Гражданскую войну пора бы закончить, время убить Дракона

Гражданская война еще не закончена.

---------------------------------------------

Если бы я завтра стал президентом, то первым своим указом я бы объявил мир. А если бы мне удалось  добиться этого мира не на словах, а на деле, то я бы посчитал свою миссию на Земле выполненной. Кто-то может сказать, мол, у  нас и так мир. Мы ни с кем уже давно не воюем, кроме показательной акции устрашения в Грузии.

Может оно и так, но мне почему-то так не кажется. Я думаю, война идет, то тлея, то вспыхивая с новой силой, то замирает вновь. И эта война называется гражданской.

Как давно это началось, я даже не буду гадать. Может это произошло незадолго до встречи на реке Калке русских дружин и ордынского войска. Или это началось во время никоновского раскола, в правление Иоанна Грозного. Может это Петр Первый поделил русских на своих и чужих, а может это сделали декабристы и русские либералы.

Не знаю. Все может быть. Нам проще взять за точку отсчета 1917 год. Тогда вся страна была похожа на один большой военный лагерь или на огромное поле сражения, где от Владивостока до Варшавы, от Мурманска до Ташкента шли непрерывные бои.

Брат шел на брата, сын на отца.

И эта война не закончилась ни в 1923, как гласит официальная история, ни со смертью Ильича или Троцкого, ни с окончанием Отечественной войны, ни с уходом в Нирвану  товарища Сталина.

Гражданская война затихла, чтобы в середине восьмидесятых вспыхнуть вновь. Революции в союзных республиках, этнические чистки, кровавая бойня кланов по всему периметру СССР, расстрел парламента в 1993 году, две Чеченские войны и непрекращающееся сопротивление на Кавказе, все это только явные проявления непримиримой борьбы.

Не будем далеко ходить и возьмем «Народный Фронт». Против кого собрались воевать его бойцы? Правильно, против своего народа. Против кого вторую пятилетку успешно воюет партия жуликов и воров? Верно, против своего народа. Против кого воевали Гайдар и Чубайс, Березовский и Гусинский? Против своего народа.

Однако, а что такое народ? Являлась ли народом многомиллионная армия коммунистов? Да, являлась. А может быть члены Единой России это не народ? Конечно, народ.

Тогда может быть 10-12 миллионов госслужащих в погонах, которые являются оплотом существующего режима, не являются народом?

Являются.

Неужели 30-40 % российских избирателей, которые проголосовали за партию власти в марте месяца это инопланетяне или пятая колонна американских наймитов.

Да, нет. Все это наши соседи, знакомые, родственники и даже друзья.

Это те люди, точку зрения которых мы не понимаем или не хотим понять, но ясно одно: это другая сторона, это противники и в любой момент мы можем стать врагами. Врагами не на жизнь, а на смерть.

Принимая во внимание наши несовершенные политику, экономику или даже попранные конституционные свободы, на которые мы плачемся, самым важным  и определяющим моментом в нашей стране, на ближайшую перспективу, будут являться гражданская война или гражданский мир.

Шестьдесят с небольшим лет тому назад, партия Гоминьдана во главе с Чан Кайши укрылась на Тайване, предоставив Мао Цзэдуну строить в Китае коммунизм.

В то же время на территории Кореи возникло два искусственных  государства, созданных при поддержке СССР и США.

Мир раскололся на два лагеря социалистический и капиталистический. Глобальное мировое устройство получило систему сдержек и противовесов, которая действовала без сбоев сорок лет.

Все это я рассказываю к тому, что условно есть  три пути остановить гражданскую войну в России. Или  можно сказать по-другому: есть несколько путей, которые могут прекратить гражданской войну.

Первый путь. Война до полной победы. В этой войне, путинский народный фронт и его соратники, окончательно разобьют всех недовольных и несогласных. Сословие олигархов, чиновников и партийных функционеров, вместе с обслуживающим  персоналом, воцарится в России, как минимум, на следующие 20 лет.

Конечно, все может произойти ровно наоборот, победят новые силы при поддержке твиттера и фэйсбука, нынешняя хунта отправится по этапу в Сибирь, а всю эту заразу, которая поразила страну, будут выжигать каленым железом, как это делает Миша Саакашвили.

Путь второй. Дружба дружбой, а табачок врозь. В этом случае, мы получаем одну страну, две системы. Как, например, в случае Китая с Гонконгом. Те, кто хочет жить по мудрому Плану Путина, остаются в Московии, те, кто хочет жить по другим принципам, образуют новое государство в составе России, со столицей в Екатеринбурге, Краснодаре или Волгограде. Можно предположить, что коль кликнут такой клич, все сразу станет на свои места. За десять лет люди увидев альтернативу либо разочаруются в ней окончательно, либо воспрянут духом и начнут строить новый мир.

Третий путь. Заключение мира. Это самый фантастический путь, ибо он требует политической воли, громадной силы, неустанной работы и трезвого, незамутненного разума. Это пересмотр всей нашей истории и нахождения в ней не разногласий, а точек роста и согласия. Это предоставление российского гражданства всем, кто когда-то был изгнан, это реституция ценностей изъятых большевиками, это восстановление  справедливости в отношении дома Романовых, это пересмотр результатов приватизации, и суд над экономическими и военными преступниками, пусть это даже будет суд истории.

Это необходимая легитимизация власти, на основе  сформированного Комитета Национального спасения. Проведения ряда всероссийских референдумов по основным болевым точкам государственного и конституционного устройства, политике, экономики и национальных взаимоотношений.

Это общественный договор между властью и обществом, где власть несет всю полноту ответственности за свои действия.

Гражданскую войну пора бы закончить

--------------------------------------------

14 ноября 1920 года последние корабли Белого флота покинули Севастополь. Из России уходила, проиграв страну, армия генерала Петра Врангеля. Гражданская война, как говорят историки, подошла к концу. На самом деле это не так.

Просто не всем из уехавших суждено было вернуться, не все из оставшихся выжили в 30-е, когда новая Россия, советская, вспомнила об империи и начала возвращать эполеты и елки.

Та же война – белыми стали троцкисты – длилась вплоть до Великой Отечественной и задела по касательной и ее: пример власовцев в этом смысле достаточно убедителен.

Уже в 60-е со сцены Политехнического прозвучало: «Я все равно паду на той, на той, единственной, гражданской» – после смерти Сталина эпоха возвращала себе преданные ленинские идеалы. Булат Окуджава спел тогда о самом главном: бой продолжается до тех пор, пока все мы не умрем.

Гражданская закончилась, как показалось, историческим примирением 70-х, когда герой Владимира Высоцкого благородно стрелял не в плывущего коня, а в самого себя: белогвардейцам позволено было остаться в истории выдуманно благородными, по-актерски красивыми и ненастояще честными – вспомнил бы кто, что все эти люди с красивыми лицами творили на захваченных территориях с гражданским населением, но никто не вспомнил.

Лица, главное, красивые. Интеллигентные лица.

А что деревни стирали с лица земли, так и большевики были не ангелы, да и война-с, что ж поделать-с.

Примирение в стиле «тоже люди» оказалось ложью: большевики много всего натворили в гражданской войне, и никакого оправдания каждому отдельному убийству не подобрать, но государство социальной справедливости они хотя бы попытались построить. Сбежавшие белые полвека ныли по парижским кофейням, а потом вернулись на экраны кино святыми.









Оглядываясь вслед кораблям Врангеля, хочется пожелать всем нам не примирения, а победы, чтобы никогда не случилось то, о чем пишет в своем блоге Денис Тукмаков, новой победы новых белогвардейцев.

Что нам делать, Денис?
Победить. Закончить эту гражданскую войну раз и навсегда.

Денис Тукмаков

Представьте только, что через семьдесят лет, в эпоху очередной оттепели, у нас в России в моду войдёт всё украинское — как белогвардейские "корнеты-эполеты" вошли в моду в Перестройку.

Просто так, не со зла, лишь чтобы разбавить невыносимый имперский официоз, полюбят всё то, что у нас вызывает лишь презрение. Полюбят "Ще-не-вмерлию".

Её байки про "Небесную сотню" и "киборгов".
Её песни и стихи, щемящие душу.
Её жаргон и символику, манеру одеваться и произносить слово "поляница".

Вытащат из чулана одежды, напоминающие грязно-болотную форму ВСУ либо френчи УПА, а может даже вышиванки — это будет носить по улицам Тулы и Хабаровска нонконформистская молодёжь (а непроникшиеся будут её бить в тёмных переулках).

Станут петь задумчиво романсы, кося под ни разу не выслушанный "Океан Ельзи", с непременными строчками про "небратьев" и "Европу".
Станут назначать святыми отборнейших головорезов со "своей правдой" — правдой о "неравной битве двух Россий".
Издадут сочинения Тымчука и Заводюка.
Организуют общество внедрения в русский алфавит столь нужной буквы "ï".

Непременно что-то напутают и одним из знаковых символов всего украинского сделают вату — белые пушистые комочки станут развешивать у дверей, чтобы отвадить злых духов.

А новый Курёхин, насмехаясь над обрыдшей действительностью, сочинит целую мифологию про Нацгадов, полулюдей-полузмей, древних и мудрых, явившихся в мир, чтобы брать пустые города и голыми танцевать гопак на морозе.

И что же тогда делать тем из нас, кто доживёт?