Падение резервов грозит миру дефицитом ликвидности

Отличительной чертой мировой экономики последних 15 лет был беспрецедентный рост золотовалютных запасов. Центральные банки, в первую очередь в Китае и нефтедобывающих странах, аккумулировали колоссальные объемы валюты других государств. Глобальные резервы увеличились с $1,8 трлн в 2000 г. до $12 трлн в середине 2014 г. Это был пиковый показатель.С тех пор золотовалютные запасы снизились как минимум на $500 млрд. Китай, чьи резервы достигали $4 трлн, использовал часть твердой валюты для поддержки юаня. Другие развивающиеся рынки, в том числе Россия и Саудовская Аравия, также потратили часть своих сбережений ∎на черный день∎. Все это стало поводом для тревоги: мир может столкнуться с дефицитом ликвидности из-за снижения резервов. Когда центральные банки Китая и других стран покупали казначейские обязательства США и другие ценные бумаги для увеличения своих запасов, это усиливало давление на доходность облигаций богатого мира. Уменьшение золотовалютных резервов ведет к продаже накопленных активов. Это грозит повышением глобальной процентной ставки в то время когда рост все еще очень слабый, а финансовые рынки чрезвычайно волатильные. Аналитики из Deutsche Bank назвали подобный эффект ∎количественным сжатием∎ (quantitative tightening).В принципе центральные банки богатых стран могут бороться с этим с помощью, к примеру, дополнительного количественного смягчения (QE), покупкой своих собственных облигаций на деньги центрального банка. Но в реальности существуют преграды для реализации этой программы, замечает британский журнал The Economist.

Способность резервов одной страны влиять на доходность облигаций другой очень точно выразил в 2005 г. Бен Бернаке (тогда глава Федерального резерва США) в своей теории ∎глобального избытка сбережений∎ (global saving glut). Большое положительное сальдо текущего платежного баланса в развивающихся рынках было результатом излишних национальных сбережений. Избыточный капитал должен был куда-то идти. Большая его часть направлялась центральными банками в облигации богатого мира. При этом растущие запасы облигаций усиливали давление на процентную ставку в богатом мире.Проверяя ряд вещей, которые воздействуют на процентную ставку (от роста экономики до демографии), экономисты попытались оценить влияние наращивания резервов. Франсис и Вероника Варнак из Университета штата Вирджиния пришли к выводу, что покупка иностранных облигаций снизила доходность казначейских обязательств США примерно на 0,8% в 2005 г. Похожее воздействие обнаружили и исследователи ЕЦБ.Однако другие экономисты сомневаются в существование тесной связи резервов и доходности облигаций. Кладио Борио из Банка международных расчетов и Пити Дизьятат из Банка Тайланда заметили, что доходность казначейских обязательств была склонна к росту в 2005-2007 гг. даже когда приток капитала в Америку оставался высоким; а ставка снижалась, когда этот приток замедлился. Эта связь была достаточно слабой и в этом году. Резервы уменьшаются, но доходность облигаций как в Америке, так и в Европе также снижается.Внутренние колебания перевешивают иностранные - одно из объяснений. Покупка облигаций со стороны ФРС во время проведения программы QE в 2008-14 гг. сыграла более важную роль в определении долгосрочной процентной ставки в Америке, чем растущие резервы иностранных ЦБ. В последние полгода проводимое ЕЦБ количественное смягчение имело сдерживающий эффект на доходность облигаций еврозоны. Все это означает, что изменения в золотовалютных резервах не являются неоспоримой силой. Даже если снижение приведет к нежелательному сжатию, центральные банки богатого мира могут ответить на это покупкой облигаций. И опять же, несмотря на то, что продажа активов центральными банками развивающихся стран сегодня превышает покупку со стороны центральных банков богатого мира, ФРС демонстрирует не очень большой интерес к возобновлению QE.Скорее всего, в этой ситуации больше всего должны беспокоится страны с огромными золотовалютными резервами. Когда их центральные банки начали покупку иностранных активов, они расплачивались за них вновь напечатанными деньгами, увеличивая, таким образом, денежную массу. Как только они переключатся с покупки иностранных активов (чтобы сдерживать свои валюты) к продаже этих активов (чтобы укрепить их), они соответственно уменьшат денежную массу. Но, возможно, и эта тревога несколько преувеличена. Резервы не являются единственным фактором для объема внутреннего денежного обращения. Центральные банки впитали большую часть созданных при первоначальном накоплении резервов денег, ∎стерилизуя∎ это воздействие.Теперь они могут исправить это, к примеру, с помощью снижения объема денег, который банки должны хранить в центральном банке (что сейчас, кстати, делает Китай). Точно так же как центральные банки в богатом мире прибегают к операциям на открытом рынке - покупая и продавая внутренние активы на ежедневной основе - для влияния на краткосрочную процентную ставку, к этому могут прибегнуть и в развивающемся мире. Однако, для подобных операций необходимы навыки и глубокий рынок капитала.Власти имеют еще одно более сильное средство в борьбе с количественным сжатием: контроль над движением капитала. Китай ввел запрет на выбытие денежных средств несколько недель назад и его резервы, которые рухнули на $95 млрд в августе, упали уже на гораздо меньшую сумму ($43 млрд) в сентябре.Если деньги просочатся сквозь установленную преграду и вновь выплеснуться на рынок, то Китаю, возможно, придется девальвировать юань во второй раз. Но на фоне растущей тревоги о состоянии мировой экономики многие надеются, что воздвигнутые барьеры продержаться достаточно долго.