Запоминающееся достижение

Однажды, в позапрошлой жизни я трудился райтером на предвыборных кампаниях. Больше всего в этой работе мне нравились базовые интервью. Мне всегда не хватало настоящих диалогов о жизни, а тут перед черед человеком необходимость обнажаться – залог его успеха.

— Диктофон включен. Все, что вы скажете будет конфиденциальной информацией, но я должен предупредить – наш разговор пишется.

У меня были разные базовые интервью, но в большинстве случает – это невыносимо скучно. И мало того – треть из всех путается в датах, профессиях в своей трудовой книжке, а самое распространенное среди женщин – причинах развода. Для них есть отдельное, заранее проговоренное – все сказано будет максимально корректно: "Разведена, воспитывает двоих детей".

А ответ на главное: "зачем вы идете в … думу/кресло главы?" — в 97 % приходится придумывать самому.

Существуют специальные памятки для базового интервью, где среди прочих вопросов: "Знаете ли вы, сколько стоит литр молока сегодня" и прочее. Кстати, многие прокалываются на продуктах первой необходимости.

Но я не люблю пытать – я обожаю детали прошлого. Высший мах профессионализма – подать интересную историю, даже про самого обычного человека. Ну, да – не все сразу идут в кресло депутата Государственной думы.

Есть личная память из этих историй. И все неопубликованные в художественных биографиях по разным причинам.

Например, кандидат в мэры, который с любовью ведал о покушении на него и как он, отползая от машины, еле выжил. Но мы ему верили, разделяя всё на два. Он был еще тот чудак. На буквы "м". Мы все решили, что он сам себя заказал. Да, его чудачества вполне совпадало с заглавной "М".

Почему–то воспоминания хранят историю кандидата в депутаты, который родился в Абхазии тогда еще СССР. И когда в 92–м грянули военные действия, он решил бежать. Сначала до Сочи, а потом за последние огромные деньги в трюме сухогруза в Турцию. Их, с десятком таких же "эмигрантов", завели на корабль ночью, обещая, что утром они будут на пути в рай.

Видимо для него это было юношеской травмой и, и он в подробностях рассказывал, что после корабль даже не вышел из порта – пограничники искали "живую контрабанду", а он прятался где–то в самых непроходимых местах трюма. Четыре дня. Без еды, воды и санитарных возможностей.

Обычно на интересных моментах, я прерываю респондента вопросом о деталях. Хотя бы: как вы собирались жить в Турции без денег и с паспортом развалившегося Союза. Но я молчал, потому меня мучил единственный возглас: "Зачем вы мне это рассказываете?". Это все равно никогда и нигде не будет опубликовано.

Его и других выдворили с корабля те самые, кто обещал благополучие, без возврата денег. Так он оказался вместо заморских берегов в центральной части России. Вполне успешный торговый бизнесмен в финале. Депутатом не стал.

И еще одно из неопубликованного.

Доктор в четвертом поколении, врач–гинеколог. Чудесная женщина и, пожалуй, лучший кандидат в моей жизни. Всё интервью, больше двух часов рядом со мной стояла миска с крупной красной черешней. Я так ее хотел – больше, чем хороший кофе и покурить.

И вот почти в финале:
— Какое самое запоминающееся достижение в вашей жизни. Ну, там, например – спасли и ребенка, и мать выходили в результате тяжелых родом... Случай из практики, где несомненная гордость?
— Много такого было. И плохого, кстати, тоже... А самая гордость...
Она задумалась на секунды.

— Знаешь, пожалуй, это странно. Где–то полгода назад ко мне на прием пришла девочка–красавица, лет двенадцати. А я заполняла чью–то карту и на автомате: "Заходи в смотровую, я сейчас приду". А она достала из пакета коробку конфет, и говорит: "Спасибо, вам". Я ничего не поняла, но спросила – "За что?". У нее улыбка смешенная, ребенок–ребенком: "Вы мою маму много лет назад отговорили делать аборт. Спасибо, вам большое". И наверно, это моя самая главная профессиональная гордость.

Тоже никуда не вошло. Посчитал это запредельно сентиментальным. И ошибся.

Написал dinvare на almazami.d3.ru / комментировать