Один из трёх. 85 лет со дня рождения Роберта Сахаровского

Когда он забросил в овертайме новосибирцам, партнер от радости так звезданул автора гола по голове, что у того, по его выражению, искры из глаз посыпались. Потому что шлемы были велосипедные, с открытыми участками, и Левка попал Робке как раз по такому участку. Была середина 50-х, играли в Омске в финале первенства РСФСР, дуэт Роберт Сахаровский – Лев Халаичев только складывался, даром что знали друг друга давно – просто вместе в основе «Торпедо» начали играть не сразу. Игорь Чистовский подключится к ним позднее, ближе к концу 50-х, и в отечественном хоккее появится тройка, которая войдет в историю как первое знаменитое звено не из столицы.

Создавал тройку легендарный тренер Дмитрий Богинов, фронтовик и эстет, организатор и мотиватор от Бога, который, приехав в Горький, сразу сделал ставку на местную молодежь. Богинов практически не стоял на коньках, но интуицией обладал завидной, игровиков чувствовал сразу, «физику» давал такую, что Чистовский до конца жизни удивлялся, как они все это выдерживали. Но толк был, и еще какой – из горьковской пацанвы получилась команда веселая, боевая и мастеровитая, а тон в ней задавали, конечно, они – Сахаровский, Чистовский, Халаичев. Ну и великий Коноваленко, конечно, и матерый Шичков, и другие мастера, но богиновское «Торпедо» вспоминается прежде всего по этой легендарной троице, в которой не было первой скрипки – все были равны. Самым талантливым считался центральный нападающий, самым быстрым и забивным – правый крайний Сахаровский, самым физически крепким – левый крайний Халаичев, который вообще-то изначально был надеждой горьковского футбола.   

Вместе они и пяти лет не поиграли. А могли бы играть все десять, и не только в «Торпедо», но в национальной сборной. За сборные они, правда, выступали – и за молодежную, и за вторую, а вот в первой вышли на лед вместе только один раз – в декабре 1961-го в Москве в Лужниках против сборной Швеции. Счет был 2:0 в пользу хозяев. Удивительно не то, что обе шайбы забросил 23-летний Халаичев, а то, что больше в первую сборную они не вызывались.

Третья «железная» тройка из провинции, играющая без пригляда (а в Москву ребята как-то не стремились), сборной была не особенно нужна. Кого ей было оттуда вытеснять? Армейцев, спартаковцев, динамовцев, и претендующих на место в третьем звене нападающих «Крылышек» или «Локомотива»? Конец 50-х-начало 60-х было «промежуточным» временем, кандидатами в главную команду страны порой числились пять-шесть троек нападения, но даже лучший результат в чемпионате, показанный горьковским звеном в их предчемпионском сезоне, не переломил ситуацию.

Возможно, это повлияло на последующие не очень радостные события – ребята, пусть частично, но утратили мотивацию. В декабре 1961-го они играли за первую сборную, а через год Роберт и Лев ударно трудились – нет, не на тренировках первой сборной, а на участке блока цилиндров Горьковского автозавода. Народная тропа к ним не зарастала – всем страсть как хотелось посмотреть на известных всему заводу хоккеистов в качестве простых работяг, отправленных «на перевоспитание».

История мутная и грустная – герои серебряного сезона опоздали на сбор перед турниром на призы газеты «Советский спорт», Богинов осерчал (хотя вот уж кто не был излишне строгим начальником), попросил начальство проработать прогульщиков, на лед они не вышли то ли сами, то ли по решению Богинова, но причина отсутствия лидеров для прессы была названа крайне неудачно: «Бастуют!». Дмитрий Николаевич, скорее всего, произнес это в сердцах, но бастовать могли только рабочие против капиталистов, но не советские спортсмены, тем более элита – хоккеисты.

Сахаровскому и Халаичеву влепили годичную дисквалификацию, тогда с этим было просто (каждый должен был знать свое место), Чистовского дисквалифицировали условно, и это еще было щадящим вариантом. То, что в сущности из-за пустяка ломались карьеры молодых ребят, а заодно и ломались крылья у самобытной и яркой команды, волновало разве что горьковских болельщиков. Неофициальные обладатели приза «Три бомбардира» временно, но очень наглядно воплотили в жизнь тезис, что в Советском Союзе профессионалов нет – есть любители, играющие в хоккей в свободное от основной работы время. В большом хоккее после показательной проработки смог надолго задержаться только талантливейший Чистовский, а «Торпедо» понадобилось еще десять лет, чтобы восстановить потенциал и снова претендовать на медали.         

По игре звено, конечно, было достойно лучшей участи. Соперники их боялись, болельщики любили. Я даже не о горьковчанах и заводчанах – ту все понятно, я о болельщиках из других городов, и особенно московских. Потому что в Москве всегда было, кому покричать за автозаводцев, которые нет-нет, да и обыгрывали столичных фаворитов.

Играли они здорово. Два сезона на рубеже 60-х для недавнего аутсайдера и в лучшем случае середняка высшей лиги – просто невозможно как хорошо. Не будучи искушенными в тактике, действуя по моменту, на импровизации и интуиции, заряженные сумасшедшей энергией, они «носились как черти», повергая в ступор даже великих. Сигнал фаворитам был дан еще в сезоне 1959-1960, когда горьковские недавние пацаны уверенно выиграли предварительный турнир в Урало-Сибирской зоне, а в четвертьфинале (медали впервые разыгрывались в плей-офф) устроили головомойку будущему чемпиону. Армейцы были настроены слишком вальяжно, великий Николай Сологубов обозначил выход «Торпедо» на ЦСКА как «идти с ножом на паровоз», но «паровоз» получил в Горьком шесть шайб, и еще легко отделался. ЦСКА запаниковал, оттепель помогла, второй матч отменили и перенесли в Москву не сразу, но сделали это при переполненном стадионе, и то, что реакция болельщиков ограничилась разгромом гостевой раздевалки и пожаром, можно было считать наименьшим злом.

Именно в этом сезоне Сахаровский установил клубный рекорд по заброшенным шайбам, которых набралось целых 36. Конечно, надо делать скидку на то, что сверхрезультативности помогла экспериментальная система чемпионата – забивать в Урало-Сибирской зоне было куда легче, чем в Московской, но как бы то ни было – Сахаровский вошел в историю как первый снайпер чемпионата СССР сезона 1959-1960, а тройка стала самой результативной с 76-ю заброшенными шайбами. Вторым снайпером чемпионата с 28-ю голами стал еще одни торпедовец – капитан команды Игорь Шичков, и вкупе с пятым занятым местом (впереди были только московские команды) это означало, что с Горьким придется считаться всем без исключения.

Роберт при всей своей реактивности был игроком еще и быстро принимавшим решения – незаменимое качество для любого завершителя атак. Партнеры тоже были не промах по этой части, но именно как снайпер 12-й номер Сахаровский проходил в звене под номером первым, но одеяло на себя ни в коем случае не тянул – показатели результативности партнеров если и отличались, то ненамного. Главное – играли они в удовольствие, с удовольствием об этом и вспоминали.

Что касается именно снайперских предпочтений Сахаровского, то о многом говорит его рассказ о том, как он искал слабое место у вратаря, который вот-вот должен был занять (и занял) место первого номера сборной СССР – у Виктора Коноваленко. Который еще не был тем самым великим Коноваленко, но которому даже на тренировках забросить было крайне трудно. Так вот, Роберт долго искал, и, наконец, нашел свою точку применительно к ростовым данным и манере голкипера – над правым плечом. Естественно, о том, что он «раскусил» Коноваленко, Сахаровский тогда никому не рассказывал.

Главным для них сезоном, как и для всего «Торпедо», и всего нижегородского хоккея, стал следующий, который они начали, обыграв в финале традиционного турнира на призы газеты «Советский спорт» не кого-нибудь, а московский «Спартак», да еще со счетом 5:1. Старт чемпионата, правда, не задался, еще пара-другая игр, и о попадании в тройку (только это позволяло продолжить борьбу за медали при очередной смене формулы розыгрыша) можно было бы забыть, но «Торпедо» вовремя пришпорилось, и к зиме обнаружилось, что горьковчане реально могут подвинуть кого-то из московских монстров. Случилось это уже после того, как они в решающем матче за место в тройке убрали с дороги не кого-нибудь, а московское «Динамо». Счет был 2:1, шайба Сахаровского оказалась победной, но надо было еще и выстоять на последней минуте, когда удалили Бориса Немчинова. И случилось то, о чем загодя предупреждал… старший тренер «Динамо» и сборной СССР Аркадий Чернышев – от «Торпедо» может пострадать любой соперник.

Перед январским турне по США молодежной сборной «Торпедо» вынесло «Спартак» с неприличным счетом 6:0 (набиравшие силу красно-белые чаще других из московских команд были «клиентами» горьковчан), а после турне было добито «Динамо», впервые в истории оставшись без шансов на медали. В турне под руководством Николая Эпштейна и Дмитрия Богинова помимо Коноваленко отправилась вся замечательная (оценка Эпштейна) торпедовская тройка, которая сыграла заметную роль в пяти победах этой сборной. Иногда ее называют второй сборной, или сборной клубов, но факт в том, что самым старшим в ней был 23-летний Сахаровский. Котировались ребята не ниже Анатолия Фирсова, Владимира Юрзинова и других будущих звезд (которые были помоложе), и успех – а три победы над действующим олимпийским чемпионом сборной США можно было считать огромным успехом – помог горьковчанам окончательно обрести уверенность.

И все равно в то, что в финальной шестерке торпедовцам удастся попасть в призеры, практически никто не верил. Победы давались тяжело, где-то на морально-волевых, было и сокрушительное поражение 1:12 от обозленного прежними неудачами ЦСКА, но к середине февраля хоккейная общественность с удивлением обнаружила, что победа над «Крыльями Советов» может обеспечить горьковчанам даже не бронзу, а серебро, чего никогда не бывало, и не могло быть в принципе. «Крылышкам» торпедовцы уже дважды уступали в сезоне с общим счетом 2:13, там были Гурышев, Кучевский, Бычков, Гребенников и другие звезды, но кураж у хозяев был такой, что титулованный соперник к концу проходившей в метель встречи уже не верил в победу. Общий счет был 4:2, вторую шайбу забросил Сахаровский, ставшую победной третью – Чистовский. Сказать, что для завода и города это был праздник – значит, не сказать ничего. Следующим немосковским клубом, который доберется до серебра, станет рижское «Динамо» – только в 1988-м, уже на излете советских времен.

Игрокам вручили по фотоальбому про историю ГАЗа и статуэтку оленя на подставке. Потом, правда, добавили несколько квартир вместе с возможностью купить без очереди пять автомобилей «Москвич» и одну «Волгу». У Богинова на «Волгу» денег не хватало, пришлось занимать.

Никого из той замечательной команды уже нет в живых. Из знаменитого звена первым ушел Халаичев. Роберт и Игорь покинули этот мир летом 2014-го – Чистовский ненадолго пережил Роберта Серафимовича Сахаровского.

Клич «Серафимыч, шайбу!» престал звучать на стадионе в середине 60-х («подвело меня давление, пришлось закончить», – рассказывал позже Сахаровский). Все трое прожили активную жизнь после игровой карьеры. Сахаровский стал известным арбитром, судьей Всесоюзной категории, пять раз его включали в десятку лучших хоккейных судей СССР. Халаичев стал тренером, как и Чистовский, который открыл для Горького и всего отечественного хоккея Скворцова и Ковина, лидеров следующего уверенного в себе «Торпедо».

Никто не выказал сожаления о том, как сложилась их судьба в хоккее. Все остались патриотами родного города. Им было, чем гордиться, и что вспомнить.

Досье

Роберт Серафимович Сахаровский
11.08.1937, Горький – 13.06.2014, Нижний Новгород. Нападающий, арбитр. Мастер спорта СССР.
Карьера игрока: 1955-1965 – «Торпедо» (Горький). В чемпионатах СССР 376 матчей, 114 заброшенных шайб. Выступал за молодежную и вторую сборные СССР (1959-1962).
Достижения: серебряный призер чемпионата СССР 1961. Финалист Кубка СССР 1961. Лучший снайпер чемпионата СССР 1960 (36 шайб).
Судейская карьера и достижения: с 1968 по 1973 годы пять раз входил в десятку лучших хоккейных судей СССР. В 1971-м году судил матчи чемпионата Европы среди юниоров.