Новый рассказ "Кот, цыган, Париж и Мона Лиза"
Этот юмористический рассказ я начала в более благоприятные времена - прошлой осенью. Но и сейчас, мне кажется, юмор необходим, чтобы отвлечься и отдохнуть. Если рассказ вас рассмешит, буду считать, что я достигла своей цели .
1
Всеобщий запрет на курение распостранился даже на такой оплот консерватизма, как "Гранд-казино" в Монако, но для особо важных гостей выделили комнату с мебелью рококо, вазами севрского фарфора и двойной вытяжкой, где они могли предаться запретной привычке. В этот поздний час в ней находилось двое мужчин лет пятидесяти пяти, куривших гаванские сигары. В одном из них за километр можно было опознать сицилийца: ослепительно белый костюм, черная рубашка, перстень с бриллиантом в 7 карат на мизинце, жгуче-черные волосы с сединой, смуглое лицо. Второй был одет в смокинг и ничем особым не выделялся.
- Ты говоришь, Джузеппе, что его зовут Кардуччи? - спросил сицилиец.
- Да, Лоренцо Кардуччи.
- Когда-то очень давно я знал одного Кардуччи. Этот человек отозвался о моей семье без должного уважения в издевательской и циничной форме. Я тогда был очень молод и не смог найти нужных слов для достойного ответа. Пришлось его застрелить. Твой Кардуччи, случайно, не из Палермо?
- Нет, он родился в Милане.
- И наверняка очень высокого мнения о себе, как все миланцы.
- Есть такое. Но выбирать не приходится: сам знаешь, Антонио, какие сложности сейчас с кадрами. Молодежь не хочет идти к нам, говорит, что мафия сегодня не в тренде.
- О, это проблема! Моему самому молодому киллеру 58 лет, и у него гипертония. Каждый раз, когда он идет на дело, я молюсь, чтобы он не получил инсульт от волнения.
- Мне иногда кажется, Антонио, что настают последние времена: люди забывают обычаи предков, отрекаются от наших обычаев. Представляешь, последний случай кровной мести в моем городе был одиннадцать лет назад!
- Какая кровная месть, о чем ты! Они все думают только об айфонах и смартфонах. Мы в их возрасте уже успевали убить десяток человек, а эти "снежинки" сидят на диване, втыкают в кнопочки, играют в игры и хохочут, как дебилы. Ладно, Джузеппе, не будем о наболевшем. Передай своему человеку, что я буду ждать его в небольшом мотеле "Путеводная звезда" под Римом 11 октября ровно в 8 часов вечера в комнате 13.
- Договорились. Но учти: он человек очень своеобразный.
- Меня ничем не удивишь.
2
Дон Антонио полностью доверял и владельцу отеля, и своему давнему другу Джузеппе, да охрана его сидела в соседнем номере, но все же идя на встречу с Кардуччи, он по привычке взял с собой два пистолета, автомат, гранату и фамильный кинжал с серебряной рукояткой - просто так, чтобы не нарушать традиции. Он едва выложил гранату на столик, как ровно в восемь вечера в дверь постучали.
- Я Кардуччи, к дону Антонио, - раздался из-за двери странный голос - тонкий и хриплый одновременно.
- Входи.
Дверь открылась, и в номер вошла странная девица лет двадцати пяти. Она была ростом около 190 см, очень коротко острижена - как солдат-новобранец, и одета в широкие льняные брюки и футболку цвета хаки.
Дон Антонио уставился на нее с недоумением.
- Я Лоренцо Кардуччи, будем знакомы.
- Ты хотела сказать - Лоренца?
- Я была Лоренца. Теперь я Лоренцо.
- Э... - удивился мафиозо, глядя на небольшие, но отчетливо видные под футболкой груди. - Но ты же женщина?
- Я мужчина. Неужели не заметно?
- Нет. Прости интимный вопрос, а у тебя разве есть член?
- В наше время не обязательно иметь член, чтобы быть мужчиной, как не обязательно иметь вагину, чтобы быть женщиной. Я не понимаю, вы что, трансофоб? Тогда я не смогу с вами работать.
- Я как-то не задумывался о своем отношении к трансгендерам, - признался мафиозо, - всю жизнь не до того было. Ладно, садись. Извини, если мои вопросы тебя задели. Поговорим о деле.
- Это совсем другое дело, - Лоренцо непринужденно уселся за стол и устремил на мафиозо открытый и уверенный взгляд. Дону Антонио это понравилось: он не любил трусливых или лебезящих людей.
- Задача у меня простая: мне нужно, чтобы ты украл из Лувра "Мону Лизу". Это самая известная картина великого итальянца Леонардо да Винчи, - добавил он на всякий случай.
- Я знаю про Леонардо и "Джоконду". Но зачем она вам, ведь ее невозможно продать. Или вы хотите украсть картину из чисто патриотических соображений - чтобы шедевр итальянца вернулся в Италию?
- Нет, у меня свои счеты с префектом полиции Парижа. Я хочу, чтобы он обделался, сел в лужу, лишился должности, уехал к себе в Нормандию, спился там и повесился.
- Не проще было бы его пристрелить?
- Я хочу, чтобы он помучался. Ну как, берешься за дело?
- Берусь, но мне нужны десять тысяч долларов и переводчик с китайского.
- Хоть сто тысяч - я не постою за расходами. Но зачем тебе переводчик с китайского?
- У меня свой план. Сейчас десять тысяч, а когда я принесу вам "Мону Лизу" - миллион.
- Договорились.
3
Директор крупнейшей шанхайской фабрики по производству фейков Ли Цзы Сы был в отличном настроении: с утра ему удалось продать 20 тысяч горячих сексуальных платьев для пожилой матери от Шанель, сшитых специально для бутиков Латинской Америки, а в 11 у него была встреча с посланником сицилийской мафии, тоже сулившая неплохой заработок.
- Хотите чаю? Настоящего! - любезно спросил Ли Цзы Сы, когда Лоренцо и переводчик вошли в его кабинет.
- Нет, спасибо, - ответил Лоренцо за себя и за переводчика. - Не будем терять время. Уважаемый господин Ли Цзы Сы, я знаю, что ваша фабрика делает самые лучшие в Китае фейки.
- Мы не любим слово "фейки", - заметил китаец. - Оно звучит так, как будто речь идет о чем-то плохом. Мы предпочитаем слово "копии".
- Да, конечно, копии. Извините. Так вы делаете лучшие копии?
- Да, мы лучшие, - без ложной скромности ответил Ли Цзы Сы. - У нас и качество выше, чем у оригинала. Кстати, не желаете ли приобрести новую коллекцию от Дольче/Габбана? На миланских подиумах она появится только послезавтра, а у нас уже есть 1000 штук. Продам с 3-процентной скидкой по случаю нашего знакомства.
- Это восхитительное предложение, - признал Лоренцо, - и я охотно бы его принял, но мне нужна точная копия "Моны Лизы" Леонардо да Винчи.
- Картины по номерам, акрил?
- Настоящая живопись, масло. 16 век.
Ли Цзы Сы призадумался на полминуты, щелкая в рассеянности "пупыркой".
- Тогда придется немного подождать. Это не так просто: у нас только один художник делает точные копии Леонардо да Винчи, и у него полно заказов.
- Сколько времени вам потребуется?
- Много. Трое суток. И это будет стоить 2 тысячи долларов без рамы. Раму мы сделаем отдельно за 500 долларов.
- А скидки?
- Хотите скидки на индивидуальный заказ - ждите до 11.11.
- Нет, мне надо побыстрее.
4
Агент британской разведки 00 с правом на убийство и посещение женских туалетов Чарльз Трупски не любил Париж. В этом городе ему не везло сильнее, чем во всех других городах. Когда юный Трупски мечтал о работе в разведке, ему представлялись необыкновенные приключения, сногсшибательные женщины, перестрелки на крыше мчащегося поезда, экзотические страны и дорогие коктейли в элитных барах. Но когда он наконец поступил на работу в МИ-6, то с горьким удивлением обнаружил, что в его жизни ничего не изменилось: он попал в компьютерный отдел, то есть в тот же офис, из которого так хотел сбежать.
Пришлось давать взятку борзыми щенками главе разведки, чтобы попасть на полевую работу. И что же? Первое же задание обернулось катастрофой: он должен был прийти в бар, где собирались фанаты "Челси", и встретиться со связным. Но Трупски перепутал названия и зашел со словами "Челси" - чемпион!" в бар, где собирались фанаты "Манчестер Юнайтед". Ему тут же заехали в челюсть, и больше он ничего не помнил. После этого инцидента Трупски два месяца лежал в травматологии: фанаты побили его на совести. Зачем было еще долгая череда заданий, во время которых Трупски били, травили несвежими креветками, заражали триппером и швыряли в кишащую крокодилами речку. Не так он представлял себе жизнь суперагента, совсем не так. Сейчас ему дали новое задание: завербовать некоего Лоренцо Кардуччи, который по поручению сицилийского мафиозо собирается украсть "Мону Лизу" из Лувра. По оперативным данным, Кардуччи должен был появиться субботним вечером в парижском ресторане "Мон амур", но задание осложнялось тем, что у британской разведки не было фотографии Кардуччи, имелось только описание: это крупный мужчина, похожий на женщину, с неприятным голосом и хорошим аппетитом.
Трупски пришел в ресторан в новом костюме и, чтобы не привлекать к себе внимания, решил разыграть утонченного гурмана.
- Какое у вас самое дорогое вино? - спросил он метродотеля, указавшего ему столик.
- Совиньон 1856-го года, - ответил тот. - Его пил еще Бальзак.
- Принесите.
Через десять минут в обеденный зал вошла целая делегация: два официанта торжественно несли на серебряном подносе запыленную бутылку, а за ними церемониальным шагом шествовал метродотель в белых перчатках и с серебряным штопором в руках. Судя по тому, что все присутствующие зале французы уставились на бутылку с благоговейным трепетом, вино и впрямь представляло собой нечто исключительное.
Откупоривая вино, метрдотель разыграл небольшое представление: осмотрел бутылку со всех сторон, смахнул пыль накрахмаленной салфеткой, извлек пробку с необычайно серьезным видом, отлил в хрустальный бокал немного вина, пригубил - и замер на целую минуту. Трупски встревожился: "Что, если враги хотели отравить меня, а отравили его?". Это было невозможно, потому что никто не мог заранее знать, какое вино потребует Трупски, но после всех передряг агент стал немного параноиком.
Наконец метродотель ожил и изрек:
- Это гениально! Я еще не пробовал столь изумительный букет! Месье, это не вино - это шедевр.
Французы за соседними столиками принялись завистливо перешептываться.
Метродотель наполнил стоявший перед Трупски бокал прозрачной желтоватой жидкостью. Агент взял бокал, отпил немного - и скривился.
Вино было неимоверно кислым.
На всякий случай Трупски попробовал еще раз, но слаще вино не стало. Метрдотель напряженно смотрел на него, ожидая реакции, и наконец не выдержал.
- Что скажете, мсье? Как вам вино?
- Гм.., М-да... Не могли бы вы принести сахарницу?
- Сахарницу? - переспросил метрдотель.
- Да. С сахаром и ложечкой.
Метрдотель удивленно приподнял правую бровь:
- Как вам будет угодно,
Когда официант поставил сахарницу на стол, Трупски высыпал в бокал с вином полную ложечку сахара и попытался его размешать. Это оказалось не так легко, потому что бокал был длинный, а ложечка короткая.
При виде размешивающего сахар Трупски метрдотель сперва покраснел, потом побледнел, а после завизжал:
- Что вы делаете? Что вы творите с коллекционным вином?
Вслед за метроделем заволновались французы за столиками вокруг. Послышались голоса:
- Это маньяк и извращенец! Он больной на голову! Нужно вызвать полицию, пока он нас всех не перекусал!
Проявив чисто британское самообладание, агент 00 проигнорировал эти вопли и, наконец-то размешав сахар, снова пригубил. Увы, вино все еще оставалось кислым.
- Вы объясните свое поведение, мсье? - настаивал метрдотель.
- Вино настолько кислое, что пить невозможно, - пояснил Трупски.
Метрдотель хотел что-то ответить, но задохнулся от негодования и почти без сил упал на стул. Возмущенные голоса вокруг стали громче:
- Что он несет? Ему не нравится коллекционное вино! Он оскорбляет нашу культуру!
Трупски потянулся за второй ложкой сахара, но тут к англичанину подскочил какой-то субъект с налитыми кровью глазами и с размаху дал ему оплеуху.
- Я гасконец из Тарба и не позволю унижать честь Франции!
Трупски ударил его ложкой по лбу, рассыпая сахар.
В ответ гасконец плюнул ему в глаза.
Публика свистела, трещала и подбадривала гасконца: "Надери ему задницу! Разорви ему пасть! Оторви ему хобот!".
Какой-то пожилой господин в неистовстве вскочил на стол и запел "Марсельезу".
Пока агент 00 и земляк д'Артаньяна дрались, французы болели за земляка, а иностранные туристы выбегали гуськом из зала, не заплатив, метрдотель схватил вино, мгновенно его выпил и швырнул пустую бутылку под ноги дерущимся. После этого он засвистел в висящий на шее свисток. На свист прибежали охранники и ударили Трупски стулом по голове, прекратив тем самым драку.
- С вас двадцать тысяч евро за убытки, - обратился метрдотель к агенту 00. - Идемте в мой кабинет, я выпишу чек.
Трупски поплелся за метрдотелем. В тот момент, когда он вышел из ресторанного зала в одну дверь, в другую в него вошли Лоренцо Кардуччи с двумя участниками парада гордости в радужных трусах и с перьями на голове. Это были его помощники в дерзском замысле. Но Трупски их не увидел.
5
Директор Лувра Жан Бонбон был рабом своего кота Пушистика. Как все черные властелины, Пушистик был беспощаден, коварен и капризен, и потому директор считал своим долгом выполнять все его пожелания как можно быстрее. Самое скверное, что Пушистик был очень требователен к своим слугам, и они менялись со сверхзвуковой быстротой. Последняя служанка - пожилая, но хорошо сохранившаяся мадам с сумкой Биркин - с криком убежала из квартиры Бонбона после того, как Пушистик из мести нагадил в эту самую сумку. Теперь директору порекомендовали какого-то итальянца, и Бонбон не без тревоги ожидал его появления.
При виде женщины мужских джинсах и пиджаке с чужого плеча он несколько растерялся.
- А вы кто, собственно?
- Я Лоренцо Кардуччи, специалист по капризным котам.
- Знаете... эээ... вы мне не подходите.
- Почему это?
- Вы не вписываетесь в мой интерьер в стиле ар-деко.
- Попробуйте только не взять меня на работу! - разозлился Кардуччи. - Я пойду в "Фигаро" и всем расскажу, что вы против трансгендеров! Я устрою вам грандиозный скандал.
Директор еще раз внимательно осмотрел пришельца и понял: этот может.
"Вот черт,- подумал Бонбон, - придет брать на работу это чучело".
- Ладно, - смирился он. - Вы приняты. Пойдемте, я покажу вам Пушистика. Но учтите - он очень сложный кот.
- Ничего, у меня все капризные становятся послушными.
Когда директор Лувра и Кардуччи вошли в комнату Пушистика - самую большую в квартире, скучающий кот раскачивался на шторах. При виде нового человека он спрыгнул на пол и зашипел, словно говоря хозяину: "Кого ты еще ко мне привел, старый дурень!".
- Это твой новый слуга, Пушистик, - пояснил заискивающим голосом Бонбон, - он будет все для тебя делать и угадывать твои желания.
Кот повернулся к хозяину задницей и снова полез на штору.
- Я вынужден вас оставить, мне пора в Лувр. Если будет очень тяжело, звоните. Учтите: Пушистик ни на минуту не оставит вас в покое, такой уж это кот.
- Не беспокойтесь, все будет нормально.
Бонбон ушел, а Кардуччи вытащил из кармана пиджака герметичную коробочку, не пропускающую запахи, открыл ее и извлек из коробочки пузырек валерьянки. Пушистик насторожился. Кардуччи вытащил пробку, и по комнате разнесся характерный запах. Кот с загоревшимися глазами подбежал к нему и начал тереться спиной о ногу Лоренцо.
- Что, мохнатая сволочь? Наркоты захотел? - спросил Лоренцо.
- Мяу, - ответил кот, как бы говоря: "А кто ж не хочет ширнутся в понедельник с утра?"
- Ладно, держи. - Кардуччи налил валерьянки прямо на узорный паркет, и кот с необыкновенным энтузиазмом принялся ее лизать.
Заняв таким образом Пушистика, Кардуччи пошел в кабинет Бонбона и принялся искать запасной ключ пуленепробиваемого музейного стеклянного футляра, в котором хранилась "Мона Лиза". Он нашел его в животе темно-коричневого плюшевого мишки, которого сентиментальный Бонбон хранил на полке с книгами. Догадаться, что в игрушке что-то спрятано, было несложно, потому что живот темного мишки был зашит белыми нитками и очень неумело, явно мужской рукой.
- Мяу! - раздался голос Пушистика. Кот зашел в кабинет и потребовал продолжения банкета.
Лоренцо дал ему еще валерьянки и начал зашивать живот мишки. Поскольку он все же был женщиной и посещал в школе уроки домоводства, штопать мишку ему было куда проще, чем Бонбону.
6
Пиджак Григориу Халабуда был полностью покрыт значками: они красовались даже на рукавах. На значках были изображены Гагарин, космические корабли и земной шар. Так Григориу Халабуда воздал дань своей детской мечте: стать первым цыганским космонавтом. Вечерами в родной Румынии, когда все в его таборе садились вокруг костра и подсчитывали, кто сколько украл, Халабуда смотрел на далекие звезды и думал, есть ли среди инопланетян цыгане. Сомнения развеялись, когда он узнал из обрывка найденной на дороге газеты о существовании в космосе черных дыр, в которых все исчезает.
Кочевые цыгане смеялись над ним и считали малахольным. Оседлые цыгане смеялись над ним и считали малахольным. Гаджо смеялись над ним и считали малахольным. Все смеялись над ним. А когда он попал в полицию за кражу металлического дорожного знака и пояснил полицейским, что хотел собрать побольше железа, склепать из него космический корабль и улететь к созвездиям, его даже не стали бить, а сразу увезли в психбольницу. Хотя Григориу не был безумцем, в психиатрической больнице он почувствовал себя как в родном доме, которого у него никогда не было. Его приятно поразили чистые простыни, горячие завтраки по утрам и обилие интересных людей: за два часа он познакомился с Наполеоном, Буддой, Христом и Человеком-пауком. Но цыганское счастье - неверное счастье, и длится оно один миг. Не прошло и трех дней, как главный врач выгнал Халабуду из тихого рая с непонятными словами: "Нам здесь не нужны симулянты!".
Расстроенный Григориу решил уехать в Париж. Цыганская почта давно доносила, что это город с огромными возможностями, и воруется там легко и радостно, как пьется молодое вино. В Париже Халабуда осталася таким же неудачливым вором, как и в Румынии, но там он встретил женщину необыкновенной красоты. Когда Григориу увидел ее, его сердце вздрогнуло и помчалось вскачь, как вспугнутый табун диких лошадей. Эсмеральда - так звали красавицу - промышляла карманными кражами у собора Парижской Богоматери. В день она добывала до трех айфонов, и в ее золотом зубе сверкал пятикаратный бриллиант.
Халабуда, мечтавший стать цыганским космонавтом и вынужденный заниматься мелкими кражами, понял, что если он хочет добиться благосклонности красавицы, то должен превзойти себя и сделать нечто незаурядное. Григориу решил пойти в самый известный музей - Лувр, где, как ему рассказывали, очень удобно воровать, и наконец-то украсть что-то стоящее.
Продолжение рассказа здесь - http://samlib.ru/editors/z/zhanna_i/kotcyganparizhimonaliza.shtml
1
Всеобщий запрет на курение распостранился даже на такой оплот консерватизма, как "Гранд-казино" в Монако, но для особо важных гостей выделили комнату с мебелью рококо, вазами севрского фарфора и двойной вытяжкой, где они могли предаться запретной привычке. В этот поздний час в ней находилось двое мужчин лет пятидесяти пяти, куривших гаванские сигары. В одном из них за километр можно было опознать сицилийца: ослепительно белый костюм, черная рубашка, перстень с бриллиантом в 7 карат на мизинце, жгуче-черные волосы с сединой, смуглое лицо. Второй был одет в смокинг и ничем особым не выделялся.
- Ты говоришь, Джузеппе, что его зовут Кардуччи? - спросил сицилиец.
- Да, Лоренцо Кардуччи.
- Когда-то очень давно я знал одного Кардуччи. Этот человек отозвался о моей семье без должного уважения в издевательской и циничной форме. Я тогда был очень молод и не смог найти нужных слов для достойного ответа. Пришлось его застрелить. Твой Кардуччи, случайно, не из Палермо?
- Нет, он родился в Милане.
- И наверняка очень высокого мнения о себе, как все миланцы.
- Есть такое. Но выбирать не приходится: сам знаешь, Антонио, какие сложности сейчас с кадрами. Молодежь не хочет идти к нам, говорит, что мафия сегодня не в тренде.
- О, это проблема! Моему самому молодому киллеру 58 лет, и у него гипертония. Каждый раз, когда он идет на дело, я молюсь, чтобы он не получил инсульт от волнения.
- Мне иногда кажется, Антонио, что настают последние времена: люди забывают обычаи предков, отрекаются от наших обычаев. Представляешь, последний случай кровной мести в моем городе был одиннадцать лет назад!
- Какая кровная месть, о чем ты! Они все думают только об айфонах и смартфонах. Мы в их возрасте уже успевали убить десяток человек, а эти "снежинки" сидят на диване, втыкают в кнопочки, играют в игры и хохочут, как дебилы. Ладно, Джузеппе, не будем о наболевшем. Передай своему человеку, что я буду ждать его в небольшом мотеле "Путеводная звезда" под Римом 11 октября ровно в 8 часов вечера в комнате 13.
- Договорились. Но учти: он человек очень своеобразный.
- Меня ничем не удивишь.
2
Дон Антонио полностью доверял и владельцу отеля, и своему давнему другу Джузеппе, да охрана его сидела в соседнем номере, но все же идя на встречу с Кардуччи, он по привычке взял с собой два пистолета, автомат, гранату и фамильный кинжал с серебряной рукояткой - просто так, чтобы не нарушать традиции. Он едва выложил гранату на столик, как ровно в восемь вечера в дверь постучали.
- Я Кардуччи, к дону Антонио, - раздался из-за двери странный голос - тонкий и хриплый одновременно.
- Входи.
Дверь открылась, и в номер вошла странная девица лет двадцати пяти. Она была ростом около 190 см, очень коротко острижена - как солдат-новобранец, и одета в широкие льняные брюки и футболку цвета хаки.
Дон Антонио уставился на нее с недоумением.
- Я Лоренцо Кардуччи, будем знакомы.
- Ты хотела сказать - Лоренца?
- Я была Лоренца. Теперь я Лоренцо.
- Э... - удивился мафиозо, глядя на небольшие, но отчетливо видные под футболкой груди. - Но ты же женщина?
- Я мужчина. Неужели не заметно?
- Нет. Прости интимный вопрос, а у тебя разве есть член?
- В наше время не обязательно иметь член, чтобы быть мужчиной, как не обязательно иметь вагину, чтобы быть женщиной. Я не понимаю, вы что, трансофоб? Тогда я не смогу с вами работать.
- Я как-то не задумывался о своем отношении к трансгендерам, - признался мафиозо, - всю жизнь не до того было. Ладно, садись. Извини, если мои вопросы тебя задели. Поговорим о деле.
- Это совсем другое дело, - Лоренцо непринужденно уселся за стол и устремил на мафиозо открытый и уверенный взгляд. Дону Антонио это понравилось: он не любил трусливых или лебезящих людей.
- Задача у меня простая: мне нужно, чтобы ты украл из Лувра "Мону Лизу". Это самая известная картина великого итальянца Леонардо да Винчи, - добавил он на всякий случай.
- Я знаю про Леонардо и "Джоконду". Но зачем она вам, ведь ее невозможно продать. Или вы хотите украсть картину из чисто патриотических соображений - чтобы шедевр итальянца вернулся в Италию?
- Нет, у меня свои счеты с префектом полиции Парижа. Я хочу, чтобы он обделался, сел в лужу, лишился должности, уехал к себе в Нормандию, спился там и повесился.
- Не проще было бы его пристрелить?
- Я хочу, чтобы он помучался. Ну как, берешься за дело?
- Берусь, но мне нужны десять тысяч долларов и переводчик с китайского.
- Хоть сто тысяч - я не постою за расходами. Но зачем тебе переводчик с китайского?
- У меня свой план. Сейчас десять тысяч, а когда я принесу вам "Мону Лизу" - миллион.
- Договорились.
3
Директор крупнейшей шанхайской фабрики по производству фейков Ли Цзы Сы был в отличном настроении: с утра ему удалось продать 20 тысяч горячих сексуальных платьев для пожилой матери от Шанель, сшитых специально для бутиков Латинской Америки, а в 11 у него была встреча с посланником сицилийской мафии, тоже сулившая неплохой заработок.
- Хотите чаю? Настоящего! - любезно спросил Ли Цзы Сы, когда Лоренцо и переводчик вошли в его кабинет.
- Нет, спасибо, - ответил Лоренцо за себя и за переводчика. - Не будем терять время. Уважаемый господин Ли Цзы Сы, я знаю, что ваша фабрика делает самые лучшие в Китае фейки.
- Мы не любим слово "фейки", - заметил китаец. - Оно звучит так, как будто речь идет о чем-то плохом. Мы предпочитаем слово "копии".
- Да, конечно, копии. Извините. Так вы делаете лучшие копии?
- Да, мы лучшие, - без ложной скромности ответил Ли Цзы Сы. - У нас и качество выше, чем у оригинала. Кстати, не желаете ли приобрести новую коллекцию от Дольче/Габбана? На миланских подиумах она появится только послезавтра, а у нас уже есть 1000 штук. Продам с 3-процентной скидкой по случаю нашего знакомства.
- Это восхитительное предложение, - признал Лоренцо, - и я охотно бы его принял, но мне нужна точная копия "Моны Лизы" Леонардо да Винчи.
- Картины по номерам, акрил?
- Настоящая живопись, масло. 16 век.
Ли Цзы Сы призадумался на полминуты, щелкая в рассеянности "пупыркой".
- Тогда придется немного подождать. Это не так просто: у нас только один художник делает точные копии Леонардо да Винчи, и у него полно заказов.
- Сколько времени вам потребуется?
- Много. Трое суток. И это будет стоить 2 тысячи долларов без рамы. Раму мы сделаем отдельно за 500 долларов.
- А скидки?
- Хотите скидки на индивидуальный заказ - ждите до 11.11.
- Нет, мне надо побыстрее.
4
Агент британской разведки 00 с правом на убийство и посещение женских туалетов Чарльз Трупски не любил Париж. В этом городе ему не везло сильнее, чем во всех других городах. Когда юный Трупски мечтал о работе в разведке, ему представлялись необыкновенные приключения, сногсшибательные женщины, перестрелки на крыше мчащегося поезда, экзотические страны и дорогие коктейли в элитных барах. Но когда он наконец поступил на работу в МИ-6, то с горьким удивлением обнаружил, что в его жизни ничего не изменилось: он попал в компьютерный отдел, то есть в тот же офис, из которого так хотел сбежать.
Пришлось давать взятку борзыми щенками главе разведки, чтобы попасть на полевую работу. И что же? Первое же задание обернулось катастрофой: он должен был прийти в бар, где собирались фанаты "Челси", и встретиться со связным. Но Трупски перепутал названия и зашел со словами "Челси" - чемпион!" в бар, где собирались фанаты "Манчестер Юнайтед". Ему тут же заехали в челюсть, и больше он ничего не помнил. После этого инцидента Трупски два месяца лежал в травматологии: фанаты побили его на совести. Зачем было еще долгая череда заданий, во время которых Трупски били, травили несвежими креветками, заражали триппером и швыряли в кишащую крокодилами речку. Не так он представлял себе жизнь суперагента, совсем не так. Сейчас ему дали новое задание: завербовать некоего Лоренцо Кардуччи, который по поручению сицилийского мафиозо собирается украсть "Мону Лизу" из Лувра. По оперативным данным, Кардуччи должен был появиться субботним вечером в парижском ресторане "Мон амур", но задание осложнялось тем, что у британской разведки не было фотографии Кардуччи, имелось только описание: это крупный мужчина, похожий на женщину, с неприятным голосом и хорошим аппетитом.
Трупски пришел в ресторан в новом костюме и, чтобы не привлекать к себе внимания, решил разыграть утонченного гурмана.
- Какое у вас самое дорогое вино? - спросил он метродотеля, указавшего ему столик.
- Совиньон 1856-го года, - ответил тот. - Его пил еще Бальзак.
- Принесите.
Через десять минут в обеденный зал вошла целая делегация: два официанта торжественно несли на серебряном подносе запыленную бутылку, а за ними церемониальным шагом шествовал метродотель в белых перчатках и с серебряным штопором в руках. Судя по тому, что все присутствующие зале французы уставились на бутылку с благоговейным трепетом, вино и впрямь представляло собой нечто исключительное.
Откупоривая вино, метрдотель разыграл небольшое представление: осмотрел бутылку со всех сторон, смахнул пыль накрахмаленной салфеткой, извлек пробку с необычайно серьезным видом, отлил в хрустальный бокал немного вина, пригубил - и замер на целую минуту. Трупски встревожился: "Что, если враги хотели отравить меня, а отравили его?". Это было невозможно, потому что никто не мог заранее знать, какое вино потребует Трупски, но после всех передряг агент стал немного параноиком.
Наконец метродотель ожил и изрек:
- Это гениально! Я еще не пробовал столь изумительный букет! Месье, это не вино - это шедевр.
Французы за соседними столиками принялись завистливо перешептываться.
Метродотель наполнил стоявший перед Трупски бокал прозрачной желтоватой жидкостью. Агент взял бокал, отпил немного - и скривился.
Вино было неимоверно кислым.
На всякий случай Трупски попробовал еще раз, но слаще вино не стало. Метрдотель напряженно смотрел на него, ожидая реакции, и наконец не выдержал.
- Что скажете, мсье? Как вам вино?
- Гм.., М-да... Не могли бы вы принести сахарницу?
- Сахарницу? - переспросил метрдотель.
- Да. С сахаром и ложечкой.
Метрдотель удивленно приподнял правую бровь:
- Как вам будет угодно,
Когда официант поставил сахарницу на стол, Трупски высыпал в бокал с вином полную ложечку сахара и попытался его размешать. Это оказалось не так легко, потому что бокал был длинный, а ложечка короткая.
При виде размешивающего сахар Трупски метрдотель сперва покраснел, потом побледнел, а после завизжал:
- Что вы делаете? Что вы творите с коллекционным вином?
Вслед за метроделем заволновались французы за столиками вокруг. Послышались голоса:
- Это маньяк и извращенец! Он больной на голову! Нужно вызвать полицию, пока он нас всех не перекусал!
Проявив чисто британское самообладание, агент 00 проигнорировал эти вопли и, наконец-то размешав сахар, снова пригубил. Увы, вино все еще оставалось кислым.
- Вы объясните свое поведение, мсье? - настаивал метрдотель.
- Вино настолько кислое, что пить невозможно, - пояснил Трупски.
Метрдотель хотел что-то ответить, но задохнулся от негодования и почти без сил упал на стул. Возмущенные голоса вокруг стали громче:
- Что он несет? Ему не нравится коллекционное вино! Он оскорбляет нашу культуру!
Трупски потянулся за второй ложкой сахара, но тут к англичанину подскочил какой-то субъект с налитыми кровью глазами и с размаху дал ему оплеуху.
- Я гасконец из Тарба и не позволю унижать честь Франции!
Трупски ударил его ложкой по лбу, рассыпая сахар.
В ответ гасконец плюнул ему в глаза.
Публика свистела, трещала и подбадривала гасконца: "Надери ему задницу! Разорви ему пасть! Оторви ему хобот!".
Какой-то пожилой господин в неистовстве вскочил на стол и запел "Марсельезу".
Пока агент 00 и земляк д'Артаньяна дрались, французы болели за земляка, а иностранные туристы выбегали гуськом из зала, не заплатив, метрдотель схватил вино, мгновенно его выпил и швырнул пустую бутылку под ноги дерущимся. После этого он засвистел в висящий на шее свисток. На свист прибежали охранники и ударили Трупски стулом по голове, прекратив тем самым драку.
- С вас двадцать тысяч евро за убытки, - обратился метрдотель к агенту 00. - Идемте в мой кабинет, я выпишу чек.
Трупски поплелся за метрдотелем. В тот момент, когда он вышел из ресторанного зала в одну дверь, в другую в него вошли Лоренцо Кардуччи с двумя участниками парада гордости в радужных трусах и с перьями на голове. Это были его помощники в дерзском замысле. Но Трупски их не увидел.
5
Директор Лувра Жан Бонбон был рабом своего кота Пушистика. Как все черные властелины, Пушистик был беспощаден, коварен и капризен, и потому директор считал своим долгом выполнять все его пожелания как можно быстрее. Самое скверное, что Пушистик был очень требователен к своим слугам, и они менялись со сверхзвуковой быстротой. Последняя служанка - пожилая, но хорошо сохранившаяся мадам с сумкой Биркин - с криком убежала из квартиры Бонбона после того, как Пушистик из мести нагадил в эту самую сумку. Теперь директору порекомендовали какого-то итальянца, и Бонбон не без тревоги ожидал его появления.
При виде женщины мужских джинсах и пиджаке с чужого плеча он несколько растерялся.
- А вы кто, собственно?
- Я Лоренцо Кардуччи, специалист по капризным котам.
- Знаете... эээ... вы мне не подходите.
- Почему это?
- Вы не вписываетесь в мой интерьер в стиле ар-деко.
- Попробуйте только не взять меня на работу! - разозлился Кардуччи. - Я пойду в "Фигаро" и всем расскажу, что вы против трансгендеров! Я устрою вам грандиозный скандал.
Директор еще раз внимательно осмотрел пришельца и понял: этот может.
"Вот черт,- подумал Бонбон, - придет брать на работу это чучело".
- Ладно, - смирился он. - Вы приняты. Пойдемте, я покажу вам Пушистика. Но учтите - он очень сложный кот.
- Ничего, у меня все капризные становятся послушными.
Когда директор Лувра и Кардуччи вошли в комнату Пушистика - самую большую в квартире, скучающий кот раскачивался на шторах. При виде нового человека он спрыгнул на пол и зашипел, словно говоря хозяину: "Кого ты еще ко мне привел, старый дурень!".
- Это твой новый слуга, Пушистик, - пояснил заискивающим голосом Бонбон, - он будет все для тебя делать и угадывать твои желания.
Кот повернулся к хозяину задницей и снова полез на штору.
- Я вынужден вас оставить, мне пора в Лувр. Если будет очень тяжело, звоните. Учтите: Пушистик ни на минуту не оставит вас в покое, такой уж это кот.
- Не беспокойтесь, все будет нормально.
Бонбон ушел, а Кардуччи вытащил из кармана пиджака герметичную коробочку, не пропускающую запахи, открыл ее и извлек из коробочки пузырек валерьянки. Пушистик насторожился. Кардуччи вытащил пробку, и по комнате разнесся характерный запах. Кот с загоревшимися глазами подбежал к нему и начал тереться спиной о ногу Лоренцо.
- Что, мохнатая сволочь? Наркоты захотел? - спросил Лоренцо.
- Мяу, - ответил кот, как бы говоря: "А кто ж не хочет ширнутся в понедельник с утра?"
- Ладно, держи. - Кардуччи налил валерьянки прямо на узорный паркет, и кот с необыкновенным энтузиазмом принялся ее лизать.
Заняв таким образом Пушистика, Кардуччи пошел в кабинет Бонбона и принялся искать запасной ключ пуленепробиваемого музейного стеклянного футляра, в котором хранилась "Мона Лиза". Он нашел его в животе темно-коричневого плюшевого мишки, которого сентиментальный Бонбон хранил на полке с книгами. Догадаться, что в игрушке что-то спрятано, было несложно, потому что живот темного мишки был зашит белыми нитками и очень неумело, явно мужской рукой.
- Мяу! - раздался голос Пушистика. Кот зашел в кабинет и потребовал продолжения банкета.
Лоренцо дал ему еще валерьянки и начал зашивать живот мишки. Поскольку он все же был женщиной и посещал в школе уроки домоводства, штопать мишку ему было куда проще, чем Бонбону.
6
Пиджак Григориу Халабуда был полностью покрыт значками: они красовались даже на рукавах. На значках были изображены Гагарин, космические корабли и земной шар. Так Григориу Халабуда воздал дань своей детской мечте: стать первым цыганским космонавтом. Вечерами в родной Румынии, когда все в его таборе садились вокруг костра и подсчитывали, кто сколько украл, Халабуда смотрел на далекие звезды и думал, есть ли среди инопланетян цыгане. Сомнения развеялись, когда он узнал из обрывка найденной на дороге газеты о существовании в космосе черных дыр, в которых все исчезает.
Кочевые цыгане смеялись над ним и считали малахольным. Оседлые цыгане смеялись над ним и считали малахольным. Гаджо смеялись над ним и считали малахольным. Все смеялись над ним. А когда он попал в полицию за кражу металлического дорожного знака и пояснил полицейским, что хотел собрать побольше железа, склепать из него космический корабль и улететь к созвездиям, его даже не стали бить, а сразу увезли в психбольницу. Хотя Григориу не был безумцем, в психиатрической больнице он почувствовал себя как в родном доме, которого у него никогда не было. Его приятно поразили чистые простыни, горячие завтраки по утрам и обилие интересных людей: за два часа он познакомился с Наполеоном, Буддой, Христом и Человеком-пауком. Но цыганское счастье - неверное счастье, и длится оно один миг. Не прошло и трех дней, как главный врач выгнал Халабуду из тихого рая с непонятными словами: "Нам здесь не нужны симулянты!".
Расстроенный Григориу решил уехать в Париж. Цыганская почта давно доносила, что это город с огромными возможностями, и воруется там легко и радостно, как пьется молодое вино. В Париже Халабуда осталася таким же неудачливым вором, как и в Румынии, но там он встретил женщину необыкновенной красоты. Когда Григориу увидел ее, его сердце вздрогнуло и помчалось вскачь, как вспугнутый табун диких лошадей. Эсмеральда - так звали красавицу - промышляла карманными кражами у собора Парижской Богоматери. В день она добывала до трех айфонов, и в ее золотом зубе сверкал пятикаратный бриллиант.
Халабуда, мечтавший стать цыганским космонавтом и вынужденный заниматься мелкими кражами, понял, что если он хочет добиться благосклонности красавицы, то должен превзойти себя и сделать нечто незаурядное. Григориу решил пойти в самый известный музей - Лувр, где, как ему рассказывали, очень удобно воровать, и наконец-то украсть что-то стоящее.
Продолжение рассказа здесь - http://samlib.ru/editors/z/zhanna_i/kotcyganparizhimonaliza.shtml