Тектонические сдвиги несут не только угрозы, но и открывают возможности
По инициативе факультета международных отношений ЕГУ, исследовательско-аналитической организации «Интеграция и развитие», Евразийского экспертного клуба вышел в свет сборник «Избранные страницы российского-армянского стратегического союза», приуроченный к 30-летию установления дипломатических отношений между Россией и Арменией. Это уже второе издание Центра российских исследований факультета международных отношений ЕГУ, в котором ведущие российские и армянские эксперты анализируют политические, экономические, научно-культурные, исторические, философские аспекты стратегического союза двух государств.
Мы побеседовали с одним из авторов – главным научным сотрудником ИМЭМО РАН, доктором исторических наук Александром Крыловым, попросив его более детально раскрыть перспективы двусторонних отношений между нашими странами в контексте нынешних геополитических реалий.
– Г-н Крылов, в своей статье вы анализируете современное состояние российско-армянского стратегического союза и наиболее вероятные сценарии на будущее. Давайте начнем с истории вопроса.
– Со дня подписания договора «О дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи» между Арменией и Россией прошло четверть века – это немалый срок. В вышеупомянутом договоре были прописаны ключевые положения, которые определили союзнический характер наших отношений. Его логическим продолжением стала декларация «О союзническом взаимодействии между Российской Федерацией и Республикой Армения, ориентированном в XXI век», подписанная в 2000 году.
В ней, в частности, было подчеркнуто: «Незыблемой правовой основой нынешнего и последующего развития и углубления всесторонних связей, союзнического взаимодействия двух братских народов и государств является Договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи между Российской Федерацией и Республикой Армения от 29 августа 1997 года». Уже три десятилетия Армения продолжает оставаться союзником России в стратегически важном Кавказском регионе. Для Армении же Россия, несмотря на сложнейшие современные процессы, является главным гарантом национальной безопасности в регионе, который продолжает оставаться одной из «горячих точек» на политической карте мира.
– В чем вы видите ключевые геополитические вызовы для Южного Кавказа?
– Геополитические вызовы Южному Кавказу продиктованы его географическим положением между Черным и Каспийским морями и соседством с Россией, Ираном и Турцией. Большую роль играет близкое соседство с обширной зоной нестабильности на Ближнем Востоке, продолжает оставаться высокой вероятность активизации на Южном Кавказе сторонников международных террористических организаций самого разного толка.
Другая группа вызовов и угроз порождается ситуацией внутри региона: как межгосударственными проблемами и конфликтами, так и многочисленными проблемами внутри отдельных государств, которые чреваты опасностью дестабилизации внутриполитической ситуации.
В столь сложной для всего Южного Кавказа ситуации Армения играет важнейшую стабилизирующую роль. Что бы сегодня ни говорилось по поводу ОДКБ, но факт в том, что членство Армении в Организации и ее тесные связи с Россией стали препятствием для прихода в регион тех деструктивных внешних сил, которые смогли дестабилизировать ситуацию на обширных территориях Азии и Северной Африки.
– То есть развитие ситуации на Южном Кавказе не пошло по ливийскому или сирийскому сценарию?
– Именно так, и в этом я вижу историческую заслугу армянской дипломатии.
Между тем, сохранению высокого уровня региональной нестабильности способствуют как многочисленные внешние факторы, так и противоречия между государствами Южного Кавказа. В контексте имеющихся в регионе территориальных споров и пограничных конфликтов особую остроту приобрела проблема дискриминации граждан по национальному признаку. В свое время государства Южного Кавказа получили международное признание в границах бывших союзных республик. При этом процесс становления государственности Азербайджана и Грузии происходил не в их, признанных ООН границах, а в границах фактических: после утраты бывших автономий они были в значительной степени урезаны.
Армения же была признана и принималась в ООН и других международных организациях также в границах бывшей союзной республики, но в реальности это не соответствовало той ситуации, которая сложилась еще до распада СССР.
В августе 1990 года Верховный Совет Армянской ССР принял Декларацию о независимости, которая основывалась на «необходимости восстановления исторической справедливости и праве наций на свободное самоопределение» в соответствии с совместным Постановлением Верховного Совета Армянской ССР и Национального Совета Нагорного Карабаха от 1 декабря 1989 года «О воссоединении Армянской ССР и Нагорного Карабаха».
Напомню, что первая статья принятой в 1995 году Конституции РА гласит, что основой политической системы государства являются фундаментальные принципы армянской государственности и общенациональные цели, закрепленные в Декларации о независимости. Таким образом, идея воссоединения исторических армянских территорий в рамках единого государства на основе права наций на самоопределение получила законодательное оформление в Основном законе Республики Армения.
Практическое же воплощение она получила в виде самоопределения армянского населения НКАО и провозглашения независимости Нагорно-Карабахской республики (Арцаха) как промежуточной стадии для ее последующей интеграции с Арменией. После поражения Азербайджана в Первой карабахской войне и заключения перемирия в 1994 году, армянское правительство было сосредоточено на обеспечении безопасности и постепенной интеграции с Республикой Армения территории НКР. Руководство Азербайджана трактовало все произошедшее исключительно как «вооруженную агрессию и армянскую оккупацию» собственной территории.
– При этом Азербайджан перманентно пытался решить карабахский вопрос силой, и после 44-дневной войны многое изменилось, не так ли? В чем сегодня не совпадают позиции России и Армении, какие факторы могут оказать влияние на перспективы наших союзнических отношений?
– С точки зрения будущих перспектив принципиальное и определяющее значение имеет только одна проблема: различные векторы политики по отношению к Турции и Азербайджану. Отношения с Турцией и Азербайджаном позволяют России ограничивать деструктивную роль США/НАТО/ЕС в Черноморском и Каспийском бассейнах, обеспечивать транзит грузов и энергоносителей на мировые рынки, поддерживать высокий уровень экономического сотрудничества в различных отраслях. В контексте острого конфликта с коллективным Западом сложные, но в целом конструктивные отношения с Турцией и Азербайджаном приобретают для России важность. Для Армении данные государства являются «историческими врагами», они продолжают рассматриваться как угроза национальной безопасности и этнического выживания армян на их исторической родине.
Курс армянской дипломатии в отношению к Азербайджану базировался на признании законности постановления от 1 декабря 1989 года «О воссоединении Армянской ССР и Нагорного Карабаха», то есть на отказе признавать законность границ АзССР, а затем и независимой Азербайджанской республики. Вместе с тем, после распада СССР армянская дипломатия поставила своей целью добиться от Турции официального признания Геноцида армян 1915 года в Османской империи. Вновь стала актуальной проблема границы с Турцией, так как армянское руководство заявило об отказе признавать законность Московского и Карсского договоров 1921 года и высказалось за определение границ согласно Севрскому договору 1920 года.
Кстати, в августе 2020 года, во время торжеств по случаю 100-летия Севрского договора, полное единство по этому вопросу продемонстрировали как официальные власти Армении, так и большинство оппозиционных партий.
Что же касается позиции России по урегулированию карабахского вопроса, то она, как и двое других сопредседателя Минской группы ОБСЕ, выступала за возвращение семи районов вокруг Нагорного Карабаха под контроль Азербайджана при предоставлении статуса Арцаху, который должен был быть определен сторонами конфликта на основе взаимоприемлемой договоренности.
Армянская позиция на переговорах базировалась на «пакетном принципе», который предполагал единовременное решение проблемы статуса НКР (Арцаха) на основе права наций на самоопределение и возврат под власть Азербайджана тех территорий, которые после войны стали для НКР «поясом безопасности» и контролировались армянскими вооруженными силами.
Азербайджанская позиция базировалась на «поэтапном подходе», который позволил бы Баку постепенно возвратить полный контроль над всеми утраченными после войны территориями бывшей АзССР, включая НКР. Сблизить взаимоисключающие позиции сторон оказалось невозможным, все попытки выработать взаимоприемлемое мирное решение в ходе переговоров под эгидой Минской группы ОБСЕ закончились безрезультатно.
Много лет азербайджанские власти вели подготовку к военному решению карабахской проблемы.
– Вели и довели. Поговорим о 44-дневной войне…
– После того, как 27 сентября 2020 года началось наступление азербайджанской армии, российское руководство предпринимало постоянные и настойчивые усилия по скорейшему прекращению военных действий. Москва пыталась задействовать для прекращения огня механизмы СБ ООН и МГ ОБСЕ. В первом случае этого не удалось сделать по причине блокирования необходимых решений британским представителем в СБ ООН. Призывы же к миру со стороны МГ ОБСЕ и достигнутые под ее эгидой договоренности о перемирии не привели к прекращению огня и продемонстрировали фактическую недееспособность данной международной структуры в сложившейся ситуации.
В итоге Москве удалось добиться прекращения военных действий путем прямого и непубличного диалога со сторонами конфликта на уровне глав государств. Результатом стало трехстороннее заявление о немедленном прекращении огня с 10 ноября 2020 года.
Между тем, война 2020 года в Карабахе радикальным образом изменила ситуацию на Южном Кавказе: усилились позиции Азербайджана, значительно возросло влияние Турции. Принятие специального меморандума парламентом Турции законодательно оформило и сделало долговременным турецкое военное присутствие на территории Азербайджана. Однако турецким военным не был предоставлен статус миротворческого контингента в зоне конфликта (как того первоначально добивались Анкара и Баку), их роль ограничена функциями наблюдателей в совместном Российско-турецком мониторинговом центре контроля за прекращением огня в Нагорном Карабахе, расположенном в перешедшем под азербайджанский контроль Агдаме.
Вне контроля Баку осталась небольшая территория с армянским населением, безопасность которой теперь обеспечивают не армия Армении и силы самообороны НКР, а российские миротворцы.
– Есть ли возможность для реанимации Минской группы ОБСЕ?
– Во всяком случае, если Анкара и Баку заявили об окончании конфликта, то сопредседатели МГ ОБСЕ высказались за дальнейшее обсуждение карабахской проблемы и подчеркнули «необходимость уделить особое внимание достижению окончательного, всеобъемлющего и устойчивого урегулирования на основе известных сторонам элементов и принципов».
Очевидно, что для окончательной нормализации ситуации понадобится много времени и усилий со стороны Азербайджана и Армении, а также тех государств, которые заинтересованы в стабильности и безопасности на Южном Кавказе.
При этом сохраняющиеся противоречия между внешними игроками и нынешний острый конфликт России с коллективным Западом сильно затрудняют мирный процесс и оказывают негативное влияние на ситуацию в регионе. С другой стороны, происходящие на мировой арене тектонические сдвиги несут в себе не только новые вызовы и угрозы Армении и России, но и открывают перед ними принципиально новые возможности.
В формирующейся многополярной системе международных отношений Россия играет одну из ведущих ролей, а часто и определяющую роль. Это открывает новые перспективы для наращивания и дальнейшего развития российско-армянских стратегических союзнических отношений, основой которых продолжает оставаться Договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи между РФ и РА от 29 августа 1997 года.
По материалам: Голос Армении