«Уважаю профессионализм»: сегодня в мире отмечают День космонавтики

В этот день 61 год назад замечательный русский парень Юрий Гагарин стал "Христофором Колумбом космического пространства" — так прокомментировало агентство Франс Пресс потрясающую новость, полученную им 12 апреля 1961 года в 10 часов 13 минут. Гагарин стал подлинным достоянием Земли.

 

Здесь спрос особый

С раннего детства Юрий Гагарин был моим кумиром, а позже я стала отмечать День космонавтики как свой личный праздник. Почему? Потому что с юношеским максимализмом расставляла приоритеты: космонавтика являет мощь разума, это то, что достойно звания Человек, как его задумал наш Создатель. Но тогда мы о Творце особо не рассуждали, просто очень гордились тем, что это У НАС, это МЫ делаем.

Полеты в космос в прежней большой стране были почти обыденностью. И космонавтов становилось все больше, но мы их всех знали по именам. Правда, в особом почете были самые первые. За завтраком узнавали, что "запущен такой–то космический корабль с такими–то космонавтами на борту". А к обеду приходила информация о том, что "полет проходит нормально".

И только годы спустя приоткрывалось, какие подвиги и жертвы стояли за привычными для нас космическими полетами. Летчики и космонавты — люди особые, они всегда были ближе к Богу, с них и спрос был по высшему разряду. Недостойные и аморальные, пусть и очень умные, туда просто не попадали. Космонавты рассказывали, что даже завистливые отсеивались еще на первом этапе испытаний. И это не удивительно.

Оживить "Салют–7"

В Риге нам, журналистам, довелось в недавние годы дважды встречаться с Александром Павловичем Александровым, дважды Героем Советского Союза, академиком, патриархом космонавтов, уже отметившим свой 79–й день рождения.

Наш гость, обаявший всех без исключения, провел в космосе 309 суток, 18 часов и 2 минуты. Из них 5 часов 45 минут проводил уникальную операцию по установке солнечных батарей на корпусе станции в открытом космосе. Из всего "космического" времени 150 суток провел на борту орбитального комплекса "Салют–7" — “Союз Т9". Экипаж выполнял исследования и эксперименты в интересах науки и народного хозяйства, монтажно–сборочные работы в открытом космосе.

Перед нами предстал неординарный человек, который, несмотря на все свои заслуги, держался скромно и очень дружелюбно, душевно, открыто, с вниманием к каждому, кто его слушал и задавал вопросы. Таким и должен быть настоящий интеллектуал, ученый, подвижник и профессионал. Общение с таким человеком — наслаждение…

Наш гость принимал непосредственное участие в драматических событиях 1985 года, когда экипаж отправился в космос искать мертвую станцию "Салют–7" и впервые в космической истории произвел стыковку с глыбой неуправляемого металла весом около 400 тонн.
А ниточка, которая связывает сегодня Александра Павловича с Ригой — он написал книгу о нашем великом земляке, одном из основоположников современной космонавтики, Фридрихе Артуровиче Цандере.

Двигатель Цандера

— Так случилось, что мои родители в 1930–е годы попали в сообщество людей, которые занимались изучением реактивного движения, знаменитый ГИРД, — делится Александр Павлович. — Зачинателями его были Цандер, Королев, Тихонравов и Победоносцев — могучая кучка.
Заслуга Цандера в том, что он первый практически начал строить жидкостной ракетный двигатель. Умер в 1933 году, но соратники его работы продолжили и создали его двигатель, запустив ракету "ГИРД–10" 25 ноября 1933 года. Чем было заявлено, что все это возможно. Ракетно–космическая отрасль практически начала свою деятельность. И в этом же году был создан НИИ по этой отрасли — приказ о начале его работы издал Тухачевский.

 

Неудивительно, что в семье и разговоры, и вся деятельность моего отца так или иначе касались космонавтики, связан он был и с КБ, возглавляемым Сергеем Павловичем Королевым. Вот в 1964–м я и пришел совсем юнцом в это КБ работать техником. И, поскольку мои родители хорошо знали тех, кто трудился с Королевым в то время, я выбрал тот отдел, где работали электронщики. Меня всегда интересовали приборы. Этот отдел возглавлял Борис Раушенбах, сподвижник Сергея Павловича — он занимался системами управления космическими аппаратами. И это определило всю мою дальнейшую жизнь.

Я проработал там несколько лет, поучаствовав в разработках кораблей "Восход" и "Восход–2", из которого уже выходили в космос, потом занимался разработкой "Союзов". И в то время, после того как впервые слетала тройка — Комаров, Егоров, врач, и бортинженер Феоктистов, который занимался разработкой "Востока", Королев сказал — почему бы нам своих испытателей тоже не отправлять вместе с космонавтами? Давайте объявим собственный набор в отряд бортинженеров, которые нам скажут, как нам свою технику развивать. И тут народ стал писать заявления в этот отряд.

Я решился не сразу, в 1967–м. Но с того времени до моего полета прошло 16 лет. В это время я работал и выполнял задачи, которые требовались — управлял полетами, работал с "Салютом–4" — нам пришлось его топить, "Салютом–6", руководил выходом Рюмина в открытый космос — он поправлял антенну, которая зацепилась за борт станции, это была полутрагическая ситуация. Довольно часто был дублером, но в 1983–м впервые отправился в космос.

В 1987–м меня назначили руководителем службы полетов, а в 93–м закончил полеты.

"Гагарин приемов не признавал"

— Когда мы летали в 80–х и 70–х, это небо и земля по сравнению с тем, как сейчас. Прилетают, открывается люк — там играет музыка, стол накрыт, все улыбаются.

А когда мы прилетали на "Салют–7", было темно, все мертво, прохладно, на столе видишь под резинкой записку "Удачи, ребята!" и кусочек хлеба. И у самой станции "Салют–7" не хватало энергии, чтобы как следует нас обогреть и осветить.

У нас сеансы связи с семьей на земле были раз в две недели, а сейчас — у каждого мобильник, он в любой момент звонит. Связь круглые сутки. Каждому дается флешка со всей информацией. А тогда я просил мне прислать "Известия", журнал "Огонек", чтобы что–то почитать.
О своих встречах с Юрием Гагариным наш гость рассказал так:

— Нам нужно было утверждать документы и наши программы, инструкции с отделом подготовки космонавтов. А Юрий Алексеевич после полета был руководителем этого отдела. Мы в Звездный городок ездили неоднократно — на прием к Гагарину. Но он был простой человек, "приемов" не признавал, сразу открывал дверь — заходите, мол. Задавал вопросы по документам, мы отвечали. Хорошие были с ним контакты. И просто так душевно встречались в Звездном.

Считаю, что самый лучший советский фильм о космосе — "Укрощение огня" Храбровицкого. Там был, конечно, собирательный образ Королева. Хорошо знаю его дочку Наталью Сергеевну, мы с ней много работаем вместе и ездим по необъятным просторам нашей страны, выступаем по школам, по историческим местам. Она большой патриот.

И маму Королева хорошо знал — она возмущалась, мол, меня похоронили в фильме. Но сделан фильм профессионально.

Когда у меня спрашивают, что вы больше всего требуете от людей и больше всего уважаете в людях, я бы сказал — профессионализм.

Досье

Александр Александров — бортинженер космического корабля "Союз Т–9", орбитального комплекса "Салют7" — "Космос–1443" и космического корабля "Союз–ТМ–3", орбитального комплекса "Мир" — "Квант" — "Союз ТМ–2". 55–й советский космонавт.