Евгения Октябрь о своей семье, арт-терапии, отцовской критике и тяге к земле

Евгения Октябрь — одна из самых ярких и известных алтайских художниц. Она пишет картины на заказ, проводит мастер-классы, делает настенную роспись и мечтает уехать в деревню и писать для себя. В интервью Дмитрию Негрееву Евгения рассказала, как ее учили мама и папа, почему она бросила преподавать в институте, какие картины покупают женщины, и что заказывают барнаульцы, уехавшие в другие города.

Кто такая Евгения Октябрь?

Евгения Октябрь родилась 4 августа 1980 года в семье известного художника Валерия Октября. Братья Евгении Денис и Илья также художники. Евгения окончила Новоалтайское художественное училище и факультет искусств АлтГУ. Много раз участвовала в краевых и межрегиональных художественных выставках, преподавала в Алтайском государственном институте культуры. Член союза художников России.

«Все было бедненько, но очень душевно»

— Евгения, вы выросли в творческой семье. Что это за жизнь, когда все вокруг художники?

— Вы знаете, конечно, творческая семья накладывает огромный отпечаток и ответственность на личность. В том плане, что нельзя упасть лицом в грязь, нужно соответствовать. Папа — художник, известный и в Барнауле, и в России, и в других странах. Мама была художником и искусствоведом, братья художники.

Но для меня все это настолько привычно с детства — холсты, краски, творческие личности. Папа заходит: посмотри, там такой-то художник выставил свои работы. Мы постоянно разговариваем только об искусстве. Помню, отец в кухне натягивал холсты — он еще не был известен тогда, не был членом Союза художников, не имел мастерской. Все было бедненько, но очень душевно.

Папа и настоял, чтобы я стала художницей. Я ходила в музыкальную школу, на фигурное катание. Все побросала...

Фото: Екатерина Смолихина / amic.ru

— Я читал, что вы сходили к зубному врачу и нарисовали свое посещение к нему. Сколько вам лет было?

— Лет семь-восемь. Я была очень впечатлительная и до сих пор такой остаюсь. Помню, мы с мамой съездили на балет — куча рисунков про балет. То, что наложило на меня какой-то эмоциональный отпечаток, отражалось на бумаге.

— Папа и мама учили вас рисовать в детстве?

— Прямо так, чтобы учили, такого не было. Я ходила в художественную школу, там были учителя. Но мама могла сказать, хорошо или нет у меня получилось. В последние годы своей жизни мама занималась акварелью, садила меня рядом, ставила какую-то постановку — натюрморт или цветы, и мы писали с ней прямо рука в руку. Она работала в художественном училище, после экзаменов ее прямо заваливали цветами, и мы их писали.

Фото: Екатерина Смолихина / amic.ru

«Надо четко знать, что нужно народу»

— И с тех пор такая любовь к цветам?

— Не знаю. Мне кажется, это настолько органично. Мне кажется, все женщины любят цветы. Я не видела женщин, которые не любят. Они настолько красивые, что хочется передать каждое дуновение ветра на лепестке. Особенно люблю садовые розы. В августе мне их охапкам несли ученицы, которые ходят ко мне рисовать.

— В состоянии сегодня художник заработать себе на жизнь творчеством?

— Надо четко знать, что нужно народу, как говорится. Я, например, знаю, что, если напишу цветы, они всегда найдут покупательницу. Именно женщины любят картины с изображением цветов, букетов. И я своим основным направлением сделала натюрморт и написание цветов.

Например, в двухтысячных годах были в моде подсолнухи и маки. Мои первые работы продавались в галерее Анатолия Щетинина в салоне «Все для художника», в «Туриной горе». Первые выставки там же были. С этого все начиналось. Там и до сих пор мои картины продаются.

У меня есть покупатели, которые появились 20 лет назад и до сих пор иногда покупают мои работы. Они наблюдают, как развивается мое творчество, говорят мне: «Вы изменились, Женя, пишете более тонко, не так цветно, как раньше».

Фото: Екатерина Смолихина / amic.ru

«У меня ценовая категория специально для наших зарплат»

— Вы бываете дома у своих покупателей?

— Нет, очень редко. Я бы хотела посмотреть на те работы, которые писала 20 лет назад. Мне очень интересно. И не только посмотреть, а поснимать и зарисовать уже в другой манере.

— А что это за люди те, кто покупает ваши картины?

— Это средний класс, уж точно не миллионеры. У меня ценовая категория специально для наших зарплат. Даже учителя покупают.

— То есть, не олигархи?

— Нет, не олигархи. Это не как у папы. У него совершенно другой ценник и совершенно другой клиент. Я специально делаю небольшие цены, чтобы человек мог себе это позволить купить. Картина 50х50 у меня стоит пять тысяч рублей. Это очень недорого.

— От чего зависит цена?

— От размера картины, от прорисованности, от жанра — портрет всегда дороже, от заказчика. Если я вижу, что человек собирал последние деньги, копил, я могу сделать скидку. Могу с пяти тысяч до трех скинуть. Мне очень важно отношение человека. Если я вижу, что покупатель побогаче, я могу немножко и добавить. И не немножко.

Фото: Екатерина Смолихина / amic.ru

«Я хотела бы уехать куда-нибудь, снять домик и писать розы»

— А для себя вы пишете?

— Мне бы хотелось больше для себя писать. Я бы вообще заказы убрала, но нельзя жить на улице и ни за что не платить. Так получается, что за все нужно платить.