Страшный день: полковник Демидкин рассказал ФАН о теракте на Дубровке

23 октября 2002 года считается одним из самых кошмарных дней за всю историю современной России. Тогда террористическая группировка захватила в заложники более 900 человек и удерживала на протяжении трех дней в московском театре на Дубровке.

Полковник запаса подразделения «Альфа» ЦСН ФСБ РФ, который участвовал в штурме, Виталий Демидкин рассказал корреспондентам ФАН о событиях того дня.

«В тот момент подразделение, которым я руководил, находилось на сутках. Я отработал до 19:00 и поехал домой. У меня "запикал" пейджер — показал боевую тревогу. Я быстренько развернулся и поехал на службу. Приехал, а то подразделение, которым я руководил, уже в первой колонне отправилось на Дубровку. Я добрался до Дубровки на первой машине, которая везла боеприпасы», — вспоминает Демидкин.

Полковник ФСБ обратил внимание на работу штаба, которая, с одной стороны, выглядела хаотично, а с другой — была достаточно планомерной.

«Штабной группой доставали информацию, собирали по крупицам. То подразделение, которым я руководил, уже было разбито на несколько групп. Одна часть охраняла оперативный штаб, чтобы не было посторонних лиц. Другая часть была направлена в клуб, который находился с тыльной стороны комплекса. И часть сотрудников выстроили, где-то рядом с площадью, перед Дубровкой, другие были в автобусах — там у нас были боеприпасы. Конечно, там был хаос, потому что было много машин, их нужно было бы как-то отодвинуть, но если бы кто-то отдал команду — владельцы машин могли быть уничтожены», — рассказывает очевидец.

По мнению Демидкина, договориться с террористами было крайне сложно.

«Договорный процесс начался с первых минут. К ним обращались, кто-то приходил на переговоры. Наши певцы приходили туда, разговаривали, о чем-то договаривались. Те машины, которые стояли на площади, они были естественной преградой для того, чтобы туда не смогли проскочить БТР или танки. Группа, которая могла бы освобождать, не могла подскочить очень быстро. То есть террористам это было на руку», — считает полковник ФСБ.

Решение о штурме было принято не сразу, а после длительного переговорного процесса.

«Нам не удалось выполнить все нормативы, все требования, которые предъявляли террористы. Там, по-моему, нужно было освободить всех заключенных, которые находились в тюрьмах по всей матушке России, затем прекратить войну в Чечне. Требования были очень большие, за пять минут их решить нельзя было. А люди, которые находились там, они находились второй день, третий. Они сидели без пищи, без воды, без движения. То есть нужно было как-то спасать людей. И я так понял, что переговорный процесс дошел до той стадии, когда нужно было воспользоваться силовым вариантом воздействия на террористов», — объясняет Демидкин.

Штурм здания проходил под руководством Юрия Николаевича Торшина.

«Были вызваны еще четыре аналогичных подразделения: два — из управления "А" и два — из управления "В". Они были отправлены на аналогичный объект "Меридиан". Там были какие-то небольшие постройки. Юрий Николаевич потом докладывал, что у каждого был определенный сектор, определенный этаж, где он должен был действовать по каждому подразделению. То есть каждый знал уже с закрытыми глазами, как действовать. Единственное, что мне пришлось рекогносцировку проводить очень быстро, потому что я докладывал, с первых минут, когда группа туда подъехала. Мы охраняли свой автобус, затем оперативный штаб и находились в этом клубе с тыльной стороны. То есть подразделение было как бы раздроблено, но и без отдыха находились три дня», — вспоминает собеседник.

Применение газа стало вынужденной необходимостью.

«Без применения газа я не представляю, что могло бы быть. Когда уже мы ворвались в этот зал, везде были взрывные устройства. То есть, понятно, что они бы все сдетонировали, если бы мы начали атаку со всех направлений. Они просто-напросто успели бы нажать на кнопку. Ну и жертвы были бы, наверное, на первой стадии, с нами, со штурмующими. Если на второй стадии, то это с теми, кто начал эвакуировать, с врачами. То есть жертв, конечно, было бы намного больше», — рассказывает полковник ФСБ.

По мнению, Виталия Демидкина операцию можно назвать «уникальной».

«Я не слышал, чтобы где-то в других уголках планеты такое происходило. Для штурмующих эта операция обошлась бескровно, то есть у нас никто не погиб. Жалко, конечно, что погибло порядка 130 человек. Там еще одна женщина была беременная, то есть ребеночек тот, который находился в животике, тоже погиб. На протяжении всей службы нам говорили, что если во время операции погибает хотя бы один заложник — операция прошла нехорошо. Но здесь мы как бы находимся на гребне: с одной стороны — провели, спасли людей, с другой — столько жертв. Но здесь еще можно сказать, что если бы мы не штурмовали и действовали без газа, то погибших было бы намного больше», — заключил полковник ФСБ.

Применение фентанила при освобождении заложников в театре на Дубровке в 2002 году было совершенно оправданным шагом с точки зрения спецназа. Это позволило избежать большего количества жертв. Такое мнение в беседе с корреспондентом ФАН высказал доктор химических наук Леонид Ринк.