Почему Путин не выиграет за Асада его войну

Колумнист BloombergView Леонид Бершидский: сирийский режим надеется на помощь России, но Кремлю не нужен еще один Афганистан.

Есть веская причина, почему Владимир Путин не выиграет за Башара Асада его войну. Как и в случае с ограниченным военным участием России в конфликте на востоке Украины, Путин не хочет жертв, потому что даже его мощный пропагандистский аппарат не сможет их скрыть.

Во вторник Россия признала первую смерть среди российских военных в Сирии: Вадим Костенко, 19-летний техник военно-воздушных сил. Министерство обороны, категорически отрицавшее все предыдущие сообщения о жертвах, не предоставило эту информацию добровольно. Данные о том, что 24 октября Костенко погиб, обнаружила группа Conflict Intelligence Team, возглавляемая блогером Русланом Левиевым команда добровольцев, которая занимается мониторингом социальных сетей, чтобы отслеживать деятельность российских военных.

Conflict Intelligence Team использует тот же подход, чтобы отслеживать присутствие российской армии на Украине и сообщения о погибших: прочесывает соцсети в поисках аккаунтов солдат из подразделений, которые предположительно участвуют в кампании, или их друзей. Обнаружив эпитафию Костенко, команда связалась с его родственниками и друзьями, чтобы подтвердить смерть, и обнаружила: представитель военной части Костенко сообщил семье, что солдат покончил с собой.

Во вторник Министерство обороны заявило, что, судя по сообщениям в мобильном телефоне Костенко, он поссорился со своей девушкой. Впрочем, родители и сестра Костенко этому не верят. Они утверждают: когда в день своей смерти юноша разговаривал с ними по телефону, он был в хорошем настроении, а его отношения с девушкой складывались отлично — они уже планировали свадьбу.

Попытка Министерства обороны замолчать происшествие и шаткая версия о самоубийстве показывают: российские военные не желают признавать смертей.

Предполагается, что сирийская операция обходится России не слишком дорого. В некотором смысле это действительно так. На прошлой неделе The Moscow Times совместно с исследовательской группой IHS Jane's дали свою оценку стоимости кампании. По их предположению, Россия тратит около 710 тыс. долларов в день на боевые вылеты, 750 тыс. на боеприпасы, 440 тыс. на поддержку своих военных в Сирии, 200 тыс., чтобы сохранить свое военно-морское присутствие, и 250 тыс. на логистику, разведку и связь. Общая сумма может достигать 4 млн долларов в день. Это жалкие крохи по сравнению с российским оборонным бюджетом в 50 млрд долларов. При таких темпах год войны обойдется стране примерно в те же 1,25 млрд долларов, которые она потратила на контролируемые правительством СМИ с начала года — а вот с точки зрения пропаганды война, вероятно, даже эффективнее.

Увы, стоимость этой кампании в человеческих жизнях — совсем другое дело. Левада-центр, одна из немногих оставшихся независимых социологических служб в России, заявила: в начале октября, сразу же после начала операции в Сирии, 72% россиян поддерживали идею бомбардировок против «Исламского государства». Тем не менее 46% были обеспокоены тем, что Россия может увязнуть в сирийском конфликте, как это было в Афганистане в 1980-х годах.

Путин — авторитарный лидер, но он понимает важность общественного мнения. Он оправдывает свое правление тем, что опросы показывают уровень его поддержки среди населения выше 80%. Учитывая шаткое экономическое положение России — цены на нефть куда ниже, чем страна может себе позволить, — малейшие признаки катастрофы, подобной Афганистану, могут легко подорвать эту поддержку.

Во время украинской кампании Кремль избрал тактику отрицания, никак не упоминания о пострадавших: Россия так и не признала ни потери среди солдат, ни что на востоке Украины вообще присутствовали какие-то регулярные войска. В общем-то, это сработало, ведь потери исчислялись десятками, в худшем случае — сотнями. Семьи можно было запугать или подкупить, аккаунты в соцсетях — удалить, свежие могилы объяснить другими причинами.

Но в случае Сирией скрыть даже небольшое количество жертв невозможно. Россия официально участвует в военных действиях, и было бы неприемлемо не почтить честь погибших в бою.

Новые истории о самоубийствах тоже не будут выглядеть правдоподобно.

В Афганистане воевали призывники. Солдаты в Сирии — профессионалы-контрактники, но от того их семьям не легче, и едва ли это может улучшить отношение общественности к ближневосточной кампании.

Путин яростно отрицает наличие планов по развертыванию сухопутных войск в Сирии. Хотя его действия на Украине полностью обесценивают подобные заявления, на этот раз он действительно может говорить искренне.

Это плохая новость для Асада. Наступление его наземных войск, даже при поддержке российских авиаударов, продвигается медленно и не особенно успешно. Боевики ИГИЛ грозятся отвоевать Алеппо. Если сирийская армия не справится, Москва едва ли придет на помощь. Конечно, Россия способна провести операцию тайно, не признавая своих действий, как это было на Украине, но Асад не может рассчитывать на это. Чтобы обеспечить продолжение поддержки со стороны России, ему нужно самому завоевать победу на земле.

Кремль ясно дал понять это, предложив помощь некоторым из противников Асада, воюющим против «Исламского государства». Если Асад не справится, Путин может отказаться поддерживать его режим и договориться о его свержении с коалицией союзников США. По данным Левада-центра, 49% россиян считают: Москва рано или поздно пойдет на сделку с Западом. Путин больше выиграет, оправдав эти ожидания, чем увязнув в том, что может превратиться в Афганистан-2.