В Рязани студентку осудили на 2,5 года колонии за тягу к моде

РИА «7 новостей» запустило новый проект «Герои институтских газет: к столетию РГУ имени Сергея Есенина». В нём мы будем рассказывать своим читателям о том, какие люди и события попадали на страницы институтских газет «За педагогические кадры» (1958-1961) и «Педагогическая смена» (1965-1991). В подборках РИА «7 новостей» вы сможете познакомиться с избранными материалами этих изданий.

Сегодня читателей ждет трагическая история о загубленной из-за пустяков юности: девушка поплатилась за криминальную тягу к моде несколькими годами свободной жизни.

Не укради жизнь

Репортаж из зала суда

В институте шла сессия.

Студенты замирали перед строгими взорами экзаменаторов, бурно радовались «пятеркам», еще более бурно огорчались из-за «неудов». А в это время в тесном, душном зале суда Советского района решалась судьба их подруги – Юлии Василенко, студентки 4 курса факультета естествознания. Ее судили за систематическое хищение вещей и денег.

Все казалось неправдоподобным на этом суде: и присутствие солидных, уважаемых преподавателей института, и стайка студенток, и сама подсудимая. Ведь кто-кто, а студенчество изначально славится своим бескорыстием, пренебрежением к избыткам земных благ, благородством отношений. А тут – воровство... И где? В пединституте! Учителя во всей истории нашего государства заслужили славу людей самоотверженных, подвижников, бессеребреников.

И тем не менее суд был самый настоящий, народный, с прокурором, адвокатом, с допросом обвиняемой и свидетелей. Суду ясна вина Василенко: улики неопровержимы, да и подсудимая признала себя виновной полностью. Но совершенно непонятно, ради чего совершались кражи. Несколько раз председатель суда задавал этот вопрос Василенко, и каждый раз Василенко отвечала, низко опустив голову:

- Не знаю... Не отдавала себе отчета...

Малолетние ребятишки крадут, не отдавая себе отчета: подростков увлекает воровская романтика; но чтобы человек 23-х лет совершал кражи бездумно – такого не бывает. Когда человек говорит в таких случаях «не знаю», то он просто боится дать ответ: ответ покажет его натуру людям более мелкой, чем он хотел бы. Посмотрим, что вынуждало Василенко совершать преступления.

Хотя стипендии не полчала по причине низкой успеваемости, но недостатка в питании не ощущала: существенной была помощь матери. Может быть, не было самого необходимого из одежды? Все было. В таком случае надо посмотреть, что крала Василенко. Вот тут-то и выясняется, что ее преступления группируются вокруг одного момента: как модно одеться. Похвасталась ли подруга отрезом на платье, появилась ли у знакомой современной вязки кофта, симпатичный плащ ли попался на глаза – Василенко все берет себе.

- Чрезвычайно редко совершается такое преступление интеллигентными людьми, тем более женщинами. Подсудимая не могла мне объяснить, почему это случилось, - недоумевал адвокат.

А недоумевать, собственно, не отчего. Интеллигентности у Василенко осталось совсем мало. Тягой к наукам она не отличалась. Каких-нибудь особенных склонностей к тому или иному занятию – хореографии, пению, живописи, художественному чтению - не проявляла. Литературой тоже особенно не увлекалась. Откуда же взяться интеллекту? При таком умственном багаже какое-либо изделие трикотажной фабрики, увиденное на подружке, действительно может показаться центром вселенной.

Духовная бедность Василенко ни для кого в группе не булла секретом. Но руки до нее так и не дошли. НЕ дошли, потому фактически никого в группе не интересовал человек, живший рядом. На суде никто из студенток не мог ответить на вопросы судьи об увлечениях и интересах Василенко, как будто впервые видели свою подругу. Пытаясь вскрыть психологические причины, судья спрашивал:

- Может, Василенко была чрезмерно завистливой? Не замечали такого за ней?

Нет, эти без пяти минут учителя ничего не замечали. Какая уж там психология! Они по-настоящему видели Василенко только тогда ,когда надо было кому-то выплеснуть очередную сердечную тайну. Тогда бежали к ней. «Она добрая, отзывчивая...» - так они сказали о Василенко на суде. А чтобы движениями ее души заинтересоваться, это никому и в голову не приходило.

Судья предоставила последнее слово обвиняемой. Василенко встала под присмотром двух милиционеров. Опустила голову. Со слезами в голосе проговорила:

- Я виновата, но если только можно – не надо меня в колонию. За эти три месяца в тюрьме я все передумала, я увидела...

Суд удалился на совещание. Все вышли в коридор. И там тот же разговор:

- Причина воровства все-таки в низкой интеллектуальности...

- Да, просмотрели человека!

 - Просмотрели... А у самой Василенко где голова была?

Это верно. В 23 года человек не может не сознавать, что такое хорошо и что такое плохо. Да что там в 23! В 16 лет с человека спрашивают по полному счету? Но как часто мы сталкиваемся у нас в институте с фактами безответственности студентов! Считается в порядке вещей быть неточным во времени. Многим ничего не стоит не сдержать обещания. На первый взгляд, это мелочи, однако, если человек обладает чувством ответственности, то он ответственен в большом и малом. И наоборот: безответственному кажется всю жизнь, что он не подоспел тот момент, когда он должен проявить чувство ответственности. В результате он совершает если не преступление, как Василенко, то немало различных проступков.

В памяти всплывает вопрос адвоката:

- Что делала подсудимая летом?

 - Отдыхала, - отвечает ее мать.

Те же, кто не прячется за маминой спиной, работали в это время на целине, в пионерских лагерях. Они хотели иметь красивые вещи, заработали и купили их. ВА Василенко пошла красть...

Между тем, перерыв окончился. Председатель суда зачитывает приговор. Два с половиной года. Колония общего режима. Василенко не поднимает головы, тихонько вытирая непрестанно текущие слезы. Кажется, она теперь действительно поняла, что сделала очень плохо. «Не укради...» Мамы стараются втолковать это ребенку в трехлетнем возрасте. Василенко поняла это только спустя двадцать лет. И поплатилась за опоздание двумя с половиной годами жизни. Ей казалось, что она украла вещи и деньги. Но на самом деле она украла жизнь. Свою.

А. Григорьева (№5 от 8 февраля 1967 года)