Шумная компания Кости Эрнста: конец 1980-х годов...
"... Тем августом в номер пансионата, выписанный на Костю Эрнста, вселилось максимальное количество гостей. Помимо нас с "Большим" — Андрей Макаревич, Саша Любимов, Наташа Негода с её тогдашним бойфрендом. Сейчас уже удивительно, как мы все, такие разные и непростые, умудрялись чудесно сосуществовать в том ботаническом раю. Иногда задаю себе вопрос: смогли бы мы, нынешние, так же? Вряд ли. Другие стандарты и правила. А тогда нас напрягал разве что спутник Негоды, ныне влиятельный кинодеятель Сергей Толстиков. Да и напрягал лишь потому, что мы все симпатизировали его предшественнику Мише Ефремову, с которым у Негоды случился бурный и продолжительный (как аплодисменты) роман.
Наташку любили все, в шутку называя девушкой без ПМС, потому что она, казалось нам, никогда не капризничала.
(Евгений Додолев "Влад Листьев. Поле чудес в стране дураков")
Наташку любили все, в шутку называя девушкой без ПМС, потому что она, казалось нам, никогда не капризничала.
Добрая, искренняя, она умела с кайфом смеяться чужим шуткам, любила выпить в компании под трёп о судьбах мира и искусства, да вообще для всех нас была своим парнем. А как мы офигели, когда Наташку в эти секс-символы записали! Негода в нашей компании вообще не воспринималась как эротический объект. Конечно, и "Маленькая Вера", и последующая фотосессия в Playboy стали просто бомбой. Она всех сделала. Всех. Даже тех киношных ханжей, которые с возгласами "Позор!" покидали Дом кино во время премьеры ленты.
Окончательно всё перевернулось с ног на голову, когда Негода отбыла за океан и снялась для культового мужского журнала. Для актрисы, которая только что целомудренно позировала для «Советского экрана», появиться на обложке Playboy ню с надписью на короткой майке From Russia With Love было невероятно отчаянным поступком.
Наташа с Мишей друг другу подходили невероятно — оба редкостные раздолбаи, любители погулять на широкую ногу. Ну и оба актёры, в конце концов. Наташа училась у Ефремова-старшего в Школе-студии МХАТ, Миша же вспоминается мне в ПРОКе на Красной Пресне, где он прыгал со столика на столик и вопил, что он вроде как теперь Бэтмен. Прочитав заметку про какой-то из последних "Кинотавров", был рад узнать, что за четверть века Ефремов практически не изменился.
Негода по типу, как мне кажется, женщина-дочь. Ей нужен рядом человек, который будет говорить, что надо есть и что не надо пить, где стоит сняться, а где ни к чему. Мне она запомнилась жуткой растрёпой, постоянно терявшей ключи, вещи и какие-то важные бумажки. Эдакий неуклюжий медвежонок: её хотелось защищать и охранять. Когда появился Толстиков, стало ясно, что защитят её и без нас. Хотя он всею своею номенклатурностью рядом с беспредельно богемной Наташкой смотрелся чужеродной пломбой в младенческой пасти. Короче, они вскоре съехали на частную квартирку — проводить дальше свой "медовый месяц" (условно говоря, потому как Негода успела посетовать на занятую графу "семейное положение" в паспорте своего избранника)..."
Окончательно всё перевернулось с ног на голову, когда Негода отбыла за океан и снялась для культового мужского журнала. Для актрисы, которая только что целомудренно позировала для «Советского экрана», появиться на обложке Playboy ню с надписью на короткой майке From Russia With Love было невероятно отчаянным поступком.
Наташа с Мишей друг другу подходили невероятно — оба редкостные раздолбаи, любители погулять на широкую ногу. Ну и оба актёры, в конце концов. Наташа училась у Ефремова-старшего в Школе-студии МХАТ, Миша же вспоминается мне в ПРОКе на Красной Пресне, где он прыгал со столика на столик и вопил, что он вроде как теперь Бэтмен. Прочитав заметку про какой-то из последних "Кинотавров", был рад узнать, что за четверть века Ефремов практически не изменился.
Негода по типу, как мне кажется, женщина-дочь. Ей нужен рядом человек, который будет говорить, что надо есть и что не надо пить, где стоит сняться, а где ни к чему. Мне она запомнилась жуткой растрёпой, постоянно терявшей ключи, вещи и какие-то важные бумажки. Эдакий неуклюжий медвежонок: её хотелось защищать и охранять. Когда появился Толстиков, стало ясно, что защитят её и без нас. Хотя он всею своею номенклатурностью рядом с беспредельно богемной Наташкой смотрелся чужеродной пломбой в младенческой пасти. Короче, они вскоре съехали на частную квартирку — проводить дальше свой "медовый месяц" (условно говоря, потому как Негода успела посетовать на занятую графу "семейное положение" в паспорте своего избранника)..."
(Евгений Додолев "Влад Листьев. Поле чудес в стране дураков")