Сферы Стендаля

На литературных штандартах Стендаля начертаны письмена нового психологизма: великий француз кажется предшественником Достоевского: столь глубоко и разветвленно углублявшийся в человеческую психику…

Немудрено, что особого успеха он при жизни не имел: и сожалел по этому поводу, как всякий писатель…

Легенда ли – за гробом Стендаля шел один человек, но этот человек был Бальзаком?

Или быль?

Так или иначе, нужно было обладать масштабом личности Бальзака, чтобы оценить неустанное погружение в других – с тем, чтобы живописать их, ярко и нежно, трепетно и страстно.

Страсть!

Она многое определяет в книгах Стендаля, становясь губительной, поначалу обжигая такими восторгами.

Он показывает все стадии чувств – от играющих огней ожидания счастья – до холодных, пылью разочарования покрытых руин.

Он дает военные сцены, сам имея глубокий опыт, с такой живостью, что в оные, открывающие «Пармскую обитель», можно войти…

Толстой учился у него – в построение военных кадров прозы.

Проза Стендаля кинематографична: будто сама просится в ленты экранизаций; и недаром они, осуществленные, обретали популярность.

Его язык сух и деловит: чтобы вдруг расцветать буйностью прекрасного сада.

Его герои давно сошли со страниц, дабы жить среди нас, глубоко – в человечестве.

Вы не встречали Жульенов Сорелей?

Типаж, так точно зафиксированный и ярко живописанный, довольно распространен…

Но Стендаль, кажется, готов был писать обо всем – от искусства обольщения до… разновидностей металлов.

Даже русское его собрание сочинений велико: мнится – вобрал он все, происходящее в жизни и наполняющее ее: и все – истолковал по-своему, сложно и истово, метафизически и сквозь пресную прозу повседневности; истолковал так, что время, удивленно, отошло в сторону: оставив его книги вечности.

Александр БАЛТИН