Человек, продавший Зимний дворец
Николай Герасимович Савин
Про «корнета Савина» в 1910-1920-х годах в кругах русской аристократии анекдотов ходило не меньше, чем сейчас про поручика Ржевского. Но, в отличии от последнего, большинство историй про легендарного корнета имели под собой реальные основания.
Родился Николай Герасимович Савин в середине XIX века в семье зажиточного калужского помещика. В 18 лет он, как и положено было дворянину, пошёл служить в армию, где к 20 годам благополучно дослужился до звания корнета гвардейского кавалерийского полка.
Но буйный характер не позволял ему жить спокойно и просто делать карьеру. Проигравшись в карты и растратив все свои деньги, он ввязался в какую-то неудачную аферу, после которой его попросили уволится из армии.
Адъютант Его Высочества
Не выдержавший позора отец скончался. Зато сын не воспринял увольнение как трагедию. Получив богатое наследство, он довольно быстро растратил его на многочисленных любовниц, а когда деньги кончились, вновь поступил на военную службу, в добровольческий корпус генерала Криденера.
За геройство на русско-турецкой войне и тяжёлое ранение ему вернули звание корнета. Вернувшись в столицу, он был принят на службу адъютантом Великого князя Николая Константиновича. Однако вскоре его поймали выносящим из спальни великой княгини Александры Иосифовны драгоценные камни из ризы одной из икон.
Быстро сориентировавшись в ситуации, корнет заявил, что украл камнипо личному приказу князя. Тот якобы сильно растратился на свою фаворитку, английскую танцовщицу Фанни Лир, и заставил его, честного корнета, совершить этот омерзительный поступок. Все это выглядело, конечно, совершеннейшим бредом, но, поскольку Савин вплёл в инцидент столь высокую особу, имя которой не стоило упоминать в суде, дело решили замять. Корнету просто в очередной раз предложили уйти «по собственному желанию». Что он и сделал, хоть и не без сожаления.
Всё на строительство Транссиба!
Вскоре Савин провернул первую свою крупную международную аферу. Приехав в Сан-Франциско, он снял для себя лучшие гостиничные апартаменты, записавшись как «граф де Тулуз-Латрек». Журналистам, заинтересовавшимся таким интересным гостем, «граф» рассказал, что приехал по специальному заданию российского правительства. Ему, якобы, было поручено найти хороших американских промышленников, которые взяли бы на себя поставку материалов для российской стройки века — Транссибирской железнодорожной магистрали.
Такие контракты сулили громадные барыши и нет ничего удивительного в том, что уже на следующий день, после публикации в центральной прессе интервью с «графом», его стали зазывать к себе в гости крупнейшие представители американского бизнеса. Добрый граф никому не отказывал и всем обещал содействие и протекцию.
Обрадованные предприниматели уж и не знали, чем отблагодарить гостя, поэтому благодарили деньгами. В довольно крупных размерах, справедливо полагая, что чем больше будет размер благодарности, тем больше надежд на получение концессии. Поездив так по Калифорнии и собрав приличный капитал, граф де Тулуз-Латрек неожиданно исчез из поля зрения американских бизнесменов. Исчез вместе с крупными деньгами и крупными надеждами на солидные прибыли.
Корнет Савин отдыхал не долго. Узнав из газет, что итальянское военное министерство желает обновить свой конный парк, от метнулся в Рим, где предстал перед военной администрацией в образе крупного российского коннозаводчика.
Представленные им документы и предложение по поставке лошадей для нужд кавалерии и артиллерии были рассмотрены Особой комиссией при военном министерстве в Риме. Условия, на которых предприниматель брался поставлять скотину итальянской армии, показались привлекательными и правительство быстро заключило с русским коннозаводчиком договор о поставках. Однако никаких поставок не произошло: поставщик просто забрал огромный аванс и скрылся.
Болгарский царь
До России он тогда не доехал. Остановился в Софии, где его принимали уже как великого князя Константина Николаевича, сына того самого князя Николая Константиновича, у которого корнет некогда служил адъютантом.
В это время в Болгарии пустовал трон. Министры никак не могли определиться с подходящей кандидатурой на пост монарха. И тут вдруг — такой высокий гость. Можно сказать — на ловца и зверь... Только вот трудно сказать, кто в данной ситуации был ловцом, а кто зверем. Наверное, министры считали охотниками себя, поэтому уже скоро они сделали корнету предложение, от которого тому было сложно отказаться. А именно — занять монарший престол.
Немного подумав, для приличия, и выторговав себе приличные условия «великий князь» согласился. Помешала удачному завершению дела сущая ерунда: приехавший к князю лучший софийский парикмахер, как оказалось, работал раньше в Санкт-Петербурге и имел удовольствие лично стричь князя Константина. Он сразу распознал самозванца и заявил об этом в полицию. Однако корнет почувствовал приближающийся крах и сбежал из гостиницы буквально за полчаса до того, как туда нагрянула полиция с ордером на арест.
Дворцевладелец
Дальше в жизни корнета было еще множество красивых афер, правда меньших масштабов. Когда денег у него оставалось совсем мало, он приходил в казино, некоторое время просто шатался по нему, а потом шел в администрацию и требовал дать ему «виатик» - специальную ссуду, которую выдавали проигравшемуся в прах клиенту на то, чтобы он купил билеты до дома. Получивший виатик клиент не имел права приходить в это заведение до тех пор, пока ссуда не будет погашена. А Савин переодевался, приклеивал усы, одевал парик, и приходил снова.
В разгар февральской революции ему удалось стать начальником караула Зимнего дворца. Как-то раз к нему обратился американец и спросил, кто хозяин данного строения, на что "корнет" ответил, что хозяин стоит перед ним. В доказательство он провёл иностранца внутрь, в один из многочисленных кабинетов и угостил сигарой. Тут же Савин заявил американцу, что в этом революционном хаосе жить опасается, поэтому планирует переехать в своё имение в Ницу, а сейчас ищет на этот дом покупателя.
Американцу дом нравился, как оказалось он как раз и искал хозяина с целью расспросить о возможной покупке. А так же о том, можно ли его разобрать и перевезти в Америку. На это "хозяин" объяснил, что сие делается легко, более того, его предки когда-то сами купили этот дворец в Италии, откуда перевезли в Санкт-Петербург.
Стороны быстро договорился о цене: два миллиона долларов. После чего Савин попросил гостя прийти с деньгами вечером. Когда тот ушёл, Савин взял в архиве первую попавшуюся бумагу с гербовой печатью, отрезал исписанную часть, а на свободном месте написал "расписку", снабдив её для солидности оттиском монеты с двуглавым орлом. Эту "купчую". вместе с огромной связкой старых ключей, он вечером и обменял у американца на два саквояжа денег.
Как только акт купли-продажи состоялся, Савин взял телефонную трубку и попросил "барышню" соединить его с электрической станцией. После того, как он что-то сказал в трубку, во дворце погас свет. «Поздравляю вас с покупкой, – сказал Савин американцу. – Я оповестил дежурного на станции, что теперь за электрический свет будет платить новый хозяин. Вам надо будет завтра заключить с ними договор, и тогда свет опять включат». На самом деле, свет он отключил не из экономии, а с тем, чтобы новый «хозяин» не пожелал пойти осматривать приобретение.
Утром Савина уже не было в Петрограде, в новый начальник караула долго смеялся после того, как прочитал выданную старым хозяином "купчую". В ней было написано по-русски:
«Долговое обязательство. Настоящим удостоверяю, что податель сего, подданный Соединённых Штатов Америки мистер Джонсон, должен (далее цифрами была указана сумма сделки. Это было единственное, что мог понять в бумаге американец, не владевший русским языком) подданному революционной России г-ну Хлестакову».
А на месте подписи лихим росчерком написано;
«Дураков не сеют, не жнут».
Удивительно, но со всех этих крупных авантюр Савину не удалось скопить нормального капитала. Деньги утекали из его рук как вода. Между тем годы шли, и совершать крупные аферы становилось все сложнее. Но и мелкие схемы в исполнении корнета выглядели удивительно изящно.
Когда ему требовались новые ботинки, он заказывал две совершенно одинаковых пары у разных сапожников. Придя на примерку, он брал у одного мастера правый ботинок, а левый оставлял на доработку, говоря, что он, допустим, жмёт. Затем шёл ко второму сапожнику и таким же манером забирал у него левый ботинок, составляя себе полную пару.
Будучи уже глубоким стариком и живя в эмиграции в Шанхае легендарный корнет промышлял тем, что собирал деньги на издание газеты, продавал иностранцам «старинные манускрипты», а соотечественникам - «золотые швейцарские часы».
Умер корнет Савин в 1937 году от цирроза печени и был похоронен в дешёвом гробу, купленном на деньги русской православной миссии в Харбине.
А вы знали об этом?
На обуви дам из вооруженные сил КНДР при парадах можно нередко рассмотреть веревки. Зачем таковые нужны?Дело в том, что парад в северокорейской армии - дело святое. И потерять туфлю, нарушить строй, шаг, всю церемонию, для участницы шествия может стоить не только свободы, но и жизни.Между тем, с обувью в Северной Корее не просто. Даже в армии перед парадом не всегда можно найти подходящего размера, чтоб на ноге не болталась. Вот и приходится приматывать веревками...
Уважаемые друзья! Если вам понравилась статья — поставьте лайк и ,пожалуйста, подпишитесь на канал.
Рекомендую также прочесть:
Как жили "Ночные бабочки" в Российской империи? https://otari.mirtesen.ru/blog/43832098471
Ваше мнение для меня важно, поэтому буду весьма благодарен за ваши комментарии!