Мир сошел с ума
Псковская Лента Новостей представляет вашему вниманию текстовую версию очередного выпуска передачи «Резонер». Еженедельная программа, посвященная резонансным событиям общественно-политической жизни, выходит по четвергам в эфире радио «ПЛН FM» (102.6 FM). Автор и ведущий – Константин Калиниченко.
«Может так случиться, что вместо вторника будет четверг,
а вместо среды — август,
а вместо четверга — конец света»!
Профессор Хьюберт Фарнсворт
У каждой профессии есть своя «авторская» вредность, свои неповторимые издержки. Шахтеры задыхаются от угольной пыли, врачи испытывают стресс от запредельного количества человеческой боли, а у питчера в бейсболе со временем рвется локтевой сустав. Я уже довольно давно смотрю на этот безумный мир с позиции media sapiens – человека, работающего в масс-медиа. Выпуски новостей, заявления политиков, аналитика Telegram-каналов, постоянные вопросы друзей, полагающих, что я нахожусь в гуще событий и на этом основании знаю больше других. Я так думаю, что в современных СМИ слабонервных нет — ты или не выдерживаешь и довольно быстро отваливаешь в менее стрессовые профессии, или выживаешь, адаптируешься, становишься циничным и в меру бесчувственным. Пара-тройка лет работы в политическом медиа превращает эмоционального журналиста в невозмутимого созерцателя и аналитика процессов.
Но так было. Сегодня, глядя на происходящие события, даже такому бесчувственному цинику, как я, иной раз хочется выброситься к чертовой матери из окна. Есть настойчивое желание остановить эту гребаную Землю, где в один прекрасный момент что-то пошло не так, и сойти — все равно куда. Потому что все круги дантовского ада — сущие пустяки по сравнению с тем местом в истории, в котором мы оказались.
Постъядерный апокалипсис (источник: oir.mobi)
Мир в 2022 году наполнен взаимными угрозами, человеконенавистническими заявлениями. В современном мире культурному интеллигентному человеку совершенно нечего делать. Такое впечатление, что колесо истории в миг перебросило нас то ли в первобытную эпоху, где племена троглодитов общаются друг с другом гортанными криками и, в качестве единственного аргумента в дискуссии, потрясают плохо отесанной дубиной, то ли в эпоху раннего средневековья, когда человеческая жизнь имела значение только лишь в контексте единицы измерения на поле боя.
Каждый новый день кажется, что вот вчера еще было более-менее ничего, а сегодня пробито последнее и решительное дно, наступил полный армагеддон. Но затем приходит новый день, и ты понимаешь, что вот еще вчера все было более-менее ничего, жить было можно...
Скажите честно, кто мог подумать, что в сентябре 2022 годы мы на полном серьезе будем обсуждать вероятность ядерного удара — превентивного или ответного, что, конечно же, совершенно не важно. Разговоры о ядерной бомбе — это ведь что-то из учебников новейшей истории: про Хиросиму и Нагасаки, Манхэттенский проект, Карибский кризис, испытания в одинаково далеких Семипалатинске, штате Невада и атолле Бикини. Примерно как читать про фантастическое путешествие Тура Хейердала и оказаться на папирусной лодке в центре Атлантики. Сегодня тема ядерной войны обсуждается, как в 2018 году мы обсуждали шансы сборной России на чемпионате мира по футболу.
Читаешь новости и не покидает ощущение, что это какой-то другой, параллельный мир, где оружие и угроза является единственным способом решения всех проблем. Такое, простите, чувство, будто на дворе лихие 90-е, а ты попал на псковские Лепеши в ночное время и понимаешь, что нормальных и невооруженных людей здесь в такое время не бывает. Тут Россия угрожает развернуть «розу ветров», если наши бывшие западные партнеры не одумаются и не начнут нас опять бояться и уважать. Там маленькая и прежде незлобная Латвия бодрит себя и окружающий мир воинственными заявлениями и, в конечном итоге, вводит чрезвычайное положение на приграничных с Псковской областью территориях. Эстония, с которой меня лично связывает очень многое, своими действиями показывает, что она имеет претензии не столько к российскому государству, сколько к российскому народу, и заявляет, что русские не годятся для того, чтобы прикасаться к благам европейской цивилизации. Хотя я столько раз лично прикасался и ничего не сломал. У меня много очень хороших друзей и приятелей в Эстонии — никто из них, кажется, не считал меня варваром и агрессором. Финляндия, вот уж от кого не ожидали, намерена строить стену на границе с Россией. США призывает своих граждан в срочном порядке валить из России любым способом. Кто-то взорвал газопровод, снабжавший газом половину Европы, и все тут же ринулись обвинять друг друга. Такое, ей-богу, ощущение, что мы все где-то в колумбийских джунглях в конце 1980-х, а Пабло Эскобар только что обнаружил пропажу тонны кокаина — а значит, через секунду все начнут стрелять.
Как будто мы попали в какую-то воронку, и нас затягивает внутрь со всё возрастающей скоростью. Эпоха коронавируса, казавшаяся внезапно открывшимся кругом ада, сегодня кажется святыми временами, когда были незначительные трудности, которые нужно было просто переждать. Страх перед статистикой смертности от COVID-19 — какая-то нелепая фобия на фоне неиллюзорной угрозы ядерного апокалипсиса.
Я не устаю это повторять: мир в XX веке пережил две мировые войны, миллионы жертв, десятки миллионов искалеченных судеб — достаточная цена, чтобы понять, что проблемы нужно решать мирным путем за столом переговоров. Во второй половине столетия пришло понимание, что в ядерной войне победителей быть не может — только проигравшие, а выживут лишь тараканы и зомби, которые будут уныло разгуливать по апокалиптическим ландшафтам ядерной зимы в поисках пропитания. Не знаю, чему учат в современной школе на уроках истории или «разговорах о важном», но в мое время учили именно тому, что ядерная война — это не решение спора. Объясните мне, когда и как успело вырасти поколение, убежденное, что «кольт лучше доброго слова»?
Весь мир сегодня — какой-то уродливый гротеск. Граждане России разбегаются из страны во все стороны, одни в Грузию, другие в Финляндию, третьи в Казахстан. Последние дни все наблюдают кадры с российско-грузинской границы — это реальность, а не натурные съемки Копполы камбоджийских джунглей для фильма «Апокалипсис сегодня». Люди побросали все и ринулись в полную неизвестность, лишь бы не попасть под мобилизацию. У абсолютного большинства из них нет ни денег, ни профессии — ни единого шанса, чтобы устроиться за границей, но они снялись с места и, подобно сирийским беженцам, отправились в путь, в поисках лучшей и безопасной жизни.
КПП «Верхний Ларс» на российской-грузинской границе 27 сентября 2202 г. (источник: everstti-rymin.livejournal.com)
На другом полюсе Европа готовится к почти что ядерной зиме — без российского газа, от которого она сама добровольно решила отказаться. Я не стану тут обсуждать моральную сторону вопроса — об этом можно спорить неделями и остаться при своем мнении. Но вообще-то идея заморозить собственных граждан порождена европейскими политиками, которые, давайте будем откровенны, не стеснены в средствах и сами вряд ли будут экономить на счетах за отопление. А вот обычные граждане должны будут себя ограничивать. Ради чего? Чтобы сделать плохо России и Путину, другими словами, назло бабушке отморозить собственные уши? Где-то там обосновалась российская демшиза, у которой, как обычно, есть много претензий, но нет своей родины. И вот она, подобно старому ворону, уселась на очередную ветку, откуда занудно каркает старческим голосом, объясняя свою, никому даром не интересную логику, призывая оставшихся в России вести борьбу с кровавым режимом.
Еще несколько лет назад мир жил по принципу синергии. С нашими сегодняшними лютыми врагами мы реализовывали совместные проекты, о чем Псковская область знает лучше других — разве это были другие русские, латыши и эстонцы? Туризм был основой межкультурной коммуникации. Из западного обихода совершенно исчез миф о России, как о стране, где пьяный медведь на Красной площади насилует матрешку, а после, отшвырнув ее в придорожную канаву, орет матерные песни под балалайку. Запад, в свою очередь, перестал быть империалистическим монстром с американской военщиной и мировой закулисой. Что-то было лучше, что-то хуже, но мы жили, строили планы и уверенно смотрели в будущее.
Источник базового изображения: risovach.ru
А, скажите, кто из вас сегодня смотрит в завтрашний день с уверенностью, оптимизмом и без серьезных опасений? Я бы такому человеку посмотрел в глаза — всегда интересно изучить странный вид млекопитающих, чье мышление не поддается рациональному, логическому пониманию. Ну предположим, вы, по каким-то причинам совершенно уверены в завтрашнем дне и даже строите далекоидущие планы — а вы не боитесь, что эти планы смоет в унитаз, как уже смыло сотни миллионов планов самых обычных людей? Все или почти все, о чем мы мечтали в конце 2021 года, сегодня просто не хочется вспоминать…
Я всегда был оптимистом и был убежден, что с каждым годом мир, несмотря на локальные неудачи, становится лучше. Сегодня я с ужасом гляжу на происходящее за окном. Мир напоминает поезд, у которого отказали тормоза. Он набирает скорость и мчится по неведомым рельсам. Конец может быть только один — рано или поздно этот поезд сойдет с рельсов.
Неизбежен ли сегодня этот конец?
Константин Калиниченко
«Может так случиться, что вместо вторника будет четверг,
а вместо среды — август,
а вместо четверга — конец света»!
Профессор Хьюберт Фарнсворт
У каждой профессии есть своя «авторская» вредность, свои неповторимые издержки. Шахтеры задыхаются от угольной пыли, врачи испытывают стресс от запредельного количества человеческой боли, а у питчера в бейсболе со временем рвется локтевой сустав. Я уже довольно давно смотрю на этот безумный мир с позиции media sapiens – человека, работающего в масс-медиа. Выпуски новостей, заявления политиков, аналитика Telegram-каналов, постоянные вопросы друзей, полагающих, что я нахожусь в гуще событий и на этом основании знаю больше других. Я так думаю, что в современных СМИ слабонервных нет — ты или не выдерживаешь и довольно быстро отваливаешь в менее стрессовые профессии, или выживаешь, адаптируешься, становишься циничным и в меру бесчувственным. Пара-тройка лет работы в политическом медиа превращает эмоционального журналиста в невозмутимого созерцателя и аналитика процессов.
Но так было. Сегодня, глядя на происходящие события, даже такому бесчувственному цинику, как я, иной раз хочется выброситься к чертовой матери из окна. Есть настойчивое желание остановить эту гребаную Землю, где в один прекрасный момент что-то пошло не так, и сойти — все равно куда. Потому что все круги дантовского ада — сущие пустяки по сравнению с тем местом в истории, в котором мы оказались.
Постъядерный апокалипсис (источник: oir.mobi)
Мир в 2022 году наполнен взаимными угрозами, человеконенавистническими заявлениями. В современном мире культурному интеллигентному человеку совершенно нечего делать. Такое впечатление, что колесо истории в миг перебросило нас то ли в первобытную эпоху, где племена троглодитов общаются друг с другом гортанными криками и, в качестве единственного аргумента в дискуссии, потрясают плохо отесанной дубиной, то ли в эпоху раннего средневековья, когда человеческая жизнь имела значение только лишь в контексте единицы измерения на поле боя.
Каждый новый день кажется, что вот вчера еще было более-менее ничего, а сегодня пробито последнее и решительное дно, наступил полный армагеддон. Но затем приходит новый день, и ты понимаешь, что вот еще вчера все было более-менее ничего, жить было можно...
Скажите честно, кто мог подумать, что в сентябре 2022 годы мы на полном серьезе будем обсуждать вероятность ядерного удара — превентивного или ответного, что, конечно же, совершенно не важно. Разговоры о ядерной бомбе — это ведь что-то из учебников новейшей истории: про Хиросиму и Нагасаки, Манхэттенский проект, Карибский кризис, испытания в одинаково далеких Семипалатинске, штате Невада и атолле Бикини. Примерно как читать про фантастическое путешествие Тура Хейердала и оказаться на папирусной лодке в центре Атлантики. Сегодня тема ядерной войны обсуждается, как в 2018 году мы обсуждали шансы сборной России на чемпионате мира по футболу.
Читаешь новости и не покидает ощущение, что это какой-то другой, параллельный мир, где оружие и угроза является единственным способом решения всех проблем. Такое, простите, чувство, будто на дворе лихие 90-е, а ты попал на псковские Лепеши в ночное время и понимаешь, что нормальных и невооруженных людей здесь в такое время не бывает. Тут Россия угрожает развернуть «розу ветров», если наши бывшие западные партнеры не одумаются и не начнут нас опять бояться и уважать. Там маленькая и прежде незлобная Латвия бодрит себя и окружающий мир воинственными заявлениями и, в конечном итоге, вводит чрезвычайное положение на приграничных с Псковской областью территориях. Эстония, с которой меня лично связывает очень многое, своими действиями показывает, что она имеет претензии не столько к российскому государству, сколько к российскому народу, и заявляет, что русские не годятся для того, чтобы прикасаться к благам европейской цивилизации. Хотя я столько раз лично прикасался и ничего не сломал. У меня много очень хороших друзей и приятелей в Эстонии — никто из них, кажется, не считал меня варваром и агрессором. Финляндия, вот уж от кого не ожидали, намерена строить стену на границе с Россией. США призывает своих граждан в срочном порядке валить из России любым способом. Кто-то взорвал газопровод, снабжавший газом половину Европы, и все тут же ринулись обвинять друг друга. Такое, ей-богу, ощущение, что мы все где-то в колумбийских джунглях в конце 1980-х, а Пабло Эскобар только что обнаружил пропажу тонны кокаина — а значит, через секунду все начнут стрелять.
Как будто мы попали в какую-то воронку, и нас затягивает внутрь со всё возрастающей скоростью. Эпоха коронавируса, казавшаяся внезапно открывшимся кругом ада, сегодня кажется святыми временами, когда были незначительные трудности, которые нужно было просто переждать. Страх перед статистикой смертности от COVID-19 — какая-то нелепая фобия на фоне неиллюзорной угрозы ядерного апокалипсиса.
Я не устаю это повторять: мир в XX веке пережил две мировые войны, миллионы жертв, десятки миллионов искалеченных судеб — достаточная цена, чтобы понять, что проблемы нужно решать мирным путем за столом переговоров. Во второй половине столетия пришло понимание, что в ядерной войне победителей быть не может — только проигравшие, а выживут лишь тараканы и зомби, которые будут уныло разгуливать по апокалиптическим ландшафтам ядерной зимы в поисках пропитания. Не знаю, чему учат в современной школе на уроках истории или «разговорах о важном», но в мое время учили именно тому, что ядерная война — это не решение спора. Объясните мне, когда и как успело вырасти поколение, убежденное, что «кольт лучше доброго слова»?
Весь мир сегодня — какой-то уродливый гротеск. Граждане России разбегаются из страны во все стороны, одни в Грузию, другие в Финляндию, третьи в Казахстан. Последние дни все наблюдают кадры с российско-грузинской границы — это реальность, а не натурные съемки Копполы камбоджийских джунглей для фильма «Апокалипсис сегодня». Люди побросали все и ринулись в полную неизвестность, лишь бы не попасть под мобилизацию. У абсолютного большинства из них нет ни денег, ни профессии — ни единого шанса, чтобы устроиться за границей, но они снялись с места и, подобно сирийским беженцам, отправились в путь, в поисках лучшей и безопасной жизни.
КПП «Верхний Ларс» на российской-грузинской границе 27 сентября 2202 г. (источник: everstti-rymin.livejournal.com)
На другом полюсе Европа готовится к почти что ядерной зиме — без российского газа, от которого она сама добровольно решила отказаться. Я не стану тут обсуждать моральную сторону вопроса — об этом можно спорить неделями и остаться при своем мнении. Но вообще-то идея заморозить собственных граждан порождена европейскими политиками, которые, давайте будем откровенны, не стеснены в средствах и сами вряд ли будут экономить на счетах за отопление. А вот обычные граждане должны будут себя ограничивать. Ради чего? Чтобы сделать плохо России и Путину, другими словами, назло бабушке отморозить собственные уши? Где-то там обосновалась российская демшиза, у которой, как обычно, есть много претензий, но нет своей родины. И вот она, подобно старому ворону, уселась на очередную ветку, откуда занудно каркает старческим голосом, объясняя свою, никому даром не интересную логику, призывая оставшихся в России вести борьбу с кровавым режимом.
Еще несколько лет назад мир жил по принципу синергии. С нашими сегодняшними лютыми врагами мы реализовывали совместные проекты, о чем Псковская область знает лучше других — разве это были другие русские, латыши и эстонцы? Туризм был основой межкультурной коммуникации. Из западного обихода совершенно исчез миф о России, как о стране, где пьяный медведь на Красной площади насилует матрешку, а после, отшвырнув ее в придорожную канаву, орет матерные песни под балалайку. Запад, в свою очередь, перестал быть империалистическим монстром с американской военщиной и мировой закулисой. Что-то было лучше, что-то хуже, но мы жили, строили планы и уверенно смотрели в будущее.
Источник базового изображения: risovach.ru
А, скажите, кто из вас сегодня смотрит в завтрашний день с уверенностью, оптимизмом и без серьезных опасений? Я бы такому человеку посмотрел в глаза — всегда интересно изучить странный вид млекопитающих, чье мышление не поддается рациональному, логическому пониманию. Ну предположим, вы, по каким-то причинам совершенно уверены в завтрашнем дне и даже строите далекоидущие планы — а вы не боитесь, что эти планы смоет в унитаз, как уже смыло сотни миллионов планов самых обычных людей? Все или почти все, о чем мы мечтали в конце 2021 года, сегодня просто не хочется вспоминать…
Я всегда был оптимистом и был убежден, что с каждым годом мир, несмотря на локальные неудачи, становится лучше. Сегодня я с ужасом гляжу на происходящее за окном. Мир напоминает поезд, у которого отказали тормоза. Он набирает скорость и мчится по неведомым рельсам. Конец может быть только один — рано или поздно этот поезд сойдет с рельсов.
Неизбежен ли сегодня этот конец?
Константин Калиниченко