Роман хабаровчанина с диабетом. Шаг одиннадцатый

«Главное — это дисциплина», подумал я и включил Адольфыча. — Никаких компромиссов, никакой сентиментальности».  Грудки — да каша — вот пища наша. Однако, подсознание — дело неподконтрольное. С детства, понимая всю полезность, абсолютно был равнодушен к творогу. Правда когда-то любил сырники, пирожки и вареники с сыром. Однако все это яд для диабетика. Только творог, и только обезжиренный с однопроцентным кефиром. Чтобы кто не говорил, дрянь это скучная и невкусная. Сначала экспериментировал с ягодками. Надоело. Вспомнив об одной из разновидностей холодных супов, заменил ягоды огурцами и укропом, потом там появились кинза, зеленый лук и помидоры. Количество творога значительно уменьшилось. Закончилось тем, что через три недели это все настолько мне надоело,  и я почему-то я перестал эти ингредиенты покупать в магазинах. Мозг просто сам избавлялся от ненужной информации. О кашах. Было любопытно, могу ли я удержаться и методично сидеть на этой дряни. Оказалось, что могу. Правда, еда лишилась эмоциональной составляющей. Ну не вкусно, да невкусно. Зато, полезно. Я старался не мечтать, не фантазировать, заставлял не работать орган, ответственный за то, чтобы «не текли слюнки». Путь и скучно в итоге, зато сжираешь меньше. Есть же другие развлечения и веселье, чем пожрать. Сон, например. Из белковой еды — куриные грудки и яйца. Из грудок — супчики, а соевый творог — на бутерброды к завтраку. Однако, и эта бесстрастность оказалась фикцией. Как-то в магазине, стоя в очереди в кассу, увидел на ленте чужую палку колбасы. Не было ни желания, ни подлого тоненько-подлого голоска: «А вот колбаска. Вку-у-усненькая. Купи колбаски, золотце. Кусочек колбаски — пре-е-е-ле-е-есть, как вкусно!». Все молчало и не алкало этого, кстати, вредного, жирного и канцерогенного деликатеса, символизирующего для советских и постсоветских людей, что жрем, не хуже соседей, и, вообще, жизнь удалась. Далее случился своего рода ступор, а точнее, своего рода гипноз. Я заметил, что минуты две смотрю, не мигая, на колбасу. А потом еще бы секунд десять и я просто бы набросился на эту палку колбасы, вгрызаясь всеми вставными зубами в ее плоть, и не было бы на Земле силы, способной вытащить колбасу из моей пасти. Видимо, всякие кулинарные фантазии умозрительны, здесь более глубинные вещи, более древние, чем даже все животные рефлексы. Юрий Адольфович Вязанкин