Вместо материнской заботы – гантелей по голове. Неизвестные детали дела Галины Морозовой

Каким был убитый астраханской бизнесвумен и общественницей Галиной Морозовым сын? Об этом следствию и суду рассказали его педагоги и ряд свидетелей. AST-NEWS.ru продолжает знакомить читателей с ранее неизвестными широкой общественности подробностями нашумевшего на всю России преступления. Ранее мы поведали о психическом здоровье сыноубийцы, привели воспоминания о кровавом инциденте близких Морозовой, а также опубликовали подробный её рассказ о том, как она убивала несчастного ребёнка.

«Поведение мальчика было обычным»

Первый педагог вспоминала, что мальчик посещал их школу с января 2019 года. Был обычным ребёнком: коммуникабельным, контактным, дружил с учениками, хулиганил и шумел на переменах, как многие дети. На его проступки мать реагировала, но при этом была краткой, заявляя о сложности характера ребёнка, в то же время, оскорбляя сына. Указывала на требования повышенного характера к нему.

В личной беседе после налаживания с ним контакта, ребёнок рассказывал, что его мать, в отличие от отца, не любит, поэтому он не хочет с ней жить, что её интересует лишь недвижимость отца, который с ней разведётся и тогда он будет жить с отцом. В его рассказе чувствовалась обида на мать, в том числе и относительно её поступка, когда при тяжёлом состоянии здоровья отца, во время которого тот лежал в больнице, мать даже не пришла к нему.

По поведению мальчика было явно видно, что мать авторитетом у него не пользуется, поэтому при очередном возникшем конфликте, в школу стали приглашать отца, который положительно реагировал на замечания, высказанные в адрес ребёнка, а также на предложение перевести сына на иную форму обучения, в частности, индивидуальную.

Данное предложение с учётом сложившейся ситуацией, отец обещал обсудить в семье, в том числе, с матерью. Поведение мальчика, несмотря на его проступки, не требовало обращения в ПДН и постановки на учёт, поскольку оно было обычным.

По сообщению и характеристики из кадетского корпуса также следовало, что поведение мальчика было обычным и ничего плохого в нём не было. По каким причинам мать забрала его оттуда, было непонятно. В начале марта 2020 года он перестал посещать школу;

«Агрессия у мальчика к маме была очевидной»

У второго педагога мальчик учился с октября 2017 по апрель 2018 года. У него были выявлены пробелы в обучении, которые сложно было восстановить. При встрече с мамой, последняя заявляла, что сама не справляется с сыном, что ей приходится его уговаривать делать уроки. Мальчик действительно не выполнял домашние задания, при этом искал причины, мог убежать из школы или во всем обвинить учителя.

В то же время он был открытым, добродушным, тянулся к детям, желая с ними общаться, однако предыдущий учитель запрещал ему это делать. Было заметно, что мальчику вообще не хватало внимания со стороны взрослых. В то же время его мама предъявляла ей претензии относительно учебы сына, заявляя, что отдаст его в другую школу либо Суворовское училище, кадетский корпус, где его перевоспитают несмотря на то, что она лично уделяла ему время и внимание, чтобы восполнить пробелы в учебе. Сама же мама обучением сына не занималась, окунувшись в политическую жизнь, выдвигая свою кандидатуру в президенты России.

Кроме того, нахождение мальчика на индивидуальном обучении, по её мнению, являлось препятствием для него – ему не хватало внимания и общения с учениками. Из-за этого она предлагала маме больше заниматься с ребёнком, но мама этого не воспринимала. Она фактически безразлично относилась к жизни и учёбе сына, у ребенка не было мотивации из-за отсутствия полноценных занятий. Его отец больше занимался с сыном, поэтому последний его больше любил.

Агрессия у мальчика к маме была очевидной, несмотря на то, что мама стимулировала его, путем поездок в конную школу и на другие мероприятия.

«У него были слабые знания по русскому и математике»

А вот и педагог казачьего кадетского корпуса, где учился убитый ребёнок. О нём женщина сообщила, что тот был обычным мальчиком, как и другие дети. Грубых замечаний в его адрес не поступало, проявление им агрессии не замечала.

Исходя из установленной в корпусе дисциплины, мальчик лишь высказывался о своем нежелании в дальнейшем обучаться у них. У него были слабые знания по русскому языку и математике. В остальном все было нормально. Опасений относительно поведения ребёнка не было и это ничем не вызывалось.

Примерно в конце октября 2019 года во время разговора с Морозовой, последняя сообщила о сомнительной компании, с которой общался её сын, что вызывало у неё тревогу. Однако более к этой теме не возвращалась.

Кроме того, дважды при личной беседе, после его отказа ехать домой на выходные дни, как все кадеты, мальчик пояснял, что не хочет ехать домой, и это было связано с обидой на мать, которая стала проживать отдельно от них в то время как ребёнок проживал с отцом.

Педагог также пояснила, что являлась очевидцем проявления неуважения со стороны мальчика к матери, заявлявшего ей об отсутствии у него желания дальнейшего прохождения обучения в кадетском корпусе. В целом же за период обучения сына Морозова следила за его обучением, посещала родительские собрания, всегда была на связи с ними.

«Сам по себе ребёнок спокойный»

Вот и воспоминания уборщицы в доме Морозовой. 17 июня 2020 года во время проведения уборки хозяйка сообщила ей, что сын сбежал из дома, забрав деньги, что его ищут, и что он обязательно вернётся. Причиной побега, как ей стало понятно, явилось нежелание сына лечиться от наркотической зависимости в клинике, куда Морозова планировала его поместить.

Относительно наличия в доме спортивного инвентаря, частности спортивных гантелей, женщина сообщила, что в тот же день во время уборки видела в доме лишь одну спортивную гантель, хотя ранее их было две.

О сыне Морозовой пояснила, что он был учеником школы, занимался спортом, увлекался музыкой. Сам по себе спокойный ребёнок, однако если его задеть или сделать замечание, становился агрессивным, плакал, ругался.

Она сама являлась очевидцем, когда мальчик выражался в адрес матери нецензурной бранью, высказывал угрозы при отказе в просьбе дать ему денег. Кроме того, со слов Морозовой ей стало известно, что он курит, что однажды употребил спиртное, а также употребляет наркотики.

По её наблюдению, мальчик больше тянулся к отцу, который за ним ухаживал, ему не хватало материнской ласки и заботы, несмотря на то, что мать дарила ему дорогие подарки, чтобы отвлечь сына от плохих поступков.

Это было связано с тем, что Морозова много работала, занималась политической и общественной жизнью. Из-за этого в семье возникали финансовые проблемы, ссоры, так как деньги тратились на выборную кампанию, в которой участвовала Морозова.

Свидетель 1 сообщила, что о вредных привычках мальчика, связанных с курением, употреблением спиртного и наркотиков, проявления агрессии к матери, знает лишь со слов Морозовой, сама же очевидцем таковых не являлась, а в её присутствии мальчик вёл себя вежливо и послушно.

После исчезновения мальчика при встречах с Морозовой, приезжавшей к ней в дом, видела, как она была сильно расстроена, ей было плохо. Убийца жаловалась на боли в груди, высокое давление, а также на сына, который, по её словам, замучил, как и супруг, постоянно употреблявший в то время спиртное, проявлявший при этом агрессию, что также сказывалось на самочувствии Морозовой.

Свидетель 2 заявила, что убитый очень сильно любил свою мать, был активным и коммуникабельным ребенком. В то же время считает, что Морозова, увлёкшись политической и общественной жизнью, недостаточно уделяла времени воспитанию своего сына, которому тяжело давалось обучение.

В течение месяца Морозова перестала появляться на работе, жаловалась на своё состояние здоровья, вызывая к себе сочувствие, однако в последующем стала активно заниматься прежней политической деятельностью, много времени уделяла своей внешности.

Считает более объективным характеризовать Морозову как двуличного, лживого и хитрого человека в связи с тем, что, зная об обстоятельствах смерти сына, вводила всех в заблуждение о необходимости проведения розыска пропавшего ребенка.

В то же время полагает, что активная деятельность Морозовой, безусловно отражалась на её семье, требуя полной самоотдачи и финансовых вложений.

Свидетель 3 также заявила, что она сама никогда не была очевидцем агрессивного поведения мальчика. 

Свидетель 4 её сына также знала. О нём может пояснить, что он увлекался спортом, музыкой, учился в кадетском корпусе, был добрым, делился с детьми, был обыкновенным ребенком. Она не видела, чтобы он проявлял к матери резкости и грубости, наоборот, ластился к ней.

В итоге суд пришёл к выводу, что само по себе поведение малолетнего в целом являлось для его возраста обычным, оно не выходило за пределы общепринятых норм поведения в обществе, а его эмоциональные вспышки были обусловлены его переходным возрастом, отсутствием к нему внимания, любви и заботы со стороны матери, которая, несмотря на то, что положительно была охарактеризована рядом свидетелей, тем не менее, не в полной мере выполняла свои родительские обязанности по воспитанию сына, часть из которых старалась переложить на иных лиц.

Окончание:

Захоронила в «цементном саркофаге». Как астраханская общественница своего сына убила