Почему асы люфтваффе не смогли разрушить столицу СССР

Прошло вроде бы время, когда множество историков, политологов и прочих «экспертов» навязывали нам точку зрения, что только благодаря огромным потерям Советскому Союзу удалось победить нацистскую Германию. «Завалили трупами» – расхожая формулировка девяностых.

И хотя сейчас в СМИ её редко услышишь, однако стереотипы, привитые в то время, живут в сознании многих россиян среднего поколения. А «работа» с молодёжью продолжается посредством более изощрённых интернет-технологий. В этой связи хотелось бы вспомнить о том, как была организована противовоздушная оборона Москвы в годы Великой Отечественной войны. В этом году мы празднуем 80-летие разгрома немецко-фашистских войск под Москвой. И в немалой степени, победа в этом важнейшем сражении всей Второй мировой войны была обусловлена тем, что ПВО столицы была подготовлена на высшем уровне.

Как считает научный сотрудник Музея войск ПВО в подмосковной Балашихе Евгений Кордупов, из всех европейских столиц Москва оказалась самой неприступной для асов люфтваффе.

Готовиться к защите неба над Москвой начали ещё перед войной. Но только когда Германия напала на СССР, разрозненные элементы ПВО были объединены в единую Московскую зону ПВО.

Диаметр условного защитного круга вокруг столицы составлял 250 километров. Оборона была поделена на 6 секторов, в каждом из которых располагался зенитно-артиллерийский полк (около 100 зениток). На удалении 100–110 километров от центра города находились наши аэродромы с истребительной авиацией. Радиолокационные станции действовали на всю глубину обороны, на ближних подступах к Москве были выставлены посты оповещения, наблюдения и связи. Ночью противника встречало сплошное поле прожекторов. На крышах многих московских домов стояли счетверённые пулемётные установки «Максим». На наиболее угрожаемых участках выставляли аэростаты.

Советские аэростаты поднимались на высоту до 4 километров, в то время как англичане, к примеру, могли подобные аппараты максимально поднять лишь на вдвое меньшую высоту.

И это был принципиальный момент: если с высоты 2 тысяч метров в то время было возможно провести прицельное бомбометание, то с 4 тысяч – уже нет. Аэростаты располагались на разных высотах по определённой схеме. Если немецкий самолёт летел между ними, то был велик риск задеть крылом трос, что практически наверняка приводило к гибели машины. Неслучайно немцы так боялись именно советских аэростатов.

Первый массированный налёт на Москву состоялся в ночь на 22 июля 1941 года. Как раз накануне силы московского ПВО провели масштабные учения. Поскольку у вермахта на Восточном фронте не было дальней авиации, в первый месяц войны немцы не могли совершать налётов на столицу СССР. И только когда фронт продвинулся на 400 и более километров, гитлеровские бомбардировщики смогли дотянуться до советской столицы с захваченных аэродромов. В первом налёте участвовало порядка 220 машин, которые подошли к Москве с разных направлений и на разной высоте.

По словам Евгения Кордупова, немецких лётчиков инструктировали, что в небе над Москвой им будет проще, чем над Лондоном, поэтому нет необходимости в выполнении некоторых предосторожностей. Расчёт был сделан на внезапность. Но вражеские эскадрильи обнаружили вовремя, на дальних подступах к столице. И когда они подошли к Москве, их встретила сплошная стена из зенитного огня и света прожекторов. Причём прожектора освещали небо высотой до 12 километров. Выше в то время не мог подняться ни один самолёт. Одновременно немцев атаковали советские истребители. Убедившись, что прорваться к намеченным целям невозможно, большинство немецких пилотов сбросили бомбы, не долетев до Москвы. К центру столицы прорвались единицы.

Хорошо налаженная оборона умножалась на самоотверженность защитников неба над столицей. Первый таран в московском небе в ночь на 29 июля совершил старший лейтенант Пётр Еремеев. Это был и первый таран во время Великой Отечественной войны, произведённый ночью. В ночь на 7 августа совершил подобный подвиг младший лейтенант Виктор Талалихин.

В налётах на Москву участвовала элита люфтваффе. В частности, асы легиона «Кондор», бомбившие Англию, Испанию, Польшу, Францию, Грецию.Но и они не могли выполнить поставленные боевые задачи. Однако, несмотря на серьёзную советскую оборону и большие потери, немцы продолжали регулярные налёты на Москву вплоть до апреля 1942 года. И ночью, и днём, и большими группами, и малыми. В общей сложности в бомбардировках участвовало 9 тысяч самолётов люфтваффе. За всё время к Москве из них прорвалось 243.

«Самыми заветными целями для гитлеровцев были, конечно, Кремль, Главпочтамт, склады с продовольствием, – рассказывает Евгений Кордупов. – И ещё им хотелось уничтожить фабрику имени Клары Цеткин, где в годы войны было налажено производство пороха. На картах немецких лётчиков это место было обведено жирным красным кружочком. Но на территорию фабрики не упало ни одной вражеской бомбы». А вот на Кремль бомбы падали. Погибло порядка 90 военнослужащих Кремлёвского полка охраны. Было повреждено здание театра имени Вахтангова, библиотека Академии наук СССР на Волхонке, многие жилые дома.

Свою положительную роль в том, что разрушений было всё-таки не так много, сыграла и маскировка, которая, по мнению многих специалистов, была тоже на очень высоком уровне. Маскировали даже Москву-реку, потому что любая река – отличный ориентир для лётчиков.

Реку закрывали маскировочными сетями, используя при этом плоты и баржи. Кремль закрыли полотнищем, нарисовали на нем парк. Звёзды на Кремле закрыли деревянными ящиками. Ночью строго следили за тем, чтобы соблюдалась светомаскировка.

В ходе боевых действий войска ПВО приобретали опыт, с каждым вражеским налётом всё сильнее отлаживалось взаимодействие между различными подразделениями: зенитные батареи, прожектора, истребители – всё это вступало в бой в своё положенное время, что способствовало наибольшей эффективности отражения налётов. Кроме прочего, важно было выстроить действия так, чтобы от огня зениток не страдали свои лётчики. И это было достигнуто. В частности, о слаженности работы всех частей Московской зоны ПВО говорит, что за время обороны Москвы не было ни одного случая, когда сбивали своих. А, например, в небе над Лондоном не раз случалось, что от «дружественного огня» погибали английские пилоты.

За всё время боевых действий в Москве и Подмосковье было уничтожено более 1300 самолётов люфтваффе. Это по численности примерно один воздушный флот нацистской Германии.

«Сейчас расшифровывается много документов, которые открывают совсем иную картину потерь немцев в ходе Великой Отечественной войны, – рассказывает Евгений Кордупов. –Только 22 июня 1941 года было сбито около 200 немецких самолётов. За первые три месяца войны немцы потеряли 1384 самолёта. Всего за годы войны немцы потеряли 56 тысяч только на Восточном фронте. А советских самолётов было уничтожено гитлеровцами на 10 тысяч меньше».

О том, что система противовоздушной обороны Москвы была выстроена на высоком уровне, говорит и такой, например,факт.

За всё время немецких налётов, по данным специалистов Музея ПВО, число погибших от вражеских бомб москвичей составило около 2 тысяч человек. А вот в Лондоне, который подвергался массированным бомбардировкам 9 месяцев – с сентября 1940 года по май 1941-го – погибло в 10 раз больше мирных жителей.

Так почему же столь успешными были действия Московской зоны ПВО? Видимо, сыграл свою роль тот фактор, что к организации ПВО Москвы было пристальное внимание со стороны руководства страны и лично Сталина. Уже после первого налёта немцев на столицу в июле 1941 года был издан приказ,в котором Верховный главнокомандующий отметил войска ПВО за успешные, грамотные действия. Это говорило о многом. И в дальнейшем в ходе войны не раз были салюты в честь зенитчиков.

Несмотря на то, что летом 1943 года налёты на Москву прекратились, вся система Московской зоны ПВО сохранялась до конца войны. Её не ослабляли, держали в полной боевой готовности, и это тоже говорит о том, какое значение руководство страны придавало обороне неба над столицей.

Алексей Полубота
Источник: www.stoletie.ru