25 лет с новым старым именем

— Все началось с того, что в 1987 году в газете «Горьковская правда» появилась заметка о необходимости возвращения старинным русским городам их исторических названий, — вспоминает Андрей Артемьевич. — А летом того же года в Горьком проходил V Всероссийский съезд Общества охраны памятников истории и культуры, участникам которого было адресовано письмо горьковчан с просьбой поддержать идею возвращения Горькому его имени, данного в XIII веке. Обращение к съезду от имени горожан подписали уважаемые люди, в том числе академики Борис Королев и Андрей Гапонов-Грехов, писатель Валерий Шамшурин и художник Израиль Ашкенази, который и передал обращение делегатам. 

Такое же письмо получило и руководство областного центра. Спустя полгода обращение решили рассмотреть на заседании горсовета, но понимания оно не нашло; против этой инициативы проголосовали почти все, за исключением четырех человек. Камнем преткновения стал финансовый вопрос — депутатов испугала сумма, которую требовалось выделить на процедуру переименования города, замену бланков, паспортов, географических указателей и прочего. Видимо, к заседанию горсовета подготовили сильно преувеличенную цифру затрат. К тому же название «Нижний Новгород» вместо «Горький» на карте СССР выглядело в глазах депутатов сокрушением основ. 

Хорошо, что идею окончательно отвергать не стали, и общественное обсуждение продолжалось. В том же году газета «Литературная Россия» опубликовала статью композитора Никиты Богословского с предложением вернуть названия нескольким историческим городам (Калинину — Тверь, Горькому — Нижний Новгород), а в газете «Горьковский рабочий» появился материал профессора ГГУ им. Н. И. Лобачевского Владимира Морохина. Он писал, что превращение Горького в Нижний Новгород будет означать неуважение памяти великого пролетарского писателя Максима Горького, что дореволюционный Нижний Новгород считался купеческим городом и не надо ворошить прошлое. 

Автор уверял также, что с 1932 года город Горький сильно расширил свои границы и распространять название «Нижний Новгород» на всю его новую территорию не следует. Я решил принять участие в газетной дискуссии и написать в «Литературную Россию», как отклик на статью Богословского, свое письмо с рассказом о ситуации с возвращением исторического имени нашему городу. С публикацией в центральной прессе мне помог мой коллега Василий Неручев, друживший с поэтом Юрием Адриановым. Юрий Адрианов, тоже читавший статью Богословского, позвонил писателю Валентину Распутину, объяснил суть вопроса, и в итоге мое письмо увидело свет в последнем номере «Литературной России» за 1987 год. 

История получила неожиданное продолжение весной 1988 года. Мне позвонил журналист одной из центральных газет и попросил встретиться, чтобы обсудить вопросы возвращения городам их исторических названий. При встрече собеседник сообщил, что слышал обо мне по «Голосу Америки». Журналисты этой радиостанции делали обзоры советской прессы и однажды упомянули мою статью в «Литературной России» с комментарием, что она стала первой публикацией в истории советской печати с критикой партийного руководства. А вскоре наш декан предупредил, чтобы я был поосторожнее в своих высказываниях относительно возврата исторических имен. Сам декан тоже поддерживал идею, но ему поступил сигнал с очень высокого уровня. 

Времена менялись. Летом 1989 года по инициативе Израиля Ашкенази в Горьком была создана комиссия по историческим наименованиям. Израиль Маркович, с которым мы дружили семьями, стал самым активным сторонником возвращения городу имени Нижнего Новгорода. Этому делу он отдал колоссальное количество энергии, сил и времени. Ашкенази стал председателем комиссии, взяв на себя общение с городскими властями и работу с документами, а мне предложил стать его заместителем. К работе в комиссии сразу же подключились профессор ГГУ Иван Кузьмичев, академик Дмитрий Лихачев и видные деятели культуры. Члены комиссии собирали подписи в поддержку Нижнего Новгорода, проводили соц-опросы, рылись в архивах. Мы не возражали против увековечивания имени Максима Горького и даже предлагали назвать Горьковским центральный Нижегородский район, названный так в 1970 году, но жители района не приняли наше предложение и хотели жить в Нижнем Новгороде именно в Нижегородском районе.

Велась и активная разъяснительная работа. Многие горожане поверили в цифры, озвученные на заседании горсовета, и боялись чересчур затратных мероприятий на переименование города. Мы поясняли, что гигантских цифр потрачено не будет; все переименуется естественным образом и без горячки. Отмечу, что особых препятствий нам в нашей работе никто не чинил и на «доверительные беседы» в органы не вызывал, не считая замечания декана. По настроениям в обществе 1987 год очень сильно отличался от 1990-го. Теплело. 

Участие в сборе подписей приняло множество добровольных помощников. Подписные листы с тысячами голосов «за» Нижний Новгород были отправлены руководству города. Наш труд оказался не напрасным — в 1990 году депутаты горсовета единогласно отдали свои голоса за Нижний Новгород, а 22 октября того же года Верховный Совет РСФСР под председательством Руслана Хасбулатова утвердил решение о возвращении городу исторического имени. С 23 октября наш город опять стал Нижним Новгородом. 

В те дни мы с Израилем Ашкенази находились в Москве: я на стажировке в МГУ, а Израиль Маркович восстанавливал свои силы в госпитале им. Бурденко после сложной операции по шунтированию. Выздоравливающему пациенту я вручил одну из горьковских (а может, уже нижегородских) газет с материалом о переименовании города. Как мы с ним радовались! Сбылось то, о чем мы мечтали несколько лет. А 7 ноября 1990 года в Нижегородском театре оперы и балета им. А. С. Пушкина состоялось торжество под названием «Вечер в Нижнем».  Со сцены звучали приветствия, поздравления, хоровые выступления и сольные номера — так город праздновал возвращение своего имени. 

Кстати, я бредил Нижним Новгородом еще со школьных лет. В детстве и юности рассматривал черно-белые фотографии дореволюционного Нижнего, ходил на выставки работ Дмитриева и Карелина, отыскивал на черно-белых снимках российский триколор с тремя полосами, зная, что он должен быть бело-сине-красным. И я очень переживал, что горьковчане не сразу привыкли к названию Нижний Новгород. Израиль Маркович Ашкенази и мой отец успокаивали меня, говоря, что после 1932 года, когда Нижний был переименован в Горький, горожане еще лет десять по привычке называли свой город Нижним Новгородом, и должно пройти определенное время, прежде чем новое-старое название укоренится. Так и случилось — название Горький давно уже вышло из оборота. А я лично сразу же стал с гордостью говорить: «Я из Нижнего!»