Дно жизни. Где в Москве был квартал «Красных фонарей»?
Трудно представить, что современная фешенебельная Сретенка несколько веков назад была глухими и опасными трущобами. Здесь зажигал свои огни квартал «Красных фонарей». Как все происходило — aif.ru рассказал гид-историк Москвы Павел Юрасов.
«Во второй половине XIX века здесь располагался огромный Сухаревский рынок, — начинает свой рассказ Павел. — Это был подпольный, страшный, угрюмый, депрессивный рынок, дно жизни, на котором можно было купить абсолютно все, и людей в том числе. Отсюда начинался квартал московских "Красных фонарей"».
«Возглавили процесс»
В петровской России жриц любви гоняли нещадно, не в пример европейским товаркам, где подобного рода дамы открыто содержались влиятельными вельможами и были вхожи в высший свет.
Первое послабление проституткам вышло в средине XVIII века, во времена правления Елизаветы Петровны. На открытие публичных домов, замечает гид, императрица смотрела сквозь пальцы — «мальчикам из высшего общества был необходим сексуальный опыт, и их родители считали, что лучше, если чадушко "направит куда надо" опытная женщина». В эпоху Екатерины II в городах начали появляться «Дома терпимости». Дело это считалось недостойным, но тем не менее не искоренялось.
«В середине XIX века, в 1840-е, Николай I разрешает открывать в крупных городах империи публичные дома, — напоминает Юрасов. — Власти Москвы локализовали их в пределах одного квартала, ограниченного Сретенкой, Садовым кольцом и Цветным бульваром. Между Сретенкой и Трубной улицами расположились несколько параллельных друг другу переулков. Именно они и составляли злачный район "Грачевка" (по старому названию Трубной) — район "красных фонарей". Он просуществовал до начала XX века и насчитывал около 100 борделей».
Почему именно здесь? Потому что тогда эта часть Москвы была пустырем, отшибом, посевными полями, напоминает гид. Земли эти сдавались в аренду, и здесь, как на незастраиваемой части Москвы, решили расположить квартал — с глаз долой, так сказать. Казне нужны были деньги, поэтому решили «возглавить» процесс. Сретенская полицейская часть ввела обязательный учет проституток, и большое количество домов терпимости строилось рядом.
Двойная мораль
В середине — конце XIX века Россия сильно тянулась к английской культуре и общество активно перенимало ее стандарты жизни. Своеобразным идолом выступала королева Англии Виктория, которая долго правила страной и отличалась своеобразными взглядами на жизнь. К примеру, по словам современников, она очень негативно относилась к родам, считала это грязью, болью, темой, «недостойной внимания культурных людей». Хотя сама при этом была матерью 9 детей. Она проповедовала пуританские нравы, набожность и абсолютную преданность единственному мужчине — мужу. Но после его смерти увлеклась слугой.
«Эти двойные стандарты постепенно становятся мейнстримом и в Российской империи, — говорит Юрасов. — С одной стороны, у нас происходит расцвет искусства, культуры, литературы, а с другой — публичные дома с их отвратительной стороной жизни».
«Турция»
Большой популярностью среди местных домов разврата пользовалась «Рудневка» в нынешнем Большом Головином переулке. Обычно такие заведения представляли собой 2-3-этажные здания казарменного типа, с маленькими комнатушками. Но тут был другой случай — большой, нарядный, красивый дом, вход в который украшали «беременные» кариатиды — видимо, своеобразная реклама услуг — сохранился до сих пор. Это был элитный бордель, и цены за ночь с девушкой доходили до 15 рублей. К примеру, услуги извозчика, который должен был отвезти пассажира с одного конца Москвы на другой, стоили 50 копеек. К услугам клиентов здесь была «турецкая» комната.
«На тот момент в России считалось, что Турция — гнездилище порока, собственно, так же, как и Египет и почему-то Япония, — говорит Юрасов. — Ну, поскольку из-за расстояния мало кто знал, как выглядит бордель в Египте и в Японии, то вот турецкий "гарем" вполне себе могли здесь устроить — в Турции бывали чаще».
«За разврат»
На Петровском бульваре до 1910 года находился знаменитый дом терпимости Эмилии Хатунцевой, рассказывает гид. По воспоминаниям поэта серебряного века Михаила Кузьмина, один пожилой господин, завсегдатай заведения, заказывал себе двух постоянных девушек, которые встречали его в длинных балахонах с распущенными волосами, и что есть сил стегали резиновыми плетками. Он им платил по 25 рублей каждой, что по тем временам было неслыханно. Правда, продержался этот дом всего два года и был закрыт с формулировкой «За разврат».
«Не нужно думать, что для девушки конца 19-го века проституция являлась чем-то чудовищным и беспросветным, — говорит Юрасов. — Например, за одну ночь девушка могла заработать столько, сколько она получила бы за неделю заводского труда, адского, в чудовищных условиях. Нельзя сказать, что все стремились в проститутки, но в какой-то момент "профессия" становится достаточно популярной».
Все закончилось в «Аду»
Какие же девушки становились проститутками? Почему? Как всегда, искали лучшей жизни. Большинство приезжали из деревень в надежде заработать денег и открыть свое дело. Некоторым это удавалось, однако чаще всего жизнь проституток заканчивалась печально. Реже между ними встречались представительницы зажиточных семей, и уж совсем малый процент был из семей богатых.
Делились проститутки на «билетных» — пребывающих в домах терпимости и вместо паспорта обладавших «желтым билетом» и «бланковых» — бродячих, квартирных, строивших свой бизнес самостоятельно. Причем кажущееся благополучие билетных было только внешним — кредит, который открывала хозяйка борделя своей работнице за то, что дает ей какое-то содержание, был кабальным.
Самым «прославленным» и доступным для бедных, обитавших в Сретенских закоулках, был притон с говорящим названием «Ад». Он располагался на Трубной улице, в подвале гостиницы «Крым», которая, кстати, достояла до 1970-х годов. В этом «Аду» собирались маргиналы, и жители долго жаловались властям на беспредел, который там творился. Но это особо никого не волновало, пока 1 марта 1881 года революционеры не убили в Петербурге императора Александра II. Расследование привело в этот самый «Ад», и после тех событий бордели начали сносить и улицы переименовывать, чтобы стереть дурную славу этих мест.