Хоккей и 1774 прыжка с парашютом: потерял ногу в Афгане, но не силу духа

Владимир Глухов был дважды ранен в Афгане, потерял ногу. Но, несмотря на это, он играет в хоккей и покоряет небо. На его счету 1774 прыжка с парашютом. О том, как проходила служба в горячей точке и как он вернулся в гражданскую жизнь с намерением жить не просто полноценной жизнью, а ещё и заниматься экстремальными видами спорта, Владимир рассказал в интервью 63.RU.

— Я выбрал свою профессию, зная, что Родина может в один прекрасный момент тебя послать куда-то и, поскольку там стреляют, есть вариант погибнуть.

Самые тяжёлые столкновения происходили с 1984 по 1987 год, так как начали поставлять более усовершенствованное оружие и арсенал изменился существенно: автоматы, снайперские винтовки, мины, крупнокалиберные миномёты. В основном, конечно, было китайское оружие. С его появлением мы воевали бессменно.

Летом стояла такая жара, что невозможно было залезть на БТР или дотронуться до брони: приходилось на руку натягивать комбинезон и только потом хвататься за поручень, иначе рискуешь получишь ожог.

«В Гиришке стояла такая жара, что наши бойцы иногда делали тесто-болтушку и жарили блинчики на броне»

Первое ранение я получил в 1985 году. Я попал под стрельбу, и мне прострелили левую ногу. Меня лечили в местном госпитале, не отправляя домой.

Второе — в 1987 году. Это было пулевое ранение, ногу разорвало. Помню, что было плохо настолько, что и помирать не страшно. Транспортировали самолётом. В провинции Кунар развернули крупный госпиталь на базе маленького, куда привозили медперсонал из Кабула и Баграма.

— Врачи сразу приняли решение об ампутации?

— Ногу ампутировали только в 95-м. Я долго лечился, было более тридцати операций. В итоге поставили остеомиелит. Я и не выпадал из жизни. Как только чувствовал себя лучше, в госпитале шёл в спортивный городок, подтягивался, тягал железо. Просто если хочешь, бери и делай. Никто за тебя на ноги не встанет. Сейчас если хожу на лыжах по 10–15 километров, то это уже из разряда активной физкультуры, продышаться просто. А фантомные боли до сих пор не проходят, особенно к непогоде. Нога болит и пятка чешется, которой нет. Это непроходящее, пожизненно.

— Как изменилась ваша жизнь после ранения?

— Это был развал Союза, я поступил в плановый институт, получил диплом, которым практически не пользовался, кстати. Про сложности на гражданке — это всё отговорки. Все, с кем общаюсь я, вернулись в прежнее русло, стали успешными бизнесменами, получали дополнительное образование. Человек всегда может найти себя на гражданке. Проще ничего не делать, чем что-то делать. Я знаю о более слабых людях, да и вы видели их на перекрёстках около машин, но я с такими не знаком.

Профессиональный спорт начался в 2007 году в гребле, потому что профессиональный спорт — это то, за что тебе платят деньги. Я жалею, что в тот период, когда ногу ампутировали в 95-м году, у нас не было развито такого паралимпийского спорта, как сейчас. В ту же греблю я пришёл, когда мне было 45, это много. И то я был восьмым на мире. А было бы мне 35…

Парашютный спорт — для души. Так же, как и моё увлечение хоккеем.

— Не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня. Завтра может и не быть. Живите сейчас, нет и не должно быть слова «завтра», есть только слово «сейчас». Сейчас — делать зарядку, сейчас — сходить в кино, сейчас — сходить на лыжах. Нельзя откладывать. Жизнь такая, что даже в молодом возрасте люди уходят и не успевают сделать то, что планировали.