Шпионаж под видом аудита — и под «крышей» системных либералов

Итоги значимых военных столкновений и политических противостояний в конечном счете определяются соотношением ресурсной базы, то есть прежде всего — уровнем и направленностью развития экономики.

Поэтому важнейшей сферой любой масштабной разведывательной деятельности является экономическая, позволяющая надежно отделить «амбиции» того или иного государства от его «амуниции» и четко определить реальные, а не пропагандируемые возможности того или иного общества.

Ключевым инструментом глобальной системы экономического шпионажа, созданного «коллективным Западом», является такая специфическая деятельность, как аудит.

В условиях мирового рынка она объективно необходима: его участники должны иметь возможность получать исчерпывающую информацию о своих потенциальных — и в том числе самых экзотических для себя — контрагентах, чтобы не быть обманутыми или просто не ошибиться. Для сбора, обработки, проверки и продажи соответствующей информации были созданы специальные аудиторские компании, — формально независимые элементы глобальной рыночной инфраструктуры, отвечающие за достоверность предоставляемой информации своей репутацией.

Естественно, бюрократизация, коррупция и мошенничество коснулись и этой сферы. Символом неадекватности глобальных (по сути американских) стандартов аудита стало банкротство в декабре 2001 года систематически скрывавшей убытки корпорации Enron. Ее аудитор — входившая в «большую пятерку» и считавшаяся безукоризненным эталоном профессиональной деятельности Arthur Andersen (представленная в 84 странах мира и выкачивавшая из них 9,3 млрд. долл. годового дохода), — по сути, покрывала самое масштабное из разоблаченных мошенничеств современности. Причем это было нормой, стандартом, а не отдельной ошибкой, так как затем обанкротились еще три крупных клиента Andersen, надежность которых он также удостоверивал.

Клиенты доказавшего свою неадекватность аудитора разбежались за полгода, и к тому моменту, когда суд запретил бывшему лидеру отрасли проводить аудит американских публичных корпораций, он уже перестал существовать.

Но отрасль, пусть даже и полностью скомпрометированная, осталась, так как никуда не делась объективная потребность знать, чьи ценные бумаги вы покупаете на фондовом рынке, и иметь минимальные, пусть даже и заведомо недостаточные, гарантии их надежности.

В результате аудит и по сей день является идеальной формой разведки: не нужно прилагать никаких усилий — всю необходимую информацию предоставляют сами субъекты рынка, желающие внешнего финансирования (а благодаря искусственно созданному российскими либералами денежному голоду возможностей внутреннего финансирования почти нет или же они привязаны все к тем же внешним стандартам). При этом они вынуждены детально отвечать на все вопросы аудитора, даже не имеющие прямого отношения к финансовой отчетности (а косвенное отношение к ней имеет всё без исключения, включая технические характеристики экспериментальных видов оружия, квалификация обслуживающих его специалистов и перспективы гособоронзаказа).

Более того: аудит еще и сверхприбылен, так как объекты разведки не только предоставляют всю интересующую информацию в максимально подробном виде, но и платят за это! А либеральные власти России своими нормативными актами обеспечивают, по сути, принудительный характер этого самораскрытия перед как минимум потенциальными шпионами.

Безусловно, формально аудиторы не должны передавать собранную ими информацию спецслужбам своих государств (да и чужих, в общем, тоже). Однако не стоит забывать как о реальном влиянии последних, так и о западной культуре в целом (так, в Англии джентльмен по определению не может не служить короне, если у той возникла потребность, — в том числе и в сфере разведки).

Кроме того, если клиента аудиторской или консалтинговой компании обвиняют (в том числе и безосновательно) в отмывании денег или налоговом мошенничестве, она обязана передать следственным органам всю имеющуюся у нее конфиденциальную информацию.

А если потребность того или иного государства в информации слишком велика, в этих грехах можно обвинить и самого аудитора или консультанта, — чтобы забрать у него вообще все накопленные им данные, а не только касающиеся какой-то одной фирмы. Кстати, именно такая история приключилась с парижским офисом долгие годы обслуживавшей в том числе и российское правительство консалтинговой корпорации McKinsey 31 марта 2022 года — за две недели до того, как она объявила о полном уходе из России, передав свое российское подразделение его менеджменту (сейчас оно скромно называется «Яков и партнеры»).

Понимание шпионского аспекта работы западных аудиторов в России сложилось давно, однако их влияние в пораженных либералами органах госуправления настолько велико, что дело долгое время ограничивалось созданием российского аудитора, не имевшего значимого влияния. Даже органы государственной власти продолжали использовать для выработки государственной политики западных, а не отечественных консультантов; для взаимодействия же с иностранцами российский аудитор и вовсе был бесполезен — его попросту не признавали.

Лобби международных аудиторов в либеральной (то есть служащей глобальным спекулянтам против своей Родины и своего народа) части российского государства обеспечило их монопольный контроль за всем рынком российского аудита через отраслевую саморегулируемую организацию.

С началом специальной военной операции глобальные аудиторы формально ушли из России. На деле они, насколько можно судить, перерегистрировали свои филиалы на своих сотрудников из граждан РФ, сменили названия, — и продолжили под надежным патронажем либералов правительства (и вряд ли только Минфина) свою сверхэффективную деятельность по перекачке на Запад информации о реальном состоянии российской экономики.

Понятно, что такая информация не могла (и не может прямо сейчас) не использоваться как для подготовки новых санкций, так и в целом для планирования экономической и в целом политической войны против России.

Это выглядит особенно чудовищно в условиях, когда экономический смысл подобного аудита отсутствует полностью — просто в силу прекращения Западом всех экономических контактов с нами, которые он способен прекратить.

Между тем пресечь этот легальный шпионаж достаточно просто.

Прежде всего, надо запретить иностранным и аффилированными с ними юридическим и физическим лицам (включая имеющим вид на жительство за рубежом) заниматься аудитом предприятий, имеющих стратегическую значимость для России. Разумеется, из этого правила возможны исключения, — но это должны быть именно исключения, целесообразность которых должны подтверждать и ФСБ, и отраслевое федеральное ведомство.

Кроме того, следует восстановить паритет и суверенитет в сфере аудита, разрешив работать в России аудиторам (или связанным с ними лицам) только тех стран, которые, в свою очередь, допустили российских аудиторов на свои рынки.

Системные либералы, продолжающие оккупировать российскую социально-экономическую власть, блокируют эти самоочевидные меры уже много лет.

Тем не менее будем надеяться, что пресечь с их помощью описанный — вряд ли самый эффективный, но уж точно самый наглый и откровенный — канал западного шпионажа, с исключительным упорством защищаемый системными либералами, так быстро перекрасившимися в турбопатриотов, — удастся хотя бы к первой годовщине специальной военной операции.