Государство-платформа: когда трещат штаны

Информационные технологии действительно преобразуют все. И теперь пришла пора систем управления, включая государства. Вслед за потребительским рынком они превращаются в платформы, без посредников объединяющие поставщика и потребителя.

Непонимание степени новизны новой организации управления (а значит — и общества) не позволяет своевременно реагировать на возникающие проблемы. Ничего фатального пока нет. Но треск штанов, рвущихся при слишком широком шаге в действительно сверхэффективный мир, становится оглушительным.

Лидером технологического рывка сегодня является российское государство. И многие из возникающих проблем обнажает в своей практике именно оно. Иногда это выглядит смешно.

Так, обладая уникальным объемом собираемой в режиме онлайн информации по легальным платежам, государство всерьез управляет на основе заведомо неадекватных данных официальной статистики. Более того: оно принимает решения на основании причудливой смеси точных данных (Банка России, Минфина и налоговой службы) и вызывающих головокружение фантазий (Росстата и таможенной службы). Что делает неточность решений непредсказуемой. В том числе — для самого нашего государства.

Значительно более серьезно исключение платформенным подходом важнейших функций государства по организации развития и воодушевления общества. Предполагается, что оно (как в образовании и медицине) просто «предоставляет услуги». А в рамках этого подхода задачи коренного преобразования выглядят как неоправданное и, еще хуже, непредсказуемое насилие.

Да, платформа обеспечивает управляемым небывалый комфорт при подаче жалоб, оплате налогов и получении штрафов (хотя и не при попытке их оспорить). Но развивать общество в направлении, не очевидном для самого общества (и потому не определяемом им через механизмы обратной связи), становится крайне трудно.

Кроме того, предельно удобные и формально предельно демократичные платформы обеспечивают их создателям и владельцам в прямом смысле слова абсолютную власть над условиями самой жизни. Которая во все большей степени протекает именно в платформах. Эту власть изнутри платформ просто нечем сдерживать. И порой она проявляется самым варварским и простым (хотя и маскируемым под недоразумения) способом. Вроде отключения или симулирования обратной связи (что, как можно предположить, и привело к протестам предпринимателей, сотрудничающих с «Вайлдберриз»).

Фундаментальной проблемой, порождаемой объективно обусловленной недостаточностью обратной связи в платформе, является заведомая недостаточность мер, разрабатываемых для достижения тех или иных целей (при «декомпозиции» этих целей, как говорят внутри платформ). Часто эти меры разрабатываются менеджерами исходя из удобства их контроля и реализации, а отнюдь не для достижения целей. То технократы, кругозор которых ограничен платформой, не способны даже осознать это.

Точно так же они не в силах представить, что «эффективные менеджеры и молодые технокрады» в рамках «платформенного» госуправления действительно не понимают недостаточности социальной помощи и не сознают физическую невозможность выживания на пресловутый прожиточный минимум.

А те действуют по элементарному алгоритму «если мы выполнили действия, предусмотренные в регламенте достижения цели, — цель достигнута, и о ней следует забыть».

Формализация рождает формализм, принципиально не устранимый формальными же методами. Непонимание последнего ведет к рефлекторному углублению и расширению применения математических методов анализа и прогнозирования, как правило, игнорирующих неточность и частичность исходных показателей (так, зная до рубля масштабы продаж в реальном времени, сложно сохранить понимание того, что это касается лишь легальной сферы).

Более того: общество, в отличие от математики, по своей природе не поддается полной формализации как минимум потому, что мы, являясь его частью, уже в силу этого (из-за эффекта обратных связей) никогда не понимаем его и полностью, и своевременно.

В этом, кстати, причина провала исторического материализма как науки: дивная попытка объективизировать изменение обществом правил своего собственного развития была разбита именно интенсивностью и разнообразием обратных связей.

Наглядным проявлением парадоксальности (для математиков и только для них) применения математических методов к анализу общества стал расстрел Дома Советов в 1993 году Ельциным, который форсировал кризис до его вызревания на основе данных математического моделирования, по которым весной 1994 года у него уже не было шансов на сохранение власти. (Характерно, что естественный для разработчиков модели вывод о необходимости нормализации социально-экономической политики Ельцину и его окружению даже не пришел в головы.)

Ключевой практической проблемой платформенного управления является необходимость регулярного пересмотра параметров, казавшихся незыблемыми ее создателям (кстати, поэтому в рамках платформы их пересмотр может быть и попросту невозможен без ее крайне затратной реорганизации). Когда интересы развития общества требуют пересмотра этих параметров, платформа может оказаться в состоянии просто остановить это развитие, в том числе создавая угрозу самому существованию общества.

В современной России, например, «платформенное» управление допускает корректировку налоговой системы только с началом нового президентского цикла. Это не требование президента и не какое-либо объективное ограничение — соображения простого удобства менеджеров, обслуживающих платформу, в силу исключения «платформенной» организацией управления возможностей какого бы то ни было влияния на них приобретают характер абсолютной природной силы. И сила эта так же слепа и равнодушна к человеческим нуждам, что и природа.

В результате вместо отмены откровенно безумного «налогового маневра», введенного в 2018 году по указанию Запада для подавления производства в России добавленной стоимости, закрепления ее колониального положения и простой экономии сырья для нужд развитых стран, «платформенное» управление изобретает «единовременный налоговый платеж», представляющий собой юридический и финансовый нонсенс и не имеющий никакого оправдания, кроме простого удобства менеджеров управляющей платформы.

А значительно более разрушительные элементы государственной политики — присоединение к ВТО на заведомо кабальных, колониальных условиях, категорический отказ от протекционизма, поощрение тотального произвола монополий, искусственно созданный денежный «голод» и прочее — воспринимается управляющей платформой и вовсе как некоторая незыблемость, фундаментальная религиозная догма. Не подлежащая не то что обсуждению, но даже простому обдумыванию.

Все, что существует вне предусмотренного платформой алгоритма (в том числе в качестве условий реализации этого алгоритма), платформой не воспринимается и для нее попросту не существует.

Эта фундаментальная, хотя и фрагментарная слепота и глухота, при попадании в соответствующие зоны заставляющая вспомнить фольклорного «слепоглухонемого капитана дальнего плавания», делает «платформенное» управление, при всей его сверхэффективности, неустранимо частичным. Без дополнения полноценным и гибким стратегическим планированием его бесспорные тактические преимущества уже в среднесрочном плане оборачиваются дополнительными кошмарными угрозами.

Качественное возрастание мощности «платформенного» управления увеличивает и цену ошибки. Превращая вполне приемлемые в прошлом погрешности в без преувеличения смертельные угрозы.