Депутат Вассерман: Карл III еще не раз удивит своих подданных, возможно, чем-то хорошим
Смерть королевы Великобритании Елизаветы II потрясла не только подданных английской короны, но и весь мир. Именно с этой личностью люди еще долго будут ассоциировать Туманный Альбион. Попрощаться с королевой в Лондон прибыло порядка двух миллионов человек. Даже всемирно известному футболисту Дэвиду Бекхэму для прощания с усопшей пришлось простоять в очереди более 13 часов.
На престоле умершую сменил ее сын 73-лентий Чарльз, взявший тронное имя Карл III. Между тем, многие эксперты отмечают, что со смертью королевы позиции Великобритании на международной арене могут существенно пошатнуться. На фоне претензий Шотландии о независимости отдельные политологи предрекают Лондону события сродни развалу Британской империи. Станет ли нынешний мир свидетелем отказа Великобританией от монархии? Насколько эффективен может быть новый король в роли главы государства и с какими вызовами ему придется столкнуться в период своего правления? Своими мыслями о дальнейшей судьбе английской короны в интервью ФАН поделился депутат Госдумы Анатолий Вассерман.
— Нередко, говоря о Елизавете II, ей припоминают кадры кинохроники, где она пусть и в юном возрасте вскидывает руку в нацистском приветствии. Это принято списывать на слишком юный возраст. Однако как можно в целом охарактеризовать отношение королевы к русским людям?
— Что касается руки в нацистском приветствии, этому ее учил дядя, старший брат ее отца, попавший в 1936 году на престол под именем Эдуарда VIII. Он пробыл у власти меньше года. Официально он ушел потому, что парламент не дал разрешения на его брак с дважды разведенной американкой. Неформально есть основания полагать, что таким образом большинство английской элиты выразило недовольство прогерманскими настроениями самого короля и значительной части его окружения. Проявление этих прогерманских настроений в том, что он учил своих племянниц «зиговать». В его оправдание нужно сказать, что в те времена пагубность нацизма была еще далеко не очевидна. К 1936 году Адольф Гитлер еще не вышел за пределы тех нацистских настроений и расовых теорий, что культивировались в самой Британии.
Что касается отношения королевы Елизаветы II к России, конечно, оно не раз в ее жизни менялось. Когда ее отец, Георг VI, умер в 1952 году, мир был уже расколот Третьей мировой войной. Правда, по ходу этой войны великие державы научились разменивать войны как квартиры: одну большую на несколько маленьких в разных районах. Поэтому Третья мировая война и вошла в историю под названием холодная война. Считается, что открытую форму холодная война приняла после речи бывшего премьера Британии Уинстона Черчилля в Фултонском университете где-то в американском захолустье в 1946 году. К моменту восшествия Елизаветы II на престол, Черчилль уже снова был премьером. Естественно, отношение большей части британской элиты к нам определялось этой холодной войной.
В дальнейшем было очень жесткое оскорбление нами Британии совместно с Америкой в ходе так называемой Суэцкой войны. Тогда революционное правительство Египта, свергнув в 1952 или 1954 году их короля, провозгласило их страну республикой. Для обеспечения экономической самостоятельности было решено национализировать Суэцкий канал. Строившая этот объект Франция и владевшая большей частью его акций Британия, объявили Египту войну. К ней еще присоединился Израиль. Тогда Советский Союз пригрозил Англии, Франции и Израилю ядерным ударом. Америка же объявила, что не будет поддерживать Англию с Францией и прекращает поставки туда своих вооружений, вплоть до прекращения войны. Это не прибавило любви к нам. Дальше было множество политических перемен. В том же 1956 году был визит руководителя нашей ядерной программы Игоря Васильевича Курчатова в Британию. Именно там он раскрыл сведения о наших исследованиях по проблеме управляемого термоядерного синтеза — мирного применения термоядерной реакции. Нужно сказать, к тому времени по части ее военного применения мы были уже на первом месте. Мы первыми разработали компактные бомбы. Это воспринималось как раскрытие еще и военных секретов.
С моей точки зрения, главное не то, как королева лично относилась к нам и даже не то, как к нам относилось Британское общество в целом. Гораздо важнее, на мой взгляд, что на протяжение большей части правления Елизаветой II Британией, параллельно шли два важных процесса. Первый — распад империи. Сперва формальный, а потом и фактический. В этом в значительной степени британцы винили нас, поскольку мы вели очень мощную политическую кампанию за деколонизацию. Мы всячески гарантировали странам, обретающим независимость, новые экономические возможности. Это заметно улучшило отношение бывших колоний к нам и ухудшило отношение владельцев этих колоний к нам. Второй процесс — освоение бывшими метрополиями новых способов эксплуатации бывших колоний. Это изрядно улучшило и экономическое и политическое положение метрополий. Им уже не требовалось отправлять в колонии свои управленческие ресурсы, вооруженные силы. При этом, получали они от них если не столько, как раньше, то довольно много. Таким образом экономическое положение Британии на протяжение большей части правления Елизаветы II росло. Конечно, тут сказался и общий научно-технический прогресс и другие сходные факторы. Во всяком случае экономика Британии улучшалась. Это привело к тому, что практически все британцы воспринимают эпоху правления Елизаветы II, как время всеобщего благополучия и процветания. Насколько я могу судить, они ей за это совершенно искренне благодарны.
— Не ослабнут ли позиции Британии со смертью Елизаветы II? Есть мнение, что с е уходом могут с новой силой вспыхнуть дискуссии об упразднении английской монархии.
— Практические сразу после смены монарха, несколько государств-членов Британского содружества наций сразу же заявили, что они выходят из него в том смысле, что окончательно переходят на республиканскую форму правления и более не считают правителя Британии своим монархом. При этом они напомнили, что это решение было принято очень давно. Сейчас просто подошло время, когда оно по ранее объявленным планам должно осуществиться. На мой взгляд, смена монарха не изменит существенным образом положение дел в Британском содружестве наций.
Обсуждение возможности отказа от монархии идет в Британии, если не со времен Эдуарда VII, то по крайней мере, со времен Георга VI. Не думаю, что это кончится чем-то реальным. У монархии, конечно, есть крупный недостаток: крайне трудно уволить некомпетентного руководителя. Однако, на мой взгляд, на протяжение большей части истории он окупается существенным достоинством. Конкретно говоря, тот же Черчилль сказал:
«Политический деятель думает о следующих выборах. Государственный деятель — о следующих поколениях».
Так вот, монарх как раз и думает о следующих поколениях. Насколько я могу судить, это обеспечивает монархии возможность бороться со многими, так сказать, спецефектами, возникающими, когда думаешь о следующих выборах. Что происходит, когда думают о следующих выборах, видно как раз на примере того премьера, чью деятельность королева выдержала всего сутки. Елизавета II назначила Лиз Трасс премьером и на следующий же день ушла из жизни. Трасс, мягко говоря, на всех постах, куда ее назначали, проявляла выдающуюся степень безграмотности и некомпетентности. Тем не менее ее назначали просто потому, что за ней стоит достаточно влиятельная группа пропагандистов. Грубо говоря, они утверждают: «Если не выдвинете Трасс на очередной пост, мы будем вести агитацию против других звеньев в той же партии». Это внутрипартийный шантаж. Насколько я наслышан, она и на предыдущих своих постах пользовалась примерно такой же славой некомпетентности. Программа, которую она провозгласила, когда шли внутрипартийные выборы премьера, тоже показывала, что Трасс не имеет ни малейшего понятия о сути проблем, стоящих перед страной. Соответственно, она не представляет, как эти проблемы можно решить.
— Если королева «выдержала» Трасс в качестве премьера лишь один день, то не представляет ли этот политик угрозы для правления Карла III?
— Преимущество системы, в которой формально все решения принимает глава правительства, а глава государства только одобряет их в том, что монарх всегда может свалить на главу правительства вину за все ошибки. Что бы ни натворила Трасс, это не повлияет на репутацию короля Карла III. Наоборот, когда консерваторы проиграют на очередных выборах и король поручит формирование нового правительства другому политику, это будет сильным доводом в пользу сохранения монархии в целом.
— Вы разделяете мнение ряда политологов, что для Трасс отведена роль «козла отпущения» и на посту премьера она не задержится?
— Это весьма вероятно. Другое дело, что нет ничего долговечнее временных решений. Уход Трасс может занять значительно больше времени, чем нам представляется сейчас. Например, она найдет способ свалить свою вину на кого-нибудь еще. Гарантировать ее скорый уход никто не может, но на это надеются очень многие.
— Карл III находится сейчас в центре внимания многих СМИ. Не замеченным не остается ни один казус, начиная с протекшей ручки и заканчивая неопрятным внешним видом. Акцент на неловких ситуациях может указывать на цель нанести урон репутации монарха?
— Я думаю, это обычное подозрение к новому человеку в любой роли. Даже когда в театре в спектакль вводят нового актера, театралы в первую очередь начинают сравнивать его с предшественником и корить за то, что он не копирует его в точности. Только спустя заметное время они начинают задумываться, хорош или плох этот актер сам по себе. Думаю, тут нечто подобное. В конце концов в многовековом спектакле под названием британская монархия бывали самые разные актеры.
Конечно, то, что он на протяжение нескольких десятилетий вел плейбойский образ жизни не способствует хорошей репутации. Однако, кстати, упомянутый мною Эдуард VII тоже на протяжение большей части жизни был плейбоем и любимцем парижских горизонтальных работниц. Это совершенно не помешало ему, став монархом, заключить несколько очень важных для Англии международных соглашений. В них входит и вошедшее в историю под названием «Сердечное согласие». Тогда он, конечно не в одиночку, а совместными усилиями всей британской дипломатии, подписал соглашение об эффективном взаимодействии с историческими противниками — Францией и Россией. Это указывает на некоторые серьезные способности. Иначе говоря, то, что человек не имеет возможности проявить способности, еще не означает, что их у него нет. То, что человек не тренирует какие-то свои способности публично, еще не означает, что он их вообще не тренирует. Я совершенно не могу исключить, что Карл III еще не раз удивит своих подданных и своих критиков. Причем, возможно, удивит чем-нибудь хорошим.
— Учитывая возраст монарха, не следует ли опасаться, что в какой-то момент он может начать, например, стараться пожать руку невидимому визави, на манер президента США Джо Байдена?
— Это не исключено, но и не обязательно. Возрастные проблемы настигают людей в разное время. Правда, тут следует оговориться, что та же болезнь Альцгеймера возникает с тем большей вероятностью, чем меньше умственная активность человека. Опять же, это вероятностное правило, а не обязательное. Все возможно, но совершенно не обязательно.
— Вы разделяете мнение отдельных политологов, что Карлу III, возможно, стоило бы передать правление Британией молодому принцу Уильяму?
— До недавних времен корона снималась только с головы. Мода на отречение по причине болезни или иной недееспособности сравнительно новая. Британская же империя постоянно подчеркивает свою приверженность древним традициям. Я не думаю, что Карл III всерьез задумается о передаче власти Уильяму, пока не будет каких-то совершенно явных медицинских показаний. Я искренне надеюсь, что если они и возникнут, то очень нескоро. Передача государственных полномочий, как ни крути, всегда ощутимое потрясение. Даже если они вроде бы чисто номинальные, но мы же обсуждаем с вами, какие потрясения возможны в Британии в связи со сменой монарха. Что если придется обсуждать те же потрясения еще раз?
К слову, традиционно у членов этой королевской семьи очень много имен. При восшествии на престол монарх выбирает одно из них. Например, королева Виктория вообще-то Виктория Александра. Однако, она не захотела на троне зваться Александрой, поскольку у нее был роман с наследником русского престола — будущим императором Александром II. Роман этот не имел серьезной перспективы и отец Александра, Николай Павлович Романов, прервал его. Говорят, это изрядно обидело королеву. Она не только отказалась от имени Александра на троне. Этот случай вызвал у нее, не покидавшее на протяжение всего времени ее правления, ненависть к России и русским. Впрочем, думаю, дело тут не только в романтических увлечениях. Были там и объективные противоречия интересов, и, главное, глубокие ценностные различия русской и англосаксонской цивилизаций.
— На ваш взгляд, с какими главными вызовами придется столкнуться Карлу III, будучи на престоле?
— Полагаю, что главная проблема, стоящая в обозримом будущем перед Британией — весь нынешний экономический и проистекающий из него политический кризис в целом. Кстати, энергетический кризис создан усилиями все того же коллективного Запада. Он попытался через навязывание опровергнутой более века назад парниковой теории глобального потепления взять под контроль всю мировую энергетику, а через нее всю мировую экономику. В итоге наивысшая степень внедрения требований этой парниковой фальшивки случилось именно в самом коллективном Западе. Это привело к тому, что энергокризис разыгрывается в первую очередь в нем самом. Как говорится, своей же дубинкой да себя же по лбу. Сейчас перед коллективным Западом, в том числе перед Британией, столько неотложных задач, что я боюсь они не будут решены по крайней мере до конца нынешнего десятилетия, когда возникнут технические предпосылки для радикальной реорганизации всей мировой системы хозяйствования. Это изменит общество до такой степени, что все нынешние проблемы станут неактуальны. Надеюсь, Карл III останется на престоле до этого времени. Пусть на проблемы перехода к новой организации хозяйствования накладывается поменьше других проблем.