Об экстрадиции в страны Балтии … русских

Возможен ли в наши дни такой чудовищный сценарий?

--------------------

В российском посольстве в Литве обратили внимание на появившееся в публичном пространстве видео, на котором зафиксированы вопиющие по своей грубости действия литовских пограничников по отношению к гражданину России. 20 сентября его на автомобиле литовского пограничного ведомства привезли на границу с Белоруссией, буквально выволокли из нее, избили и оставили лежать на проезжей части. В комментарии посольства отмечается: «Вот он – красноречивый пример продвигаемого Литвой «миропорядка, основанного на правилах». В дипломатическом ведомстве вопрошают: «Почему молчат международные правозащитные организации? Или они «защищают» только права избранных наций?»

Российская сторона потребовала от литовских властей незамедлительно отреагировать на грубейшие действия своих представителей, наказать виновных и предоставить исчерпывающие разъяснения по данному инциденту.

Аналогичных примеров можно было бы привести много. Но хотелось бы привести случай из своей правовой практики.

В настоящее время в одном из российских СИЗО содержится мой подзащитный Махновский Денис, литовский подданный, в отношении которого из Литовской Республики, относящейся к числу недружественных России государств, поступил запрос на экстрадицию. Виновен он или нет — громадный вопрос: обвинение зыбкое, построенное «на предположениях».

Отметим, что Денис был задержан и помещен под стражу в ходе прохождения процедуры получения российского гражданства. Он женат на россиянке и имеет малолетную дочь, гражданку России.

Не раз подчеркивал свою гражданскую позицию, отличную от литовских властей, называл чудовищной несправедливостью сносы памятников советским воинам, погибшим при освобождении Прибалтики от фашистов. Еще в 2017 году Денис стал специальным корреспондентом информационного агентства «Главные События» именно для того, чтобы доносить правду о творящемся русофобстве в странах Балтии.

***

В силу ст. 462 УПК РФ наша страна, в соответствии с международным договором Российской Федерации или на основе принципа взаимности, может выдать иностранному государству иностранного гражданина или лицо без гражданства, находящихся на российской территории, для уголовного преследования или исполнения приговора за деяния, которые являются уголовно наказуемыми по уголовному закону Российской Федерации и законам иностранного государства, направившего запрос о выдаче лица. Выдача лица может быть произведена, если уголовный закон предусматривает за совершение этих деяний наказание в виде лишения свободы на срок свыше одного года или более тяжкое наказание, когда выдача лица производится для уголовного преследования.

В соответствии с положениями ст. 15 Конституции Российской Федерации и ч. 3 ст. 1 УПК РФ общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора.

Следовательно, при решении вопроса о выдаче гражданина Литовской Республики правоохранительным органам Литовской Республики для уголовного преследования подлежат применению нормы международного права.

Однако, согласно представленным литовской стороной документов (в частности Постановления Вильнюсского районного суда от 01.07.2021) Махновский Денис подозревается в участии и организации группировки по сбыту наркотиков.

Из указанных выше документов следует, что с участием Дениса Махновского, в неустановленное время, но не позднее 12 марта 2021 года, была сформирована организованная группа граждан Литовской Республики, на территориях европейских стран (Королевство Нидерландов, Королевство Бельгии и Великобритания).

Далее цитирую: Денис Махновский (находясь за границей) как организатор в контакте с поставщиками наркотиков координировал хранение веществ из Королевства Нидерландов в Королевство Бельгии и Великобританию, предоставил себе и членам организованной группы в конспиративных целях мобильные телефоны с зашифрованной программой электронной связи, установленной для соединения.

Впоследствии, исходя из материалов дела следует, что наркотики были обнаружены и изъяты в Великобритании.

Согласно российскому законодательству в указанных выше документах, отсутствует пространственно-временной подход к определению места совершения преступления при решении вопроса о том, уголовный закон какого государства подлежит применению при квалификации содеянного и назначении наказания.

Местом совершения преступления (исходя из материалов дела и опираясь на законодательство Российской Федерации) следует считать территорию того государства, где было совершено общественно опасное деяние либо выполнена та стадия неоконченного преступления, на которую законодатель перенес момент его окончания, независимо от того, где наступили общественно опасные последствия. В данном случае это Великобритания.

Тем не менее согласно же российскому законодательству, если деяние было начато в одном государстве, а закончено в другом, то местом его совершения следует считать территорию того государства, где преступное действие было завершено.

Для преступлений с альтернативными действиями в объективной стороне местом их совершения следует считать территорию того государства, где было выполнено последнее из совершенных альтернативных действий. Для длящихся преступлений местом их совершения будет территория того государства, где это преступление было завершено (окончено или прервано). Продолжаемое преступление считается выполненным в том месте, где было совершено последнее из тождественных действий, объединенных единством умысла, цели и способа осуществления.

Для преступлений, выполненных соучастниками, находившимися в разных государствах, местом совершения преступления для каждого соучастника будет территория того государства, где он выполнял свое преступное действие, определяемое разновидностью соучастника.

Следуя данных принципов законодательства, логично было бы предположить, что при наличии таких фактов в материалах дела, экстрадиции должна требовать Великобритания.

Однако по литовскому законодательству первичным принципом, на который опирается система уголовного права Литовской Республики, является принцип территориальной юрисдикции. Он закреплен в ст. 4 УК Литвы, определяющей, что «лица, совершившие преступные действия на территории Литовского государства или на морских или воздушных судах с флагом или отличительными знаками Литовского государства, несут ответственность по настоящему кодексу».

Полностью охарактеризовать объем территориальной юрисдикции, закреплённой уголовными законами Литовской Республики, возможно лишь определив, какие преступные деяния законами государства признаются совершенными на территории государства. В данном случае важной является ч. 2 ст. 4 УК, определяющая, что «местом совершения преступных деяний является место, в котором лицо действовало или могло действовать, или место, на котором возникли уголовным законом предусмотренные последствия». Следовательно, УК Литвы при наличии формального состава преступного деяния место его совершения связывает с местом совершения определенных действий, а в случае состава материального преступного деяния – с местом возникновения предусмотренных в уголовном законе последствий. Помимо того, в ч.3 ст.4 УК Литвы закрепляется, что, «когда, то же преступное деяние совершено и на территории Литовского государства, и за границей, считается, что это деяние совершено на территории Литовского государства, если на этой территории оно было начато, закончено или прервано».

УК Литвы в ст. 5 закрепляет норму о том, что «граждане Литовской Республики и другие постоянно в Литве проживающие лица за совершенные за границей преступления несут ответственность по настоящему Кодексу». Этим правилом специально программируется коллизия юрисдикций уголовных законов нескольких государств, для того чтобы совершивший преступное деяние за границей гражданин Литовской Республики или другой постоянный житель Литвы не избежал бы уголовной ответственности.

Ст. 7 УК Литвы устанавливает ответственность на основании универсального принципа экстерриториальной юрисдикции. Данная статья гласит, что все лица несут ответственность по УК Литовской Республики, когда совершают преступления, ответственность за которые предусмотрена на основании международных договоров. В статье приводится окончательный перечень таких преступлений, в том числе: преступления, связанные с наркотическими или психотропными, ядовитыми или сильнодействующими веществами (статьи 259–269 УК Литовской Республики). В ст. 7 УК Литвы подчеркивается, что за совершенные преступления за границей, лица отвечают независимо от того, каково их гражданство и место жительства, независимо от того, наказываются ли за совершенное деяние по законам места совершения преступления.

Однако как следует из материалов дела, литовские власти сами считают, Махновский Денис, хоть и имеет гражданство Литвы, но реально там не живет. Не имеет недвижимого имущества и т.д. Все изложенные факты позволяют сделать вывод, что Махновский никак не связан социально-экономическими связями с Литовской Республикой.

Считаем, что Генеральной прокуратуре при экстрадиционной проверке необходимо запросить у запрашивающей стороны дополнительные факты о совершении преступления в Великобритании, было ли соответственно ли само событие преступления.

Возникает вопрос, почему Великобритания «молчит» и соответственно не направила постановление о розыске Махновского?

Исходя из предъявляемого обвинения следует что все обвинение строится на телефонных переговорах, представленных Литвой неизвестно кем и когда, законно ли вообще данная фиксация переговоров. Согласовано ли данное оперативно-розыскное действие с другими государствами, на территории которых проводились противоправные действия, указанные в обвинении?

Или Махновский сегодня наиболее удобен Литве, как русский человек, придерживающийся совсем противоположных взглядов в отношении государственной линии Литвы по отношению к России?

Пленум Верховного Суда Российской Федерации в п. 8 постановления от 10 октября 2003 г. N 5 разъяснил судам, что правила действующего международного договора Российской Федерации, согласие, на обязательность которого было принято в форме федерального закона, имеют приоритет в применении в отношении законов Российской Федерации. Европейская Конвенция «О Выдаче» была ратифицирована Российской Федерацией 25 октября 1999 г. № 190-ФЗ. Договор между Литовской Республикой и Российской Федерации «О правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам» от 21 июля 1992 г. ратифицирована Российской Федерацией Федеральным законом от 10 августа 1994 г. N 24-ФЗ.

Конвенция «О выдаче» и Договор гарантируют защиту и восстановление конвенцитационных прав и свобод при осуществлении процедуры экстрадиции (право на жизнь, право на справедливое судебное разбирательство, право не подвергаться пыткам и бесчеловечному обращению и другие).

На данные факты обращает внимание и Верховный Суд Российской Федерации.

Так в п.12 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 14 июня 2012 г. № 11 «О практике рассмотрения судами вопросов, связанных с выдачей лиц для уголовного преследования или исполнения приговора, а также передачей лиц для отбывания наказания» указывается, что судам необходимо иметь в виду, что в соответствии со ст. 7 Международного пакта о гражданских и политических правах, в толковании Комитета ООН по правам человека, ст.3 Конвенции против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания от 10 декабря 1984 года лицо также не подлежит выдаче в случае, если имеются серьезные основания полагать, что запрашивающем государстве оно может быть подвергнуто не только пыткам, но и бесчеловечному либо унижающему человеческое достоинство обращению или наказанию.

Также Верховный Суд Российской Федерации разъясняет, что в выдаче лица может быть отказано, когда исключительные обстоятельства свидетельствуют о том, что выдача повлечет опасность для его жизни и здоровья, в том числе с учетом его возраста и физического состояния (ст. 9 УПК РФ, ст. 3 Конвенции о защите прав человека и основных свобод).

Согласно ст. 3 Конвенции против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания, в толковании Комитета ООН против пыток, при оценке наличия или отсутствия указанных выше обстоятельств суду необходимо принимать во внимание как общую ситуацию, касающуюся соблюдения прав и свобод человека в запрашивающем государстве, так и конкретные обстоятельства дела, которые в своей совокупности могут свидетельствовать о наличии или об отсутствии серьезных оснований полагать, что лицо может быть подвергнуто вышеупомянутому обращению или наказанию.

В связи с этим судами могут учитываться, например, показания лица, в отношении которого принято решение о выдаче, свидетелей, заключение Министерства иностранных дел Российской Федерации о ситуации с соблюдением прав и свобод человека в запрашивающем государстве, гарантии запрашивающего государства, а также доклады и иные документы, принятые в отношении такого государства международными внедоговорными (Совет по правам человека, созданный в качестве вспомогательного органа Генеральной Ассамблеи ООН) и договорными органами (Комитет ООН по правам человека, действующий на основании Международного пакта о гражданских и политических правах; Комитет ООН против пыток, действующий на основании Конвенции против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания; Европейский комитет по предупреждению пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания, действующий во исполнение Европейской конвенции по предупреждению пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания от 26 ноября 1987 года и т.д.).

В случае выдачи запрашиваемой стороной, гражданина Литовской Республики Махновского Дениса в запрашивающее государство, есть все основания полагать, что он станет жертвой произвола или грубого нарушения права на справедливое судебное разбирательство в нарушении статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Данное основание подтверждено многочисленными фактами по дискриминации русских, в политической, социально-экономической и культурно-языковой сферах. Особенно такая дискриминация усилилась с началом спецоперации, которую Российская Федерация проводит на территории Украины.

Согласно представленным Литвой документами, гражданин Литовской Республики Махновский Денис является по национальности русским. Отец является русским, мать – уроженка Республики Беларусь, дед - фронтовик, участник Великой Отечественной Войны, награжден орденами и медалями, бабушка – прошла всю Великую Отечественную войну, была призвана в апреле 1942 года и закончила ее в 1945. Также награждена орденами и медалями. Все родные и близкие Махновского Дениса, всегда были связаны тесными узами социального и культурного общения, что впоследствии и сформировала Махновского Дениса как Русского человека.

Не раз Денис подчеркивал свою гражданскую позицию, отличную от литовских властей, называл чудовищной несправедливостью сносы памятников советским воинам, погибшим при освобождении Прибалтики от фашистов.

Еще в 2017 году Денис стал специальным корреспондентом информационного агентства «Главные События» именно для того, чтобы доносить правду о творящемся русофобстве в странах Балтии.

Следует констатировать, что на сегодняшний день, русофобия в Европейских странах, в частности в Литовской Республики достигла своего апогея, как в социальной среде, так и на уровне органов государственной власти. Еще в 2020 году в аналитическом докладе портала RuBaltic.Ru «Славянам тут не место: Дискриминация национальных меньшинств в Прибалтике» отмечалось, что в Литве систематически происходит фальсификация истории Второй мировой войны и героизация нацистских преступников, что является глубочайшим оскорблением для России, где практически каждая семья познала на себе ужас нацизма. Вся постсоветская государственность Литвы построена на сегреции по национально-идеологическому признаку. Отрицание советского периода истории привело Литву к оправданию преступлений прошлого и попранию в настоящем прав тех этнических групп, которые воспринимаются как носители советской традиции.

Несложно сделать вывод, что на всех стадиях уголовного процесса, в Литовской Республики возможна дискриминация по национальному признаку и как следствие несоблюдение гарантированных прав лицу, которого обвиняют в совершении преступления. В случае обвинительного приговора правоохранительные органы Литовской Республики не смогут дать гарантии о недопущении дискриминации по указанному выше признаку в отношении Михновского Дениса в местах отбывания наказания. Все эти факты указывают на неспособность правоохранительными органами Литовской Республики гарантировать законные права и свободы, и справедливое разбирательство в отношении русскоязычных граждан.

Прецедентная практика Европейского Суда устанавливает, что осуществление государством – участником выдачи лица для привлечения к уголовной ответственности может подымать вопрос по Статье 3 Конвенции и, таким образом, затрагивать ответственность указанного государства согласно Конвенции, если имеются серьезные основания полагать, что запрашиваемое лицо (Махновский Денис), в случае выдаче будет подвергаться в принимающем государстве реальной угрозе обращения, запрещенного статье 3 Конвенции. Установление такой ответственности в обязательном порядке включает оценку условий в запрашивающем государстве с точки зрения стандартов Статьи 3 Конвенции. Любая ответственность, которую возлагает или может возлагать Конвенция, распространяется на государство участника, осуществляющее выдачу, в связи с его действиями, прямым следствием которых, является риск для лица подвергнуться запрещенному обращению, дискриминации и несправедливому правосудию. (см. (см. Постановление Европейского Суда от 7 июля 1989 г. по делу "Серинг против Соединенного Королевства" (Soering v. United Kingdom), Series A, N 161, pp. 35 - 36, § 89 - 91; Постановление Европейского Суда от 30 октября 1991 г. по делу "Вилвараджа и другие против Соединенного Королевства" (Vilvarajah and Others v. United Kingdom), Series A, N 215, p. 36, § 107; и Постановление Европейского Суда от 29 апреля 1997 г. по делу "H.L.R. против Франции" (H.L.R. v. France), Reports of Judgments and Decisions 1997-III, p. 758, § 37).

Генеральная прокуратура Литовской Республики в своем обращении в Генеральную прокуратуру РФ, гарантирует, что не будет преследовать запрашиваемое лицо по политическим убеждениям, расовой дискриминации, национальности. Будут предоставлены все защиты, адвокатская помощь, он не будет подвергнут пыткам, жестокому обращению, сопряженному с унижением человеческого достоинства, а также не будет выдан третьему государству.

Считаю, что несмотря на то, что эти гарантии запрашивающей стороной задекларированы, исполнения их Литвой под большим сомнением. Примером тому может служить Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах, принятый Генеральной Ассамблеей ООН 16 декабря 1986 года, который гарантирует и признает на ряду с политическими правами, но и права социальные и культурные. Литовская Республика ратифицировала этот международный документ, однако закрепленные в ней гарантии прав социальных и культурных, а ровно, как и их соблюдение, не помешали органам государственной власти Литовской Республики сносить памятники советским войнам, закрывать школы на русском языке и т д.

Так же, обращаю внимание на то, что статья 15 Конвенции «О Выдачи», предусматривает возможность запрашивающей стороны, выдачу запрашиваемого лица, без согласия запрашиваемой стороны в третье государство, за преступления, совершенные до его передачи, соответственно предоставленная гарантия в этой части всего лишь заявление.

Считаю что необходимо вспомнить и тот факт, когда в марте 2019 года Вильнюсский окружной суд признал виновным по делу о событиях 1991 года 67 граждан России. Большинство обвиняемых заочно осуждены на длительные сроки. Двое получили реальные сроки. Россиянину Ю. Мелю назначили десять лет лишения свободы, его сослуживцу, жителю Литвы Г. Иванову – пять лет. В марте 2021 года апелляционный суд Литвы вынес решение по делу о событиях 13 января 1991 года, изменив приговор осужденному полковнику запаса советской армии Ю. Мелю с семи лет лишения свободы на десять лет.

По данным фактам в декабре 2020 года Следственный Комитет РФ предъявил обвинение судьям из Литвы, вынесшим заведомо неправосудный приговор более пятидесяти россиянам по факту событий в Вильнюсе в 1991 году.

Неисполнение Литовской Республикой международных законов, а также не соблюдения законных прав и свобод, гуманизма подозреваемых, арестованных, обвиняемых доказывается материалами дела № 46454/11 «Абу Зубайдах против Литвы», нарушение ст.,3, 5, и 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод. 31 мая 2018 года Европейским судом было рассмотрено, дело о тайных тюрьмах ЦРУ в Литве. В которых применялись пытки и бесчеловечное обращение. Заявитель получил 100 000 справедливой компенсации и 30 000 возмещение судебных издержек. Эти же факты о вопиющем нарушении прав и свобод, дискриминации русскоговорящих граждан Литовской Республики, достаточно подробно изложены на официальном сайте МИД РФ в виде Доклада о несоблюдении основных прав и свобод в отношении русскоговорящих граждан, которые достаточно долго подвергаются уголовном преследованию.

Сегодня национальное меньшинство в Литве не может обучаться на родном языке, не имеет права на свое видение истории. В стране под запретом советская символика и георгиевская ленточка. Русскоязычные граждане не имеют права на память предков. Русские не имеют права на мнение и позицию, на свои СМИ. Этого комплекса ущемления достаточно, чтобы сделать вывод о том, что правовая и гражданская среда в Литве деградировали.

По мнению политологов в скором времени законодательство перестанет работать в отношении русскоязычных. Следующие возможные шаги – отсутствие справедливого суда и адекватного решения имущественных споров. Нельзя будет исключить и погромы, депортации, изоляцию и лишения гражданства по этническому признаку.

 

С уважением,
Иванов Павел,
 к.ю.н., доцент, член Ассоциации юристов России

Pavel Ivanov 

Lawyer,  Candidate of Juridical Sciences, Associate Professor