Фиксация потерь: чему научила заморозка зарубежных активов Банка России

Почти половина золотовалютных резервов (ЗВР) Банка России ($300 млрд) из-за санкций в настоящее время заморожена. Глава МИД Сергей Лавров назвал случившееся «воровством», которого от Вашингтона и его союзников не ожидали. Почему такое стало возможным и какие уроки можно извлечь, разбирался «Профиль».

Две чужие колеи История финансов современной России берет начало в 1991 году. После распада СССР в отечественной экономике возникла новая реальность. На смену административно-командной системе пришел рынок. К радикальным переменам ни население, ни государство не были готовы.

Молодые реформаторы, получив карт-бланш, принялись деятельно переносить на российскую почву западные стандарты хозяйствования. Учения Д. Кейнса и А. Смита, после трудов классиков марксизма-ленинизма, казались им чем-то восхитительным и совершенным. Был усвоен базовый принцип капитализма – экономическая модель поведения может быть сберегательной или потребительской. Поскольку сберегать в 90-х годах прошлого века было нечего, то первоначально ставка была сделана на потребление. Точнее, на заимствования на западных рынках.

В период с 1992 по 1997 Россия нарастила внешний государственный долг почти до $180 млрд. При том что резервы ЦБ на тот момент составляли всего $24 млрд. Пузырь не мог раздуваться вечно, и 17 августа 1998 года он лопнул – был объявлен дефолт. Конечно, в случившемся нельзя винить теории Кейнса и Смита. Причины кризиса были иными, но уроки извлекли, и приоритеты финансовых властей нашей страны изменились. После дефолта потребление перестало быть культом, а внешний долг России сокращался, как шагреневая кожа. Банк России несколько лет наращивал долю золотого запаса в структуре ЗВР, снижая зависимость от доллара США, диверсифицировал структуру резервных валют. Другое дело, что в качестве альтернативы ничего принципиально нового не придумали. Руководствовались правилами МВФ, согласно которым резервами помимо золота могут быть только высококачественные активы в иностранной валюте. К ним относят финансовые инструменты США, ЕС, Великобритании и Японии. Сейчас эти страны официально названы недружественным, но ведь и прежде партнерскими отношения с ними можно было называть только из соображений политкорректности, так что риски всегда были очевидными.

Если так, то можно ли было защитить ЗВР от заморозки? Варианты, как представляется, у Банка России были. Например, ввести в структуру международных резервов платину и палладий. Конечно, никто в мире так еще не делал, да и МВФ новацию не одобрил бы. Однако эти драгоценные металлы не только не уступают золоту, но во многом превосходят его. Любопытный факт: Минфин США в конце марта распространил санкции на операции Банка России с золотом, а палладия ограничения не коснулись и, скорее всего, вообще не будут введены.

Еще один способ спасти часть ЗВР от санкций – вложить резервы в уставной капитал Евразийского банка развития (ЕАБР). Напомним, участие России почти символическое – $5 млрд. Между тем через этот институт развития сейчас можно было бы кредитовать проекты импортозамещения на пространстве стран–членов ЕАЭС.

Наконец, есть смысл вернуться к валютному коридору. Отказ ЦБ от свободно плавающего курса рубля в условиях беспрецедентного санкционного давления определенно пошел бы на пользу экономике России.