КАК ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВО ОБМАНУЛА ГОРБАЧЁВА

Противостояние России и Англии в XIX веке из-за Центральной Азии, названное с легкой руки Редьярда Киплинга Большой игрой, было лишь началом затяжного, хотя и неявного конфликта. Сближение в Первой и Второй мировых войнах было вынужденным и скоротечным, уже в 1946 году премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль объявил о начале следующей войны – холодной. Кончина Михаила Горбачёва и Елизаветы II напомнила о том, какие формы приобрела Большая игра в наше время и как она влияет на мир.

Кончина Михаила Горбачёва вновь возродила давно увядшую дискуссию о его вине в развале СССР. В свое время было много конспирологических теорий, некоторые авторы договаривались даже до того, что Генеральный секретарь ЦК КПСС был завербован американцами и работал на вражескую разведку. Одним из заданий которого было прекращение существования экзистенциального конкурента США – Советского Союза. Это задание он якобы с блеском выполнил.

ВРАЖЕСКИЙ АГЕНТ ИЛИ ВРАГ НАРОДА?

Версия, разумеется, не выдерживает критики, зато упрощает восприятие сложных процессов в геополитике того времени. Тот простой факт, что самый лучший «агент» всех времен и народов, справившись с «заданием», никуда не уехал, а остался в своей стране под градом критики соотечественников, конспирологов нисколько не смущает.

Год назад первый и последний Президент СССР написал большую статью, в которой объясняет те или иные свои решения и даже признает ошибки. Хотя и не все. Точнее, все, кроме одной, как принято считать, главной, которая и привела к развалу страны.

В отличие от многих (возможно даже, от подавляющего большинства) моих сограждан, я отношусь к Горбачёву довольно ровно. Не считаю его ни агентом западных спецслужб, ни врагом народа. Мне он кажется человеком легкомысленным до беспечности и либералом до мозга костей. При этом ни его легкомыслие, ни удивительную веру в доброжелательность Запада по отношению к России, сохранившуюся и поныне (это видно из статьи) я, разумеется, ни в коем случае не оправдываю. Человек, стоящий во главе сверхдержавы с 300-миллионным населением (а если включить сюда сферу влияния СССР, то число можно смело удвоить), не может позволить себе быть ни беспечным, ни доверчивым. Он писал: «Люди требовали перемен. Все – и руководители, и рядовые граждане – кожей чувствовали, что со страной творится что-то неладное. Страна все глубже погружалась в застой. Фактически прекратился экономический рост. Идеологические догмы держали в тисках интеллектуальную, культурную жизнь. Бюрократическая машина претендовала на тотальный контроль жизни общества, но не могла обеспечить удовлетворение элементарных потребностей людей. Достаточно вспомнить, что творилось тогда в магазинах. Быстро обострялась социальная ситуация, недовольство было всеобщим. Абсолютное большинство считало, что «так дальше жить нельзя». Эти слова родились не в моей голове – они были на устах у всех».

И с ним трудно не согласиться. Это сегодня те, кто или не жил в то время, или постарался его основательно забыть, рассказывают нам о бесплатном жилье, медицине и колбасе по 2,20. В 1980-х их бы просто не поняли. А то и намяли бы бока, решив, что люди издеваются. Но была ли ситуация взрывоопасной, как рассказывает бывший генсек?

К концу 1980-х – безусловно. А вот в начале его правления – так же, безусловно, нет. Народ в массе своей ждал от нового сравнительно молодого, особенно на фоне предшественников, руководителя не гласности, не перестройки, а элементарного повышения зарплат. Рублей на сорок. Мы были не особо требовательными и вовсе не настроены революционно. А о столь радикальных переменах, к которым привели горбачевские реформы, в 1985 году даже не мечтали.

Все произошло слишком быстро. И в этом главная ошибка Горбачёва. Сегодня, прокручивая пленку назад, я понимаю, что члены политбюро – Егор Лигачёв, председатель Верховного совета СССР Анатолий Лукьянов, министр обороны Дмитрий Язов, председатель КГБ Владимир Крючков и другие, которых первый Президент СССР обвиняет в консерватизме и даже предательстве, были не так уж и неправы. Именно здорового консерватизма Михаилу Горбачёву и не хватило. А аргументы своих близких друзей и соратников генсек, похоже, не слышал. И что самое удивительное, так в этом и не раскаялся.

«Я предупреждал, к каким последствиям может привести радикализм и безответственность, царившие в России в 1990-е годы. И эти предостережения подтвердились. Ущерб был нанесен не только экономике, но и демократическим институтам», – несколько дидактически поучал в статье экс-президент Советского Союза. Но мне кажется, что он должен был сам воспользоваться своим же советом – в предыдущее десятилетие. Ведь именно его действия (а в некоторых случаях, наоборот, бездействие), в конечном счете, и породили лихие 90-е.

Горбачёв «радикально и безответственно» рвался вперед, как гонщик «Формулы-1», и тянул за собой всю страну с ее неповоротливым (он и не может быть другим) механизмом госуправления и планирования, сложно настраиваемыми межнациональными отношениями и отношениями между центром и столицами остальных республик. А ведь сидел не в гоночном болиде, а в кабине машиниста 15-вагонного поезда, который очень медленно набирает ход. Не выдержав резких движений, вагоны отцепились – республики СССР ушли в свободное плавание.

Конечно, мы не китайцы, чей горизонт планирования – столетия. Но на пару-тройку десятков лет вперед Горбачёв просто обязан был заглядывать. Тем более что время у него было – после Н.С. Хрущёва генсеки у нас никогда не переизбирались, а покидали свой пост только на лафетах. Если бы он был мудрым руководителем, озабоченным сохранением государства и повышением благосостояния граждан (именно в такой последовательности), то сидел бы в Кремле до самой смерти, управляя преобразованным, отреформированным Советским Союзом и всем соцлагерем.

Надо сказать, китайцы именно так и поступили. Результат этих неторопливых, но последовательных внутренних реформ сегодня известен всему миру и вызывает уважение.

ОТ ФУЛТОНСКОЙ РЕЧИ ДО НАШИХ ДНЕЙ

Когда сегодня Россию обвиняют в попытке построить Русский мир с его собственной шкалой ценностей, то забывают о том, что свои собственные «миры» хотят создать многие государства. Из самых известных примеров – Великая Албания, Великая Румыния, всевозможные арабские халифаты, Речь Посполитая. И, конечно, Тюркский мир от Малой Азии до Якутии, который намерена объединить при помощи одного языка бывшая Османская империя.

Но все эти «миры», включая наш, не представляют опасности для человечества, хотя и способны вызвать напряжение в некоторых регионах. Стремление наций или людей, говорящих на одном языке или исповедующих одну религию, объединиться вполне объяснимо. Лишь одно объединение «братских стран» провозглашает весьма опасную цель: влиять на весь земной шар. Речь идет об Англосаксонском мире, о создании которого провозгласил Уинстон Черчилль еще в 1946 году в своей знаменитой Фултонской речи.

«Мы должны неустанно и бесстрашно провозглашать великие принципы свободы и прав человека, которые представляют собой совместное наследие англоязычного мира», – объяснил студентам Вестминстерского колледжа премьер-министр Великобритании.

Вдохновившись этой воистину мессианской идеей, США уже через шесть лет понесли свет англосаксонской цивилизации в Корею. Потом был Вьетнам, вторжение на Кубу, в Гренаду, Панаму, Ирак, Афганистан, бомбардировки Югославии, Ливии, Сирии, организация госпереворотов в Гватемале, Чили. Экспансия ценностей Англосаксонского мира постоянно требует жертв во всех уголках земного шара.

Задача почившей в бозе Елизаветы II с первого дня ее правления в 1952 году была прямо противоположной горбачевской перестройке: не допустить серьезных реформ, затрагивающих главный стержень государства, – монархию. Эту задачу королева с честью выполнила. Подданные нынешнего короля Карла III (бывшего принца Чарльза) нисколько не сомневаются, что их страна демократическая, а Корона выполняет лишь ритуальную роль. О том, что власть монарха в Великобритании является абсолютной и не ограничена Конституцией (которой вообще нет), газета «Совершенно секретно» рассказывала в №9 (2022 год) в статье «Главная тайна британской короны».

В 1989 году Михаил Горбачёв удостоился аудиенции у Ее Величества, она даже устроила ему экскурсию по Виндзорскому замку. Это была главная встреча тогдашнего Генсека ЦК КПСС в Великобритании, своего рода смотрины. Хотя он и мы в то время искренне считали, что страной руководит Маргарет Тэтчер, сам же визит был не к королеве, а прежде всего к Железной леди. А Елизавета II – курьез, не более чем дань традиции, которая только и может, что показать высокому гостю дворцовые покои.

 

Фото: Виктор Будан/ТАСС

На самом деле премьер-министр Великобритании – это, можно сказать, почти технический сотрудник, выполняющий оперативные задачи по управлению государством и доводящий от своего лица до парламента и населения волю монарха. Волю зачастую жесткую и непреклонную. Строго говоря, Михаил Горбачёв по статусу должен был встречаться с Елизаветой II и обсуждать стратегию взаимоотношений, а общаться с Маргарет Тэтчер должен был человек тактического уровня – председатель Правительства СССР Николай Рыжков. Но хитрецам из Букингемского дворца удалось навязать свою версию государственного устройства Великобритании всему миру.

По сути, глава Советского Союза был обманут Ее Величеством, как многие главы государств до и после него. К моменту встречи Елизавета II так давно этим занималась, что вошла в роль хранительницы старинных британских традиций, второй матери любого англичанина, и для нее не представляло никакой сложности сделать вид, будто все, что ее интересует в этой жизни – это портреты великих предков, развешенные по стенам. О том, какие указания получила Маргарет Тэтчер перед переговорами, что она обязательно доложит реальному главе государства, как прошел саммит с Генсеком ЦК КПСС, Ее Величество во время приема и экскурсии по Виндзорскому замку, конечно, умолчала. Уж кто-кто, а она ни за что не выдала бы эту страшную государственную тайну. Как и сменивший ее Карл III.

Сам Михаил Горбачёв вспоминал, что ему сказала Железная леди: «Мы твердо говорим, что поддерживаем ваши преобразования, готовы оказывать им содействие, разумеется, при сохранении нашей западной шкалы ценностей». Сама эта формулировка должна была насторожить генерального секретаря, все-таки видный британский политик объявил ему главное условие, которое он должен соблюсти, чтобы СССР на Западе приняли за своего: подчиниться, признать приоритет чужих ценностей перед своими.

Однако не насторожила.

А ведь еще в своей Фултонской речи Уинстон Черчилль заявил, что «старая доктрина равновесия сил теперь непригодна». И предложил новую – братский союз Англосаксонского мира, который будет диктовать всем остальным свою волю. «Давайте же проповедовать то, что мы делаем, и делать то, что мы проповедуем», – призвал на чистом английском языке премьер-министр Великобритании.

 

Михаил Горбачёв и Маргарет Тэтчер. Великобритания. 1989. Фото: Александр Чумичев, Юрий Лизунов/ТАСС

«Сейчас этого можно добиться только путем достижения сегодня, в 1946 году, хорошего взаимопонимания с Россией по всем вопросам под общей эгидой Организации Объединенных Наций, поддерживая с помощью этого всемирного инструмента это доброе понимание в течение многих лет, опираясь на всю мощь англоязычного мира и всех тех, кто с ним связан. Пусть никто не недооценивает внушительную силу Британской империи и Содружества», – пригрозил Черчилль.

Но Михаил Горбачёв Фултонской речи, похоже, не читал. Или решил, что с тех пор утекло много воды, и ценности Запада изменились. По мелочам, косметически, действительно изменились, но главная, никуда не делась: ценности Англосаксонского мира должны принять везде, во всех странах и на всех континентах.

Если называть вещи своими именами, Маргарет Тэтчер сформулировала Горбачёву условия капитуляции в растянувшейся на полтора столетия Большой игре. Разумеется, уже не за Центральную Азию, а за весь мир.

ГЛАВНЫЙ ЛИБЕРАЛ СССР

«Надо было раньше приступить к реформированию партии, к децентрализации Союза, смелее реформировать экономику», – жалеет об упущенных возможностях Горбачёв в упомянутой статье. Он так и не сделал выводов – если бы он затеял реформы раньше, то раньше бы распался и СССР.

Кто же его подгонял? В публикации есть ответ на этот принципиальный вопрос.

«При встречах с представителями Запада осенью 1990 г. я постоянно подчеркивал: преодоление нашего экономического кризиса, реформа экономики – это наша задача, и никто не решит ее за нас. Мы это понимаем. Но в успехе ее должен быть заинтересован и Запад. Ведь создание в нашей огромной стране здоровой экономики отвечает его интересам. А значит, на самом остром, переломном этапе реформ мы вправе рассчитывать на встречные шаги со стороны наших партнеров. В ответ на это в высказываниях наших западных собеседников прямо или косвенно звучал мотив: реформа в СССР идет недостаточно быстро, наша экономика все еще недостаточно «рыночна», а это сужает возможности встречного движения со стороны Запада», – объясняет Горбачёв причины своей нетерпеливости.

Поразительно, какой наивный человек стоял тогда во главе государства. Он ведь всерьез надеялся на помощь тех, кто всегда был и остается глобальным конкурентом, а при капитализме слабость противника приводит лишь к одному: его добивают. Это не цинизм и уже тем более не подлость, как многие считают, просто так устроен мир. Ни о жесткой, даже жестокой глобальной конкуренции, ни о наглухо закрытых рынках сбыта, ни о джентльменах, меняющих правила по ходу игры, он никогда не слышал.

Если бы Михаил Горбачёв был мудрым или хотя бы осведомленным, то году в 1990-м с возмущением отверг бы предложение (например, друга Лукьянова) стать Президентом СССР. Через пару пятилеток на каком-нибудь съезде или пленуме партии пообещал бы подумать, к 2005-му потихоньку, за несколько лет, подготовил бы новый Союзный договор и новую Конституцию, вынес бы эти важные (и, конечно, сбалансированные) документы на референдум. А в промежутке между 2010-м и 2015-м (в зависимости от внутренней и внешней обстановки) выставил бы свою кандидатуру и наверняка выиграл первые всеобщие выборы, поскольку начатые за тридцать лет до этого реформы принесли бы ощутимые плоды.

Но он хотел быстро. Хотя вполне хватало полномочий, совсем необязательно было становиться президентом огромной сверхдержавы, чтобы через полтора года уступить власть проходимцам, которых сам же и вырастил.

СССР развалил не Горбачёв, это правда. Однако к развалу привел именно он – своим радикализмом, спешкой и слепой верой в либеральные идеи, которую сохранил до конца жизни. По сути, первый и последний Президент СССР – главный либерал, вырастивший целое поколение своих последователей. Перемены в лучшую сторону, несомненно, были нужны, кто ж спорит. Но не ценой уничтожения огромной страны. Впрочем, что уж теперь вспоминать.