидская княжна». О мировой истории и культуре рассказывают пьесы «Распутин», «Горбун», «Японская сказка».
Великая Ермолова, прочитав пьесу, присланную ей автором, ответила письмом, в котором выразила желание сыграть героиню и благодарила Алексея Ягодина за доставленное наслаждение от прочтения его произведения, наполненного тонким пониманием психологии человека.
Но театральных подмостков пьесы так и не увидели, а сам Алексей Николаевич, сын бывшего крепостного, ставшего купцом 2 гильдии, очень любил театр и даже в преклонном возрасте принимал участие в художественной самодеятельности.
Алексей Ягодин выступал на сцене районного Дома культуры в спектакле «Борис Годунов» в роли Шуйского. К советской власти Алексей Николаевич до последнего дня в 1941 году относился с подозрением. А вот его сын принял революцию без оглядки и даже на какое-то время ушел из семьи. Сначала ушел на гражданскую войну, потом занялся строительством светлого будущего.
Все разногласия показались ничтожными только перед смертью Алексея Ягодина. Николай Стальной успел рассказать смертельно больному папе о себе, о своей семье. Какими бесконечно ничтожными, вероятно, показались Николаю все политические разногласия с родным человеком. О чем говорили отец и сын? Что вспоминали? Детство и юность Николая Ягодина не были безоблачными для его родителей.
РЕВОЛЮЦИОННЫЙ РОМАНТИК И БЕСПАРТИЙНЫЙ БОЛЬШЕВИК
Маленький Коля Ягодин писал стихи с 6 лет и все в семье были уверены, что, закончив Московскую мужскую гимназию, он пойдет в Литературно-художественный институт. А он решил посвятить свою жизнь «борьбе за светлое будущее человечества». Революция уже свершилась, а вот светлое будущее почему-то все еще не наступало. Это серьезно смущало и старое и молодое поколение семьи Ягодиных.
Однажды юного Николая задержал полицейский. В кармане у юноши была бомба, которую он еще не решил, в кого бросить.
- Каковы Ваши убеждения? – поинтересовался следователь ВЧК по особо важным делам Иоселевич.
- Я – анархист-интериндивидуалист – гордо заявил молодой человек.
- Что это? Организация? – удивился следователь.
- Не знаю, - честно ответил парень.
Иоселевич вместе с пропуском вручил задержанному листок со своим адресом и пригласил его вечером в гости. После долгих разговоров о жизни, литературе и революции Николай Ягодин увидел в следователе героя своего времени и захотел быть таким же, как он.
СТОИТ ЛИ ПУБЛИКОВАТЬ ПОЭМУ БЛОКА «ДВЕНАДЦАТЬ» И ЧЕМ РАЗОЧАРОВАЛ МАЯКОВСКИЙ
Существует семейная легенда, по которой сам Дзержинский написал Николаю записку с вопросом, стоит ли публиковать поэму «Двенадцать» Блока. И юный революционер ответил, что считает публикацию целесообразной, поскольку в России много верующих людей.
В Литературный институт романтик-революционер все же поступил, и его поселили в общежитие ВхуТМаса, там Николай Ягодин познакомился с Есениным, Хлебниковым, Мейерхольдом. Знакомство с Маяковским обернулось разочарованием, когда тот прочитал свое раннее стихотворение: «Я люблю смотреть, как умирают маленькие дети». (Стихотворение опубликовано в 1 томе полного собрания сочинений Маяковского в 12 томах).
После эпатажной читки общение Николая Ягодина с Маяковским прекратилось.
А через год юный романтик ушел из института и ринулся в бой за Советскую власть. Воевал на Дальнем Востоке, был контужен и решил, что война для него окончена.
СТРОИТЕЛЬСТВО СОЦИАЛИЗМА
В 1923 году Николай вернулся в Боровск и был назначен зав. Политпросветом Боровского уезда, а затем секретарем ячейки комсомола в Главных калужских мастерских. Там и получил свое прозвище Стальной, за твердое отстаивание интересов рабочих перед администрацией. В 1924 Николай уже Стальной вернулся в Боровск, где фактически возглавил райком комсомола. Но поскольку не был членом партии большевиков, значился заместителем.
В 1930 году, уже работая в Малоярославце, Николай Стальной вступает в партию. Путь коммуниста был тернистым и недолгим – из партии исключили с работы выгнали. Но не успел Николай дойти до дома, как ему предложили другую работу: инспектора на Киевской железной дороге. Карьера пошла вверх, и пути-дороги завели в Белосток.
Там в марте 1941 и родилась дочь Светлана. До этого в разное время двое детей в семье Стальных умерли: трехлетняя дочка и восьмилетний сын.
Войну семья встретила в Польше, за что после войны отца Светланы отправили по этапу. Путь домой Светланы и ее матери был непрост. Отец вернулся домой после 12 лет заключения в 1956 году. Тогда Светлане казалось, что этот чужой человек никогда не станет родным. Но рубеж отчужденности помогли преодолеть стихи. Николай Стальной обладал магнетическим притяжением, умел утихомирить разъяренную толпу, понятно, что путь к сердцу дочери был для него открыт.
ЗАПИСЫВАЙ ВСЕ, ЧТО С ТОБОЙ ПРОИСХОДИТ
А дочь с детства мечтала стать сельской учительницей. Тогда многие девчонки, посмотрев фильм «Сельская учительница», твердо решили стать педагогами. Мечта превратилась в реальность, когда вчерашней выпускнице школы предложили преподавать в начальных классах. Служить учителем и тогда было непросто, но мечта сбылась. Однако проработать всю жизнь в сельской школе не удалось.
Работала Светлана Николаевна и в редакции газеты, в 60-х годах была организатором радиовещания и диктором. И везде в традициях своей семьи отстаивала свои принципы и никогда не боялась говорить, что думала. И всегда помнила совет своей матери: «Записывай все, что с тобой происходит!».
О событиях своей жизни, о стихах своей дочери Ларисы Машеловой рассказала Светлана Климова в своей первой книге. Вторая книга готовится к изданию.
Рената Белич
Светлане КЛИМОВОЙ 83 года, в прошлом сельская учительница и журналист Боровской районной газеты «За коммунизм», сегодня живет в Обнинске.
В 2013 году Светлана Николаевна опубликовала свою книгу «Семейная хроника Ягодиных. Шесть поколений». В 2024 году планирует выпустить вторую книгу, в которой расскажет еще больше интересных фактов из жизни своей семьи. В том числе мы увидим расшифрованные записи Алексея Ягодина об упрощении русской грамматики.
БОЛЕЕ 100 ЛЕТ НА КАЛУЖСКОЙ ЗЕМЛЕ
Оставить детям в наследство упорядоченную, оформленную в книгу память о своих предках – это для многих более ценно, чем получить в наследство рубли и золотые кольца.
Светлане Климовой идею записать все, что она знает о своих предках, подал известный московский историк Владимир Муравьев еще в 1985 году. А напечатать свой труд удалось только много лет спустя. Обошлось это недешево: за 100 экземпляров московскому издательству пришлось отдать 60 тысяч рублей. В Обнинске, правда, это обошлось в два раза дешевле, но для обычной пенсионерки и это сумма немалая.
Зато теперь не только дети и внуки Светланы Николаевны, но и все интересующиеся историей, лингвистикой, литературой граждане могут узнать много нового и важного о жизни ушедших поколений.
Для калужского края особенно ценны эти воспоминания, поскольку выпускник Московского Императорского Университета Алексей ЯГОДИН, дед Светланы Климовой, с 1916 года проживал в Боровске и здесь писал свои литературные произведения и лингвистические эссе. А его сын, отец Светланы Николаевны, ушел в революцию и взял себе фамилию Стальной – так его называли рабочие за несгибаемую волю при отстаивании интересов рабочих. Николай Стальной организовал первую в Боровске комсомольскую организацию.
Вот такую карьеру сделали сын и внук бывшего крепостного Николая Ягодина.
ЦЫРК, БРОШУРА, СТЕКЛЯНЫЙ
Материалы о поэте и переводчике Алексее Ягодине находятся в Московским архиве, там же записки Алексея Николаевича, в которых он предлагал упростить русскую грамматику.
Светлана Климова решила расшифровать рукопись деда. Это было непросто не только из-за плохого почерка революционера лингвистики, но и потому что у него была «своя» орфография.
Тем не менее, одни идеи Алексея Ягодина уже воплощены в современной грамматике, а о том, чтобы были воплощены другие, мечтает не одно поколение российских школьников. Например, кто не мечтал в школе отменить слова-исключения и писать: цЫрк, брошУра и стекляНый?
Не понимал Алексей Ягодин и написание слов «заря», «касаться» и прочих чередований. Если бы об этом знали современные школьники, они бы фамилию Ягодин ценили бы больше, чем Щерба и Розенталь.
«НЕ ХОЧУ БЫТЬ БЕЗГРАМОТНЫМ, КАК ЧЕХОВ, ДОСТОЕВСКИЙ, ЛЕВ ТОЛСТОЙ, НЕ ГОВОРЯ УЖ О ПУШКИНЕ!»
«Камни… камни… Не только стилистические, но и грамматические, - писал Алексей Ягодин в своих записках о русской орфографии. - Я не хочу быть безграмотным, как Чехов, Достоевский, Лев Толстой, не говоря уж о Пушкине!»
Смелое заявление выпускника Московского Императорского Университета было сделано еще до войны, когда русская орфография просто кричала о необходимости упорядочения своих правил. Но почему великих писателей Алексей Ягодин обвиняет в безграмотности? Вот его объяснения: «Толстой пишет «за панибрата», а надо «запанибрата» по грамматике Бархударова. Чехов пишет «Лизонька» - не знает, что это исключительное по написанию слово и пишется «Лизанька» (грамматика Шапиро, Ушакова). А Достоевский тоже хорош: «Соничка»!»
Как мы видим, современные правила написания в некоторых вопросах согласились с предложениями Ягодина, и мы теперь спокойно пишем «Лизонька» и «Сонечка». Но вряд ли согласимся с Пушкиным, что слово «счастье» надо писать «щастье», или с Блоком, который уверял, что слово «хлеб» без твердого знака на конце звучит не так вкусно.
Впрочем, были среди предложений Алексея Ягодина и несколько странные: например, отменить букву «э». Но это были идеи не любителя, а профессионала работы со словом.
ЗАБЫТЫЕ ПЬЕСЫ ЖДУТ СВОИХ ПОСТАНОВЩИКОВ
Первые пьесы ныне забытого драматурга и поэта Ягодина увидели свет еще в 1903 году. В драматическую трилогию «Из древнего Рима» вошли пьесы «Друг Калигулы», «Певец Нерон», «Силий и Мессалина». Но после революции никого не интересовали страдания первых христиан и бесплодные попытки лучших представителей римской аристократии возродить дух великой империи.
Рукописи Алексея Николаевича, написанные в Боровске, после 2016 года его внучка Светлана передала в Главное архивное управление Москвы. В своих пьесах драматург показал рождение новых нравов. Это пьесы «Художник», «Блики Октября», «Персидская княжна». О мировой истории и культуре рассказывают пьесы «Распутин», «Горбун», «Японская сказка».
Великая Ермолова, прочитав пьесу, присланную ей автором, ответила письмом, в котором выразила желание сыграть героиню и благодарила Алексея Ягодина за доставленное наслаждение от прочтения его произведения, наполненного тонким пониманием психологии человека.
Но театральных подмостков пьесы так и не увидели, а сам Алексей Николаевич, сын бывшего крепостного, ставшего купцом 2 гильдии, очень любил театр и даже в преклонном возрасте принимал участие в художественной самодеятельности.
Алексей Ягодин выступал на сцене районного Дома культуры в спектакле «Борис Годунов» в роли Шуйского. К советской власти Алексей Николаевич до последнего дня в 1941 году относился с подозрением. А вот его сын принял революцию без оглядки и даже на какое-то время ушел из семьи. Сначала ушел на гражданскую войну, потом занялся строительством светлого будущего.
Все разногласия показались ничтожными только перед смертью Алексея Ягодина. Николай Стальной успел рассказать смертельно больному папе о себе, о своей семье. Какими бесконечно ничтожными, вероятно, показались Николаю все политические разногласия с родным человеком. О чем говорили отец и сын? Что вспоминали? Детство и юность Николая Ягодина не были безоблачными для его родителей.
РЕВОЛЮЦИОННЫЙ РОМАНТИК И БЕСПАРТИЙНЫЙ БОЛЬШЕВИК
Маленький Коля Ягодин писал стихи с 6 лет и все в семье были уверены, что, закончив Московскую мужскую гимназию, он пойдет в Литературно-художественный институт. А он решил посвятить свою жизнь «борьбе за светлое будущее человечества». Революция уже свершилась, а вот светлое будущее почему-то все еще не наступало. Это серьезно смущало и старое и молодое поколение семьи Ягодиных.
Однажды юного Николая задержал полицейский. В кармане у юноши была бомба, которую он еще не решил, в кого бросить.
- Каковы Ваши убеждения? – поинтересовался следователь ВЧК по особо важным делам Иоселевич.
- Я – анархист-интериндивидуалист – гордо заявил молодой человек.
- Что это? Организация? – удивился следователь.
- Не знаю, - честно ответил парень.
Иоселевич вместе с пропуском вручил задержанному листок со своим адресом и пригласил его вечером в гости. После долгих разговоров о жизни, литературе и революции Николай Ягодин увидел в следователе героя своего времени и захотел быть таким же, как он.
СТОИТ ЛИ ПУБЛИКОВАТЬ ПОЭМУ БЛОКА «ДВЕНАДЦАТЬ» И ЧЕМ РАЗОЧАРОВАЛ МАЯКОВСКИЙ
Существует семейная легенда, по которой сам Дзержинский написал Николаю записку с вопросом, стоит ли публиковать поэму «Двенадцать» Блока. И юный революционер ответил, что считает публикацию целесообразной, поскольку в России много верующих людей.
В Литературный институт романтик-революционер все же поступил, и его поселили в общежитие ВхуТМаса, там Николай Ягодин познакомился с Есениным, Хлебниковым, Мейерхольдом. Знакомство с Маяковским обернулось разочарованием, когда тот прочитал свое раннее стихотворение: «Я люблю смотреть, как умирают маленькие дети». (Стихотворение опубликовано в 1 томе полного собрания сочинений Маяковского в 12 томах).
После эпатажной читки общение Николая Ягодина с Маяковским прекратилось.
А через год юный романтик ушел из института и ринулся в бой за Советскую власть. Воевал на Дальнем Востоке, был контужен и решил, что война для него окончена.
СТРОИТЕЛЬСТВО СОЦИАЛИЗМА
В 1923 году Николай вернулся в Боровск и был назначен зав. Политпросветом Боровского уезда, а затем секретарем ячейки комсомола в Главных калужских мастерских. Там и получил свое прозвище Стальной, за твердое отстаивание интересов рабочих перед администрацией. В 1924 Николай уже Стальной вернулся в Боровск, где фактически возглавил райком комсомола. Но поскольку не был членом партии большевиков, значился заместителем.
В 1930 году, уже работая в Малоярославце, Николай Стальной вступает в партию. Путь коммуниста был тернистым и недолгим – из партии исключили с работы выгнали. Но не успел Николай дойти до дома, как ему предложили другую работу: инспектора на Киевской железной дороге. Карьера пошла вверх, и пути-дороги завели в Белосток.
Там в марте 1941 и родилась дочь Светлана. До этого в разное время двое детей в семье Стальных умерли: трехлетняя дочка и восьмилетний сын.
Войну семья встретила в Польше, за что после войны отца Светланы отправили по этапу. Путь домой Светланы и ее матери был непрост. Отец вернулся домой после 12 лет заключения в 1956 году. Тогда Светлане казалось, что этот чужой человек никогда не станет родным. Но рубеж отчужденности помогли преодолеть стихи. Николай Стальной обладал магнетическим притяжением, умел утихомирить разъяренную толпу, понятно, что путь к сердцу дочери был для него открыт.
ЗАПИСЫВАЙ ВСЕ, ЧТО С ТОБОЙ ПРОИСХОДИТ
А дочь с детства мечтала стать сельской учительницей. Тогда многие девчонки, посмотрев фильм «Сельская учительница», твердо решили стать педагогами. Мечта превратилась в реальность, когда вчерашней выпускнице школы предложили преподавать в начальных классах. Служить учителем и тогда было непросто, но мечта сбылась. Однако проработать всю жизнь в сельской школе не удалось.
Работала Светлана Николаевна и в редакции газеты, в 60-х годах была организатором радиовещания и диктором. И везде в традициях своей семьи отстаивала свои принципы и никогда не боялась говорить, что думала. И всегда помнила совет своей матери: «Записывай все, что с тобой происходит!».
О событиях своей жизни, о стихах своей дочери Ларисы Машеловой рассказала Светлана Климова в своей первой книге. Вторая книга готовится к изданию.
Рената Белич