Трудовые будни — праздники для нас

Празднование Первомая в СССР носило массовый характер. Пройти в этот день в колонне демонстрантов было почетной, но обязанностью каждого советского человека. Как же проявляли «международную солидарность» трудящиеся Тулы в 60-х? Продолжаем серию публикаций об истории нашей газеты.

Шел дождь и демонстранты

Несмотря на то, что людей всячески заманивали на демонстрации, многие становились ее участниками не без удовольствия. И это действительно был праздник. На некоторых предприятиях за это давали дополнительно два выходных дня. Но многие ценили и возможность неформального общения в кругу родного трудового коллектива. Таким образом, первомайская демонстрация была сродни вылазке с коллегами на природу с соблюдением одного из главных условий пикника: случалось, что демонстранты сами запасались бутербродами и напитками. Менее предусмотрительные заглядывали в ближайшие дворы — там предприимчивые бабушки угощали и горячительным, и соленьями собственного производства — разумеется, небесплатно. Но все это не мешало политическому пафосу праздника. Колонны советских людей с транспарантами и лозунгами вышагивали по улицам и площадям, не забывая при этом веселиться.

…В первом же после майской демонстрации 1966 года номере «Молодой коммунар» сообщал, что 1 Мая в Туле шел дождь. «Но, несмотря на это, улицы и площади города до отказа были заполнены демонстрантами. С ночи небо затянуло тучами. И все ж таки утром туляки увидели свой город помолодевшим от ярких нарядов, светящихся всеми красками радуги. Десятки тысяч людей вышли на улицы с яркими знаменами и транспарантами.

10 часов утра. У памятника Ленину на площади Восстания — центр празднования Первомая в Туле. Трибуны заполнили лучшие люди славного города умельцев, передовики производства, Герои Советского Союза и Социалистического Труда, ветераны Ленинской партии, руководители и активисты партийных, комсомольских и профсоюзных организаций. Среди гостей группа студентов из стран Африки, обучающихся в учебных заведениях города».

Традиционно демонстрацию возглавляли колонны курсантов артучилища и воинов местного гарнизона. Затем шествовали физкультурники, которые выполняли гимнастические упражнения, демонстрируя спортивную удаль советских людей: «Показывают свое искусство боксеры и акробаты, гимнасты и борцы, баскетболисты. Стройными шеренгами проезжают велосипедисты, мотоспортсмены». Далее колоннами следовали коллективы тружеников предприятий. «И всюду цветы, улыбки, песни, танцы. Оживление царит на всех улицах и площадях. А когда над городом опустились сумерки, в ночном небе рассыпались разноцветные гирлянды праздничного фейерверка».

А в день праздника в 1965 году наша газета на первой странице поместила сообщение «Пусть цветут каштаны»: «В мае в Туле зацветут каштаны. Они будут стоять вдоль широких тротуаров, вечно юные, стройные, гордые пришельцы юга, и их белые цветы будут светиться в голубом неоновом свете…»

И тут же автор, в этой смахивающей на поэтический экзерсис заметке, переключается на другую тему: «Сегодня выйдет на улицы многотысячная пионерия, выйдет бронзовомускулистый комсомол. Выйдут счастливые матери и отцы с малышами на плечах. Взовьются в голубое небо розовые воздушные шары и белые голуби. И люди в этот день будут особенно красивыми и добрыми».

А Валя водичкой балуется…

А вот в предыдущем номере, помимо «всеобщей доброты», есть также изобличающий материал. К Первомаю на страницах «Молодого коммунара» было принято не только рапортовать о трудовых успехах, но и «вскрывать» недостатки нерадивых товарищей.

«Доярки комсомольско-молодежной фермы совхоза „Красногвардеец“ уже два года добиваются самых высоких надоев в Тепло-Огаревском районе. В этом году — по 2900 литров молока от коровы». Поначалу статья напоминает обычную соцреалистическую оду людям труда. Но вскоре начинаешь догадываться: что-то здесь неладно. «Нелегко дается победа, а еще трудней, так сказать, моральные успехи. Легче же добиться повышения надоев, чем обновления человеческой души.

Валя Мазурина мало чем отличалась от своих подруг, И радости, и горести пополам делила. И нравом веселая, и за словом в карман не полезет. Одно не нравилось подружкам: уж очень частенько о славе говорила и больше других о рубле пеклась.

— Я вас всех обгоню,— пошутила однажды.

— Смотри, надорвешься.

А вскоре девчата плечами пожимали: и с чего бы надои у нее так быстро выросли? Коровы — одни, корма — те же… Трудится Валя не лучше других, а поглядят в ее бидоны после дойки, диву даются. Полные! Валя улыбается и вроде бы в ее глазах испуг метнется. Что-то уединяется при дойке. И однажды…

— А ну-ка, бригадир, смеряй жирность молока,— попросила одна из доярок.

Пустили центрифугу. У всех 3,7–3,8%, а у Вали — 3,2.

— Ясно,— вздохнул Савельев.— Валя водичкой балуется…»

Далее в деталях сообщается, как Валю «прорабатывали» на собраниях, доводили до слез и помогали пробудиться в ней «коммунистической совести». В результате оступившаяся доярка твердо встала на путь исправления и больше не разбавляла молоко водой. Но надои, наверное, стали меньше… Зато подруги — спокойней…

Стиляга Севрюгин

Очерки о людях труда были популярны в газетах и того времени. Не исключение — «Молодой коммунар». В одном из номеров, посвященных Первомаю, во второй половине 60-х содержится рассказ о будущем губернаторе Тульской области Николае Севрюгине. Николай Васильевич руководил регионом с 1991 по 1997 год. Но в то время о таком будущем Севрюгина никто даже и не догадывался. Да и сам он как будто повода для этого не давал. «В институте многие его называли стилягой. Другие посмеивались и говорили: Севрюгин поедет в село? Да бросьте шутить. Часто вы его видите на занятиях? Он только и ездит на разные сборы: пинг-понг, бокс, баскетбол…

— Для него институт — это стипендия и место в общежитии.

А тренеры Николая Севрюгина не посмеивались. Они видели в нем спортсмена, который принесет славу всей области. Вот получит диплом и тогда только спорт. Он получил диплом и уехал… в один из отстающих колхозов Тульской области. Уехал ухаживать за свиньями. В институте только развели руками».

Далее статья содержит описание внешнего вида Николая Севрюгина, ставшего руководителем колхоза: «…белоснежная рубашка, модный костюм, остроносые штиблеты. И так всегда: и в поле, и на ферме, и на заседании. Он не боится выглядеть чистюлей. Наоборот, считает, что пора грязных спецовок миновала. Есть еще некоторые руководители на селе, которые бравируют пыльной одеждой и ходят небритые. Вот, дескать, зарабатываемся, помыться некогда. Севрюгин работает по 10–12 часов. А во время страды и по 16 бывает. Каждый день его „ГАЗик“ наматывает 300–350 км».

Автор очерка уделяет внимание цифрам, демонстрируя успешное существование руководимого Севрюгиным сельхозпредприятия в Веневском районе: «В хозяйстве — 500 рабочих, 10 000 га земли, 30 тракторов, 1600 голов крупного рогатого скота. Все фермы механизированы. В прошлом году совхоз дал прибыли государству двести тысяч рублей. А если учесть, что Севрюгин работает там не больше, чем полтора года, если учесть, что совхоз скомплектован из вечно отстающих колхозников, то, как видите, исходные данные неплохие». Конечно, корреспондент путается при определении статуса хозяйства, поминая одновременно и совхоз, и колхоз. Но не это главное, а то, что дела здесь определенно идут на лад. «В домах рабочих — 60 телевизоров, 350 велосипедов, около 50 мотоциклов, 100 стиральных машин. В каждой семье — приемник».

Одним словом, МИР, ТРУД, МАЙ!