Деликатесы в блокадном Ленинграде. Как развлекалась партийная элита

«Однако первому секретарю обкома Ленинграда и его свите выстоять было несложно, — считает Игорь Атаманенко, внук личного кардиолога А. Жданова, сотрудник контрразведки КГБ СССР, подполковник, писатель. — В то время как простые ленинградцы получали по 128 г хлеба в день, Жданов сотоварищи в блокаду в прямом смысле ни в чём себе не отказывали. И особенно хорошо это знали его врачи, которым подчас приходилось спасать высшую партийную элиту от последствий неумеренных обжорств и возлияний.

Моя бабушка, Евдокия Мироновна Атаманенко, попала в качестве кардиолога во врачебную свиту Жданова, жившую неотлучно в Ставке, как раз в 1941 г. У того изначально было больное сердце, но, несмотря на это, он участвовал во всех посиделках на ближней даче Сталина, играл на рояле, а под гармошку пел матерные частушки. И бабушка рассказывала, что у него стол всегда изобиловал деликатесами и разносолами. Она сама видела, как во время блокады в Смольный привозили и свежие овощи, и живых барашков, и живую птицу. С этим, кстати, связана одна история. Однажды в коридоре из корзины, которую тащили на кухню охранники, выпала курица. Бабушка и её подружка-рентгенолог птицу подобрали и спрятали в рентген-кабинете. Курица оказалась несушкой, и подруга втихаря носила домой куриные яйца, чтобы подкарм­ливать маленькую дочку. Счастье длилось недолго. Впотьмах на неё наступила пациентка, и от стресса курица стала бесплодной — пришлось её зарезать скальпелем и съесть...

Кстати, Жданов по примеру Сталина проделывал со своей свитой любимые шутки хозяина: подкладывал торт на стул говорящего тост и хохотал, глядя на замазанные кремом штаны товарища. Но как только в Ставку приехал Жуков, все ночные застолья тут же прекратились (хотя всё равно паёк был намного обильнее, чем у простых горожан). Мало ли, а вдруг это Сталин соглядатая при генеральских погонах прислал?..

Пьёт много, но с отвращением

В группу медперсонала, обслуживающего Жданова, набирали врачей из Военно-медицинской академии, имевших спецзвания старших офицеров НКВД (этот спрут опутывал все сферы жизни в Союзе). Тщательно проверяли биографию претендента и всех его родственников. Жданов сначала сам читал личные дела, потом избранных приглашал на аудиенцию и в итоге делал выбор. Любопытно, что среди женщин-служащих было много разведённых матерей-одиночек — НКВД при подборе сотрудников женского пола отдавало предпочтение именно им. Не потому, что любимчик Сталина имел на них виды, — жена его Зинаида была женщиной властной, и, судя по всему, он был подкаблучником в семье... Логика простая: чтобы без мужа поставить на ноги ребёнка, они будут держаться за работу всеми правдами и неправдами. К слову, при отборе мужчин никогда не брали трезвенников. Считалось, если человек вообще не пьёт, то либо болен, либо псих. Многоопытные кадровики КГБ придумали для новобранцев блестящее определение: выпить может много, но с отвращением, не пьянеет и никогда не опохмеляется.

После смерти А. Жданова от сердечного приступа в 1948 г. его кардиолог Евдокия Атаманенко осталась работать на одной из госдач простым врачом. А в 1952 г. началось «дело врачей-отравителей». Наверху вдруг «вспомнили» про лежавший под сукном донос Лидии Тимашук (есть мнение, что она была тайным агентом) о том, что Жданова, мол, вредительски лечили и тем угробили. В 1953 г. сам же Сталин это дело прекратил, арестованных врачей освободили и даже восстановили на работе.

А тогда, осенью 1952 г., у врачей-евреев массово начали искать «пятна в лёгких» (компромат). Так вот, у бабушки была подруга-еврейка, которую тоже стали прорабатывать на одном из партсобраний. Нельзя же было посадить человека просто так — надо было подвести доказательную базу. Бабушка неожиданно в открытую заступилась за несчастную женщину. И после этого, видимо, в биографии у Евдокии Мироновны возник пунктик «неблагонадёжная»: мол, не до конца понимает линию партии. Её отлучили от болящих сановных тел, лишили номенклатурного пайка и отослали обратно в Ленинград, в Военно-медицинскую академию, где она, кстати, дослужилась до заведующей кафедрой, а выйдя на пенсию в 64 года в звании полковника, до самой смерти работала простым врачом на «скорой».

Герой или злодей

У историков обстоятельства смерти одного из главных идеологов сталинизма до сих пор вызывают вопросы. Стал ли он жертвой борьбы за власть, врачебной ошибки или неумеренных возлияний?

«Большинство учёных склоняется к тому, что Жданов умер вследствие не какого-то заговора, а некачественного лечения, — считает Александр Шубин, руководитель Центра истории России, Украины и Белоруссии И­нститута всеобщей истории РАН, доктор исторических наук. — Об этом Тимашук сообщила "куда следует”, и, когда началась эскалация борьбы за власть, эту историю использовали. Жданов — крупная государственная фигура, он стал секретарём ЦК в 1934 г., а до того был номенклатурным деятелем провинциального уровня. Он был важным сотрудником Сталина. Кстати, летом 1941 г. Сталин отправил Жданова подлечиться в отпуск, но к 25 июля тот был обязан вернуться. Это важный факт, если мы обсуждаем, знал ли Сталин о предстоящей войне с Германией и когда её ждал. Жданов был крупной фигурой в сталинском окружении, с этим связаны его исторические плюсы и минусы: участие в организации Большого террора, советизации Прибалтики, обороны Ленинграда, гонений на интеллигенцию, внешней политики СССР на заре холодной войны. Отношение к нему зависит от отношения человека к сталинской эпохе».