Интерес высокого сорта

Хореограф Карина Джиренбаева уже не раз срывала аплодисменты на российских подмостках. На родине же ее знают как постановщика спектакля «Үлбір сұлу», реализованного в сотрудничестве с театром танца «Терра». Из своего творческого пути Карина секрета не делает и охотно рассказывает о мире, в котором живет.

— Карина, откройте тайну, как рождаются движения, из которых состоит каждый танец?

— Думаю, что с этой тайной знаком каждый человек. Ритмическими движениями наполнена жизнь всех живых существ нашей планеты. Просто те, кто занимается непосредственно искусством танца, владеют чуть большим запасом хореографической лексики того или иного направления, что, конечно, способствует и легкости в выражении нужной мысли при помощи пластики тела.

— Что вдохновляет вас на создание той или иной постановки?

— Наверное, любой шедевр, не важно, к какой сфере жизни он относится. Вдохновение — это верхушка айсберга, дальше — титанический труд, верно?

— Какие качества обязательны для хореографа?

— Хореограф наедине с самим собой и хореограф в работе с труппой — это различные системы необходимых качеств. Важно всегда оставаться человеком. По-моему, самое главное — быть в постоянном поиске в работе над материалом и в работе с людьми. Остановок быть не должно.

— Овации зрителей не мешают вам видеть свои ошибки?

— Нисколько не мешают. Даже положительные отзывы в редком случае могут повлиять. Вот когда промолчали или просто мило улыбнулись — это страшнее всего. Понимаешь, что что-то не так, и начинаешь разбирать все, как тебе кажется, по полочкам, а на самом деле стоишь на месте, потому что никогда не узнаешь, какой именно вывод сделал человек и правда ли ему что-то не понравилось. Люблю тех, кто говорит в лицо, люблю конструктивную критику и поспорить тоже люблю.

— Вас не огорчает, что многие зрители сегодня ничего не понимают в искусстве танца?

— Сложный вопрос, это с какой стороны посмотреть. Вроде бы зритель в нашем деле и не заинтересован, но, с другой стороны, почему он должен быть заинтересован, если мы сами не хотим быть понятными, предлагая на суд работу, в которой нет ни ассоциативного ряда, ни конкретного образа, прикрываясь лозунгом «Искусство не для тупых»?! А ведь балет — самое условное из всех театральных искусств, соответственно, и усилий должно быть приложено по максимуму, чтобы у зрителя складывалось ощущение, что с ним говорят на его языке. При этом есть и другая сторона медали — нет единого культурного и интеллектуального уровня социума, соответственно, о каком понятном каждому ассоциативном ряде может быть речь?! Но эта проблема была всегда, просто раньше у людей интересы были лучшего сорта. А наше время отличается тем, что мы сейчас уж очень любим отдыхать и наслаждаться жизнью, тем самым требуя для себя исключительно увеселительной продукции, где думать надо в меньшей степени: отрицаем сложное кино (оно грузит), книги, музыку, в живописи сейчас вообще мало кто разбирается, а драматический театр, оперу и балет тем более не приемлем, если, конечно, там нет веселых песен, легких сюжетов и голых тел, например. И все равно нельзя свести все к тому, что лишь зритель не прав, деятели искусств нынче грешат тем же. Мельчают их вкусовые предпочтения, а чутье зрителя не подводит, он понимает, что это далеко не высокое искусство, может, и не искусство вообще. Так одно порождает другое. Как только появится у зрителя выбор, я думаю, он его незамедлительно сделает. А пока выбирать, по сути, не из чего (в данном случае я о подмостках нашей страны), мы так и будем топтаться на одном месте.

— Вы приверженец классики или модерн в вашем деле вас тоже интересует?

— Я просто желаю настоящего искусства, а каким языком — это не так важно для меня.

— Расскажите, как девочка по имени Карина стала хореографом?

— Меня мама направила. Она у нас в этом деле настоящий профессионал. Знает кого и куда — наш проводник. Танцую я с пяти лет, и пока не было ощущения, что не люблю то, чем занимаюсь. Я была обычным ребенком, любила музыку, песни. Сначала это были добрые песни из советского мультфильма («Бременские музыканты» — моя долгая любовь), затем и попса была всякая. Единственное, чем, думаю, смогла отличиться, — не так долго занималась вокалом в детстве, где педагогом был подобран замечательный репертуар, и он смог его детям правильно преподнести. В свои десять лет могла вдруг запеть романс на досуге, или песню М. Таривердиева, или что-нибудь из оперетты. Сейчас все немного изменилось, но предать классическую музыку, думаю, теперь уже не получится.

— Была ли альтернатива или всегда точно знали, куда будете двигаться?

— Альтернатива, наверное, есть всегда, но стала тем, кем хотела быть еще в раннем детстве. Спасибо одному из первых педагогов, Наталье Николаевне Носковой! Когда есть неоспоримый пример, сложно сойти с намеченного пути.

— Что дал вам ГИТИС, кроме элементарных знаний?

— В очередной раз убедилась в том, что ценно общение с настоящими мастерами своего дела. В моем случае это, конечно, касается не только ГИТИСа, но и АХУ имени А. Селезнева. Две мои альма-матер. За время обучения в ГИТИСе мое мировоззрение явно изменилось, я не знаю, с каждым ли студентом подобное происходит, но я буквально стала другой Кариной, с иными вкусовыми предпочтениями, иными взглядами на жизнь.

— Как родилась постановка «Үлбір сұлу»?

— Надо было делать дипломную работу. В сложную минуту, когда я — среднестатистическая студентка театрального вуза — должна была найти тех, кто был бы готов пойти мне навстречу в творческом плане. Вопрос и правда сложный, некоторые студенты вынуждены своими силами решать такие проблемы, как аренда сценического пространства, сбор исполнительского состава, техническая и творческая команды и многое другое. Мне очень повезло. Мне навстречу пошло руководство театра танца «Терра», предложив свою помощь и поверив на слово. Спасибо им огромное! Так что замысел появился позже, только после того, как определились место и артисты, с которыми буду работать. А сама форма спектакля — это не что иное, как желание объединить совершенно разные по своим интересам и взглядам миры. Не скрою, мне хотелось, чтобы артистам было интересно и комфортно существовать в предложенном материале, чтобы поставленное соответствовало определенным критериям и, конечно, чтобы зритель не чувствовал себя лишним во всем этом действии. Если смотреть на все это с точки зрения искусства, то плохо, что пришлось подстраиваться под обстоятельства, но, с другой стороны, они стали нужными рамками. Победой для меня стало то, что я себя не потеряла и в этой работе я однозначно присутствую.

— Есть ли разница в том, как воспринимается постановка в Казахстане и в России?

— Если говорить исключительно о театральных постановках, то однозначно есть. Связано это с тем, что театральная публика России воспитана иначе. Есть некая неразделимая связь между зрителем и театром. То, что у нас могут принимать за сложный символический контекст, там будут щелкать как орешки, более того, могут признать слишком уж примитивным. У них театр развивается в параллели с потребностями, которые вполне соответствуют высокому культурному развитию. Безусловно, мой вывод сделан исключительно из того, что мне удалось понять и в какой-то мере ощутить, поэтому следует воспринимать эти заключения только как сотую часть того, что есть на самом деле.

— Над чем вы трудитесь сейчас?

— На данный момент появились желание и возможность попробовать себя хореографом в драматическом театре, но я нахожусь на самом начальном этапе, так что говорить пока не о чем.

— А есть ли замысел, к которому вы пока профессионально не готовы?

— Конечно, их очень много! Более того, скажу откровенно, я сейчас еще мало к чему готова профессионально! Опыт нужен в использовании полученного ремесла, хороший опыт!

— Ваша сестра тоже учится на хореографа. Часто выступаете ее советником?

— Скорее она моим! Зачастую очень нужны те, кто возвращает с небес на землю, и при таком раскладе спасает неоспоримое знание того, что это делают люди, которые на самом деле любят тебя. В первую очередь это мои мама и сестра. С сестрой мы, бывает, не сходимся во взглядах не только на танец, но и на многое другое, но я уважаю ее умение промолчать, я-то этого никогда не сделаю. Уповаю на ее снисходительность к моему чудовищно-сложному характеру!

— Вы можете подтвердить или опровергнуть утверждение о том, что мир танца — это мир борьбы, интриг, зависти?

— Наш человеческий мир — это мир борьбы, интриг и зависти! А еще любви, всепрощения и смирения, я надеюсь.

— Что вы больше всего цените в людях?

— Индивидуальность, способность к эмпатии.

— Кому из великих вы бы хотели сказать спасибо и за что?

— Таких очень много! Каждому деятелю в сфере искусства и в других областях, кого я сумела понять, кто меня чему-либо научил, пусть он даже этого никогда и не узнает, я благодарна за переданный опыт, за те откровения, которыми он не пожалел поделиться. Из ныне живущих великим человеком могу назвать моего мастера Ольгу Георгиевну Тарасову (заслуженного деятеля искусств РФ, профессора ГИТИСа), хотя ей это вряд ли бы понравилось. Жизнь мне подарила бесценную возможность не только профессионального, но и просто человеческого общения с людьми, которые знали мир совсем другим. Они верят в лучшее и никогда не устают делать добро, делать что-то не для себя, а для чего-то большего.

Карина Джиренбаева. Балетмейстер, хореограф.

Закончила народное отделение АХУ им. А. Селезнева (г. Алматы). Получила специальность «артист ансамбля».

Следом закончила Российский университет театрального искусства — ГИТИС.

Поставила музыкальный спектакль «Страусенок Рокки» в детском театре «Кенга и Ко» (г. Москва, 2011 г.), балет-ревю «Парад» (г. Москва, 2013 г.), хореографический спектакль в трех картинах «Үлбір сұлу» (г. Астана, 2015 г.).

Лауреат ежегодного конкурса хореографов «Мария» им. Р. Захарова (Москва, 2011 г.). Участник проекта «Вечер молодых хореографов» (Москва, 2012 г.).

Участник фестиваля «Балтийские сезоны» (Калининград, 2014 г.)