«Эти люди должны знать, что они станут ветеранами»

Эффект разорвавшейся бомбы, который Россия произвела на мировой политической арене вступлением в конфликт в Сирии, отодвинул на второй план сугубо практические вопросы о том, что, собственно, будут и могут делать в этой стране наши военные. Российское руководство в лице президента Владимира Путина и главы его администрации Сергея Иванова объяснило, что наша армия ограничится исключительно поддержкой сирийской армии «исключительно в ее законной борьбе именно с террористическими группировками» и исключительно «с воздуха, без участия в наземных операциях». И такая поддержка, по словам Путина, естественно, «будет ограничена по времени – на срок проведения сирийской армией наступательных операций». «Мы, разумеется, не собираемся погружаться в конфликт, что называется, с головой», – объяснил президент.

«Поддержкой с воздуха» не обойтись

Однако с военной точки зрения, которая предусматривает предельно ясные, простые и четкие указания и действия, подобные объяснения могут означать практически полную свободу действий. Сколько еще времени собираются проводить свое наступление сирийские генералы, уже почти 5 лет с переменным успехом ведущие борьбу с противниками режима действующего президента Асада и исламистскими боевиками, никто не разъяснил. Так что по времени у наших военных, очевидно, никаких четких сроков нет. То же относится и к выбору противника российского «ограниченного контингента», поскольку сирийская армия последние годы воюет с самыми разными силами – и со своей родной вооруженной оппозицией, и с ИГИЛ, и с боевиками ряда других исламистских группировок. Кроме того, правительственные войска Сирии периодически обмениваются артиллерийскими ударами с армией Израиля, а последняя, в свою очередь, также время от времени бомбит сирийские позиции.

Что же касается обещаний ограничить российское военное присутствие в Сирии исключительно «поддержкой с воздуха», то это представляется надеждой на лучшее. О таком варианте можно было бы говорить лишь в том случае, если бы российские самолеты действовали, условно, «со стороны» – базируясь на авианосцах (которых у России на данный момент всего один) или на аэродромах за пределами Сирии и вообще регионального театра военных действий.