«Мы люди трудящиеся, наши гарантии под угрозой»: в Омске на активиста «Левого Фронта» составили протокол за плакат в поддержку курьеров

Я — координатор движения «Левый Фронт» по Омской области, сторонник идей социализма, построения социалистического общества в нашем государстве. В нашей стране есть два пути реформирования: эволюционный и революционный. Первый, к сожалению, у нас не получается. О втором говорить я не буду.

Идея социализма коренится в рамках марксистско-ленинской философии. У «Левого Фронта» есть лозунг «Другой мир возможен». Чтобы не уходить в дебри идей, я поясню на примере. Сейчас я живу в Омске, из моих окон видны трубы нефтезавода. Этот завод Омску почти ничего не платит, он не принадлежит ни городу, ни его жителям, хотя нас отравляет. Завод является частью компании «Газпромнефть», которая перекачивает газ непонятно куда, получает огромные деньги. А потом у чиновников и топ-менеджеров госкорпораций появляются яхты. Эти деньги должны уходить на больницы, дороги, прочую социальную сферу.

В Омске есть нефтезавод, крупнейший за Уралом, но в городе нет дорог. Из Омска уезжает молодежь, называя его «бедным городом». А социализм возвращает народу экономический базис производства. Все средства, получаемые заводом, должны уходить не на яхты, не на зарубежную недвижимость для детей чиновников и прочую интересную жизнь, которую они не заслуживают, а на простых трудящихся. В основе жизни общества должен стоять не олигарх, некий богатый красивый человек, а человек труда.

Если говорить о специфике местных протестов, то Омск — что-то среднее между Москвой, Питером и городом, где никто не хочет выходить [на протесты]. У нас, как и во многих городах, у людей огромная инертность. И главная проблема — даже не полиция. В Омске очень долгое время никого особо не винтили на митингах, особо не задерживали, никого не забирали из дома, мы спокойно выходили на акции. Давление начало нарастать в 2018 году, до этого силовики были, скажем так, добрыми. Люди просто боятся выходить, либо не хотят. Но мы, активисты, еще пока остались.

С 2020 года я принимал участие во многих акциях: я выходил против введения куар-кодов, против пыток во ФСИН, против электронного голосования, против вырубок и обрезок деревьев в Омске, выступал в поддержку протестов трудящихся в Казахстане и устраивал много других мероприятий. Мы принимали участие в автопробегах к памятным датам — 1 мая, 9 мая, Дню Октябрьской революции. За все время на меня составили два протокола: по «антиковидной» статье (статья 20.6.1 КоАП) и части 5 статьи 20.2 КоАП, а затем оштрафовали на одну и пять тысяч рублей.

Никогда не забуду, как вышел к администрации Омска с плакатом в поддержку роста населения страны, это был абстрактный лозунг, не привязанный ни к какой идеологии. Я простоял 15 секунд, а суд по этой акции длился 3 месяца. Тогда меня и оштрафовали по «ковидной» статье.

А часть 5 статьи 20.2 КоАП я получил после митинга в поддержку протестующих Хабаровска (в Хабаровске проходили массовые акции в поддержку арестованного в 2020 году экс-губернатора Сергея Фургала — ОВД-Инфо). Меня не задержали на самом протесте и составили протокол уже после. Полицейские приходили ко мне домой и даже ночью. Я считаю, что это стандартное поведение, потому что зачем приходить днем, человек может быть на работе, а ночью он точно дома. Во-вторых, ночной визит — эффект неожиданности, пугающий, и система будет этим обязательно пользоваться. Хотя я ранее всегда говорил сотрудникам: ну чего вы пугаете моих домашних, позвоните мне на телефон, вы же знаете мой мобильный. Не нужно меня караулить, я никуда не денусь.

Вот так ко мне пришли ночью, причем я открыл дверь, никуда не прятался. Я хотел убедить силовиков, которые с тяжким рвением исполняли приказы: ребята, не нужно бегать за мной, я здесь. Вы всегда своему начальству доложите, что ко мне вы пришли. Больше всего меня удивил не сам ночной визит с видеокамерой, а то, что мне принесли повестку в суд. Хотя ее должен направлять секретарь суда. А тут оперативников взяли, участковый пришел. Это было два года назад. Сейчас меня уже так не трогают.