Мальчики слёзы не льют
Дмитрий Артис
* * *
Поле боя,
где солнце по-летнему
подрывает себя
на закат,
ветераны покинут
последними,
прикрывая
отход салажат.
Непонятен приказ
к отступлению.
Слабакам
в колотун горячо.
Только-только ведь
кровушка вспенилась
и почти
раззуделось плечо.
Здесь пока
всесоюзная здравница!
Но, слезу
вышибая из глаз,
даже если солдату
не нравится,
он обязан
исполнить приказ.
Города и селения
пройдены,
отступить –
это значит предать.
Не такому
учила нас Родина,
беспощадная
Родина-мать.
Потому
ветераны упорото
отползать в камыши
не спешат,
прикрывая
не нюхавших пороха
и не знавших войны
салажат.
* * *
Где бывшая,
там выжжена земля,
разрушен дом
и вырублена роща.
Оплавила
дорожная петля
заваленную вывесками
площадь.
Там день и ночь
породистый кобель
дворнягой щеголяет
у помойки,
и не поймёшь,
то пыль или метель
заносит
незаконные постройки.
А небо стало
ниже потолков
убитой напрочь
маленькой хрущёвки.
Недавно был там,
видел мужиков,
скупающих
колечки по дешёвке.
Где бывшая,
там всюду саранча
и первенцев
заросшие могилы.
Как облако
с небесного плеча,
сползают вместе
с язвами бахилы.
Решетчатым забором
обнесён
засохший пруд
и Божия обитель…
Теперь могу сказать,
что видел всё
и многое из этого
предвидел.
* * *
Ты
неправильно
любишь
Россию,
у тебя нелады
с головой.
Я под рюмку
стишок не осилю,
сочинённый
недавно тобой.
Будто
чистый родник,
англицизмы
испоганили
русскую речь.
Невзирая
на все катаклизмы,
надо слово
любить
и беречь.
В наше время
смешно и нелепо
в иностранной
джинсе
выступать.
Нам не надо
шансона и рэпа,
и частушек
нам тоже
не нать.
Не годится
всё то, что
попроще,
и со сцены
не надо ля-ля
разводить
о берёзовых рощах
и читать
о бескрайних
полях.
Слишком скучно,
затаскано,
пресно,
и гармошка
давно не в чести.
Как ты можешь
свои непотребства
в годы бедствий
народу
нести?
Никогда
не сойдёшь
за мессию,
потому что,
сморкаясь в кулак,
ты неправильно
любишь
Россию,
надо как-то
не так…
* * *
Глядит
обеспокоенно,
вся жизнь
как эсвэо.
Опять
полюбит воина
и выйдет
за него.
Огни
над перелесками,
но можно
не спеша
колоть орехи
грецкие
прикладом
калаша.
Живётся,
будто тужится,
но стыдно
умирать,
когда одним
супружница,
другим
почти что мать.
Нежна,
открыта,
чувственна,
в эпоху вплетена,
как верное
напутствие,
солдатикам
нужна.
Умолкнут
скоро вороны,
но снова,
как один,
в боях
за нашу сторону
погибнут
муж и сын.
* * *
Солнце темнеет, когда
в самой красивой воронке
дети хоронят кота,
бантик стянув на картонке.
Слышали шум за версту,
будто взрывались пакеты.
Ночью могилу коту
вырыл кусок от ракеты.
Мальчики слёзы не льют,
век у товарища краток.
Тучу расчертит салют
из деревянных рогаток.
Девочки сжались в комок,
топчут сандалики глину:
– Как же ты, как же ты мог
верных подружек покинуть!
А высоко над землёй,
сдвинув сердитые брови,
кто-то большой-пребольшой
новый лоток приготовил.