Позорим память предков: сколько лет Новосибирску
Строительство Транссибирской железнодорожной магистрали (Великого Сибирского пути, как ее называли) имело стратегическое значение для Российской империи. Поэтому правительство не согласилось на заманчивые условия иностранных концессионеров, а строило железную дорогу за казённый счет.
После разрешения в 1891 году «производства Западно-Сибирской железной дороги до г. Томска…» в Приобье появляются железнодорожные изыскатели. В их задачу входило гидрографическое обследование реки Обь для выбора варианта мостового перехода через нее. Начальником работ и председателем комиссии по изысканиям Западно-Сибирского участка дороги был назначен известный транспортный строитель Константин Яковлевич Михайловский.
Каждый летний сезон на строительстве моста работало около 1 500 – 2 000 человек. Затраты на строительство составили более 2 миллионов рублей.
Среди новосибирских краеведов нет единого мнения о возрасте нашего города. Одни считают его началом появление на левом берегу села Кривощёково — ещё в петровские времена. Другие уверены, что рождением города следует считать прибытие на берег Оби первых строителей железнодорожного моста в 1893 году. Третьи называют дату присвоения посёлку Ново-Николаевск статуса города в начале прошлого века. И так далее. Сегодня свою точку зрения по этому поводу высказывает краевед, преподаватель, член Союза журналистов РФ Игорь РЕЗУН.
Конец девятнадцатого века. Века суетного, взбалмошного; века, в котором возникли радио, телефон, телеграф, синематограф, электричество... Эти новшества и вызовут череду кровавых революций и мировые бойни. Но пока — в конце того века — всё устремлено в грядущее; а просторы Сибири прорезает стальная нить Транссиба.
Уверен в том, что памятники великим людям — живые. Души умерших в какой-то момент вселяются в них и чугунными глазами смотрят на то, что происходит в нашем мире. Стоит в своих казачьих сапогах и широких шароварах, в папахе Александр Третий на набережной Оби. Смотрит на пролёты третьего автомобильного моста через Обь, на шпалу метромоста и, наверное, радуется. Ведь именно он в своё время убедил массу чиновников: надо строить рельсовый путь через Сибирь! Надо, пора!
Торжественный молебен при закладке моста в 1993 году. Из альбома видов Новосибирска купца-просветителя П. Литвинова
...И через некоторое время сибирскую тайгу полоснул, как бритвой, визгливый свист первого поезда. Закачались изумрудные лапы сосен, притихло зверьё; прогресс наступал на эту землю. Игнатитй-Викентий Роецкий, ссыльный поляк, начальник крохотной геологоразведочной партии, писал: пройдя-де сто шестьдесят километров по течению Оби, обнаружил я единственное место, где брега и дно скалистые, чрез которое может быть устроен железнодорожный переход. Эта бумага легла в папку Николая Михайловского (писателя Гарина), потом — в папку его однофамильца Константина Михайловского, высокого железнодорожного чина, а далее попала к государю.
В связи со строительством первого железнодорожного моста через Обь возникло дискуссионное поле для краеведов.
Когда конкретно началась история славного города Новосибирска?
В 1993 году праздновали столетний юбилей закладки железнодорожного моста. Часть этого грандиозного сооружения, спроектированного инженерами Белелюбским и Богуславским, до сих пор стоит на набережной. Это хорошо. Но почему мы ведём историю города от строительства моста?!
Ведь все мировые столицы ведут хронологию от первых поселений. Лондон основали в 43 году нашей эры, когда римляне под руководством императора Клавдия вторглись на Британские острова. Париж, он же Лютецию, основали в третьем веке до нашей эры паризии, кельтские галлы. Столицу России, Москву, согласно Ипатьевской летописи, основал в 1147 году Юрий Долгорукий.
А мы? От стальной переправы ведём родословную города? Мост, конечно, крут: сталь тогда Белелюбский заказывал в Шеффилде, в Англии, несмотря на протесты царских чиновников. Вот и простоял этот мост до конца семидесятых годов прошлого века — и стоял бы больше, кабы не заклёпки, изготовленные уже из нашей, уральской стали. Они от дождей и морозов, от несоответствия английской стали начали ржаветь, и специалисты констатировали: 60% заклёпок сгнили, скоро мост рухнет, пора строить новый. Умилительно: при проклятом царизме мост построили в четыре года, при советской власти строительство растянулось аж почти на десять лет!
Есть голоса и иные. Архитектор Чибряков, покойный архитектор Сергей Баландин, покойная историк архитектуры Вера Каменева говорят твёрдо: поселение под названием «деревня Кривощёковская Берского уезда Томской губернии» существовало с 1725 года, когда на карту Сибири нанёс её первый сибирский картограф Семён Ульянович Ремезов.
Коли уж к первой четверти восемнадцатого века существовали на карте поселения Ельцовская, Матвеевская, Морозовская, Гусинобрордская и иные деревни, то почему ж на левом берегу не быть Кривощёковской? Тем более что этимология названия очень даже реальная, как раз по докладу Роецкого: именно в этих местах есть «щёки», то есть скальные выступы большого гранитного хребта. Хребет от старого автовокзала круто поворачивает вправо, образуя Ключ-Камышенское плато. Это и заставило проектировщиков железной дороги круто повернуть влево, обходя Каменку. А на «щёках» левого берега росла деревня Кривощёково — криво, потому, что не рядом друг с другом «щёки» стояли, а со смещением.
Так что давайте уж ab ovo, как говорили римляне. Загляните в Википедию: « Основателем деревни был томский служилый Кривощёк-Креницын, что документально подтверждается в отписке приказчика Бердского острога Ивана Петровича Буткеева к коменданту Кузнецка Синявину в 1716 году...» Это писатель Анатолий Садыров говорит и, увы, ничем не подтверждает. Наверное, тоже видел карты, кои сейчас недоступны. Журналист Фёдор Григорьев считает, что Кривощёково появилось летом 1697 года, «когда в сопредельной телеутской землице к власти пришел Сал (Шал) Табунов», старший сын хана Табуна, ставший последним правителем Теленгутского государства. Именно в это время русские начинают интенсивно продвигаться к верхам Приобья, из-за чего Шал должен был отступить и заключить с Джунгарией договор о военно-политической поддержке. Никаких документальных источников, подтверждающих эту датировку, не найдено.
Выгрузка и приёмка рельсов на р. Обь. Место на фото ныне находится в начале ул. Фабричной, бывшей Мельничной
Однако есть исследования историков Юрия Булыгина и Марины Громыко, которые попытались вычислить возраст деревни по анкетам работников Колыванских заводов. Из этих источников известно, что крестьянин Дементий Панафиндин поселился в Кривощёкове не позже 1708 года, в допросе крестьянина Ванкова указывается, что он родился в 1702 году в деревне Малой Кривощёковой, из чего следует, что в 1702 году Большое Кривощёково уже не только существовало, но и «отпочковало» от себя Малое Кривощёково, а значит «возникло не позднее последних лет семнадцатого века».
Так что будем делать? Историю Новосибирска вести «от моста», как решил в 1993-м наш мэр, истомлённый отсутствием денег от Москвы и обуреваемый жаждой получить их под «громкую» юбилейную дату? Или все-таки начнём с азов?
Это понятно, что в советские времена досоветская история Ново-Николаевска — Новосибирска не читалась. Мы были городом «тружеников тыла», городом выплавок-отгрузок, удоев и надоев, и вообще — какие тут купцы, какие тут буржуазные элементы, помилуйте? В марксистско-ленинской традиции-то? Нехорошо было об этом говорить. Однако надо признать, что предтеча Новосибирска и его настоящий исток — как раз в районе между Коммунальным (Октябрьским) мостом и ныне строящимся четвёртым. Именно там, на левом берегу, археологи раскопали фундамент первого кривощековского храма.
"Железнодорожный переходъ через р. Обь" - так назывался объект в официальных документах. Диагональные выступы с левой стороны моста - это не что иное, как ледоломы, внесённые в конструкцию по предложению инженером Белелюбского и Богуславского, учитывавших мощный ледоход на Оби
...Властно, грубо и резко вторгался в жизнь Сибири железнодорожный гул. По людям, по домам, по костям. А в истории по-другому и не бывает: чаще всего через кровь и через «не хочу». Сидели в своём болоте кривощёковские обыватели, стоически переживали весенние затопления, когда и остров Яремный (на месте нынешнего городского пляжа) затапливался до верхушек деревьев; но уходить не хотели. Талантливый граф Сергей Юльевич Витте, один из блестящих имперских администраторов, дал казне право выкупать кривощёковские домовладения по цене от... 50 рублей золотом. О-хо-хо, это по нынешним временам от 50 до 150 тысяч. Тогда — огромные деньги. В сырое небо над левым берегом утыкались столбы телеграфа; гудели паровозы, согнанные на станцию; хрустел лёд под первой переправой на другой берег, проложенной зимой через Обь! Когда Империя говорит: «НАДО!», то все делают — вот за что я обожаю империи, от римской до советской. И кривощёковцы, получив денежки, укладывали на телеги всё, что моли увезти, и отправлялись в путь. Горели прощальные костры. Лаяли потревоженные собаки. Трещал подлесок на левом берегу под копытами коней... Кривощёково расползалось! Крестьянские сараи и дома обустраивали под мастерские, лаборатории и жильё для рабочих да инженеров.
Часть жителей ушла к югу. Там издавна высились могильные холмы, тюркские ещё — наши предки ещё с семнадцатого века наладились их грабить, разрывать в поисках сокровищ. Власть пыталась расхищение это прекратить, высылала казачьи разъезды — но могилы всё равно грабили. К началу девятнадцатого века ничего, кроме разрытых бугров, там не осталось. Здесь и родилась деревня Бугринка.
Часть кривощёковцев ушла вверх по течению Оби. Основанный там посёлок получил название Нижние Чёмы. А Правые Чёмы (нынешний Шлюз) возникли после строительства Новосибирской ГЭС. Любопытно, что слово «чом» на тюркском диалекте означает «кошелёк»; так звали людей жадных и завистливых, торгующихся на ярмарках до последнего вздоха. Жители Левых Чём поначалу назвали свой посёлок поэтично — Ясеневка, но потом это название стёрлось и вернулось прежнее — Чёмы.
Некоторые кривощёковцы спустилась ниже по течению Оби. Там, в период столыпинской реформы, рос посёлок Криводановка, хотя официально считается, что он появился в ходе петровской переписи населения, между 1700 и 1722 годами, как деревня Чаусского острога (Колывани).
Когда к 1984-му построили новый железнодорожный мост, кстати, фактически на быках старого, то через некоторое время фермы прежнего разобрали. Планировалось отлить из них медали "За труд и доблесть во славу Новосибирска" на заводе НЗВА, однако там, выпустив пробную партию, пришли к выводу, что переплавка этой британской стали сделает медали поистине золотыми - и от идеи отказались...
А часть жителей левого берега переправилась на правый берег Оби. Архитектор Чибряков и ряд историков считают, что первым поселением на этом берегу был посёлок Гусевка — на месте нынешнего здания театра «Красный Факел». Другие говорят о месте, где взмывает в небо голубые окна ГПНТБ. И это тоже уместно, ибо Закаменская часть Ново-Николаевска была одной из самых крупных в период его рождения...
Как бы то ни было — а Ново-Николаевск РОДИЛСЯ. Как город. Хотя повторю — надо считать от самого начала, иначе не уважаем себя, позорим память предков, лежащих в левобережной земле. Но, конечно, собственно городским рождением мы обязаны Магистрали.
Россия вступала в новый век. Век кровавый и жестокий. Никто не знал, сколько людей из рода заберут жуткие русские революции, омрачённые разгулом насилия; никто не знал про огненный шар Гражданской войны, который прокатится по Сибири смертельным колесом... Бабы рожали ребятишек, молодожёны венчались в церквах, и никто не думал, что комета Галлея сулит этому миру катастрофу. И даже две. Как не вспомнить Крандиевскую-Толстую:
А вечерами на деревне
Старухи, сидя на бревне,
Приметою стращают древней:
Грибное лето — быть войне.
Это было написано в 1940-м году. Это память наших дедов и бабок, которые тоже сидели на брёвнах изб под Новосибирском... Помните о них.
В любом случае, конечно, Империя звала - дальше! Неумолимым, жёстким императивом она погнала рельсы дальше, на восток; рассечённый этим железнодорожным ланцетом Ново-Николаевск стал развиваться. Нарастал жирок.
В 1903-м наш печально-трагичный Николай Второй утвердил положение о возведении посёлка Ново-Николаевский в ранг безуездного города Томской губернии. Началось составление Городового положения.
Кровавый ХХ век гудел проводами безжалостного телеграфа; позади были стоны раненых и разрывы японской «шимозы» в Цусимском проливе, с мостовых Петербурга была смыта кровь Девятого января. Три года оставалось до убийства премьера Столыпина, в Зимнем приняли старца Гришку Распутина; а будущий поджигатель Первой Мировой Гаврила Принцип ещё учится в школе, ещё не зная о смертельной тяжести револьвера в его руке... Первый сын новониколаевского купца Фёдора Маштакова готовится к поступлению в гимназию. Век наступает и поступь его — слоновья.
Так откуда считать? От 1725-го? Тогда мы всего на 22 года моложе Петербурга! От Кривощековской волости? Тогда нам 172 года. От рескрипта Николая Второго? Одним словом, простор для воображения.
Я так скажу: это НАШ город. Это город, которым мы дышим, в прямом смысле слова. Я вижу его, я вижу сахарные массивы новостроек на Левом, я вижу бело-голубые высотки на правом, я очаровываюсь хоромами в малахитовой зелени сосен Академгородка и его младшего «брата» - Кольцова. Я люблю мой город. Я пью его, как вино...
И я хочу, чтоб он был для нас символом нашей Сибири.
После разрешения в 1891 году «производства Западно-Сибирской железной дороги до г. Томска…» в Приобье появляются железнодорожные изыскатели. В их задачу входило гидрографическое обследование реки Обь для выбора варианта мостового перехода через нее. Начальником работ и председателем комиссии по изысканиям Западно-Сибирского участка дороги был назначен известный транспортный строитель Константин Яковлевич Михайловский.
Каждый летний сезон на строительстве моста работало около 1 500 – 2 000 человек. Затраты на строительство составили более 2 миллионов рублей.
Среди новосибирских краеведов нет единого мнения о возрасте нашего города. Одни считают его началом появление на левом берегу села Кривощёково — ещё в петровские времена. Другие уверены, что рождением города следует считать прибытие на берег Оби первых строителей железнодорожного моста в 1893 году. Третьи называют дату присвоения посёлку Ново-Николаевск статуса города в начале прошлого века. И так далее. Сегодня свою точку зрения по этому поводу высказывает краевед, преподаватель, член Союза журналистов РФ Игорь РЕЗУН.
Конец девятнадцатого века. Века суетного, взбалмошного; века, в котором возникли радио, телефон, телеграф, синематограф, электричество... Эти новшества и вызовут череду кровавых революций и мировые бойни. Но пока — в конце того века — всё устремлено в грядущее; а просторы Сибири прорезает стальная нить Транссиба.
Уверен в том, что памятники великим людям — живые. Души умерших в какой-то момент вселяются в них и чугунными глазами смотрят на то, что происходит в нашем мире. Стоит в своих казачьих сапогах и широких шароварах, в папахе Александр Третий на набережной Оби. Смотрит на пролёты третьего автомобильного моста через Обь, на шпалу метромоста и, наверное, радуется. Ведь именно он в своё время убедил массу чиновников: надо строить рельсовый путь через Сибирь! Надо, пора!
Торжественный молебен при закладке моста в 1993 году. Из альбома видов Новосибирска купца-просветителя П. Литвинова
...И через некоторое время сибирскую тайгу полоснул, как бритвой, визгливый свист первого поезда. Закачались изумрудные лапы сосен, притихло зверьё; прогресс наступал на эту землю. Игнатитй-Викентий Роецкий, ссыльный поляк, начальник крохотной геологоразведочной партии, писал: пройдя-де сто шестьдесят километров по течению Оби, обнаружил я единственное место, где брега и дно скалистые, чрез которое может быть устроен железнодорожный переход. Эта бумага легла в папку Николая Михайловского (писателя Гарина), потом — в папку его однофамильца Константина Михайловского, высокого железнодорожного чина, а далее попала к государю.
В связи со строительством первого железнодорожного моста через Обь возникло дискуссионное поле для краеведов.
Когда конкретно началась история славного города Новосибирска?
В 1993 году праздновали столетний юбилей закладки железнодорожного моста. Часть этого грандиозного сооружения, спроектированного инженерами Белелюбским и Богуславским, до сих пор стоит на набережной. Это хорошо. Но почему мы ведём историю города от строительства моста?!
Ведь все мировые столицы ведут хронологию от первых поселений. Лондон основали в 43 году нашей эры, когда римляне под руководством императора Клавдия вторглись на Британские острова. Париж, он же Лютецию, основали в третьем веке до нашей эры паризии, кельтские галлы. Столицу России, Москву, согласно Ипатьевской летописи, основал в 1147 году Юрий Долгорукий.
А мы? От стальной переправы ведём родословную города? Мост, конечно, крут: сталь тогда Белелюбский заказывал в Шеффилде, в Англии, несмотря на протесты царских чиновников. Вот и простоял этот мост до конца семидесятых годов прошлого века — и стоял бы больше, кабы не заклёпки, изготовленные уже из нашей, уральской стали. Они от дождей и морозов, от несоответствия английской стали начали ржаветь, и специалисты констатировали: 60% заклёпок сгнили, скоро мост рухнет, пора строить новый. Умилительно: при проклятом царизме мост построили в четыре года, при советской власти строительство растянулось аж почти на десять лет!
Есть голоса и иные. Архитектор Чибряков, покойный архитектор Сергей Баландин, покойная историк архитектуры Вера Каменева говорят твёрдо: поселение под названием «деревня Кривощёковская Берского уезда Томской губернии» существовало с 1725 года, когда на карту Сибири нанёс её первый сибирский картограф Семён Ульянович Ремезов.
Коли уж к первой четверти восемнадцатого века существовали на карте поселения Ельцовская, Матвеевская, Морозовская, Гусинобрордская и иные деревни, то почему ж на левом берегу не быть Кривощёковской? Тем более что этимология названия очень даже реальная, как раз по докладу Роецкого: именно в этих местах есть «щёки», то есть скальные выступы большого гранитного хребта. Хребет от старого автовокзала круто поворачивает вправо, образуя Ключ-Камышенское плато. Это и заставило проектировщиков железной дороги круто повернуть влево, обходя Каменку. А на «щёках» левого берега росла деревня Кривощёково — криво, потому, что не рядом друг с другом «щёки» стояли, а со смещением.
Так что давайте уж ab ovo, как говорили римляне. Загляните в Википедию: « Основателем деревни был томский служилый Кривощёк-Креницын, что документально подтверждается в отписке приказчика Бердского острога Ивана Петровича Буткеева к коменданту Кузнецка Синявину в 1716 году...» Это писатель Анатолий Садыров говорит и, увы, ничем не подтверждает. Наверное, тоже видел карты, кои сейчас недоступны. Журналист Фёдор Григорьев считает, что Кривощёково появилось летом 1697 года, «когда в сопредельной телеутской землице к власти пришел Сал (Шал) Табунов», старший сын хана Табуна, ставший последним правителем Теленгутского государства. Именно в это время русские начинают интенсивно продвигаться к верхам Приобья, из-за чего Шал должен был отступить и заключить с Джунгарией договор о военно-политической поддержке. Никаких документальных источников, подтверждающих эту датировку, не найдено.
Выгрузка и приёмка рельсов на р. Обь. Место на фото ныне находится в начале ул. Фабричной, бывшей Мельничной
Однако есть исследования историков Юрия Булыгина и Марины Громыко, которые попытались вычислить возраст деревни по анкетам работников Колыванских заводов. Из этих источников известно, что крестьянин Дементий Панафиндин поселился в Кривощёкове не позже 1708 года, в допросе крестьянина Ванкова указывается, что он родился в 1702 году в деревне Малой Кривощёковой, из чего следует, что в 1702 году Большое Кривощёково уже не только существовало, но и «отпочковало» от себя Малое Кривощёково, а значит «возникло не позднее последних лет семнадцатого века».
Так что будем делать? Историю Новосибирска вести «от моста», как решил в 1993-м наш мэр, истомлённый отсутствием денег от Москвы и обуреваемый жаждой получить их под «громкую» юбилейную дату? Или все-таки начнём с азов?
Это понятно, что в советские времена досоветская история Ново-Николаевска — Новосибирска не читалась. Мы были городом «тружеников тыла», городом выплавок-отгрузок, удоев и надоев, и вообще — какие тут купцы, какие тут буржуазные элементы, помилуйте? В марксистско-ленинской традиции-то? Нехорошо было об этом говорить. Однако надо признать, что предтеча Новосибирска и его настоящий исток — как раз в районе между Коммунальным (Октябрьским) мостом и ныне строящимся четвёртым. Именно там, на левом берегу, археологи раскопали фундамент первого кривощековского храма.
"Железнодорожный переходъ через р. Обь" - так назывался объект в официальных документах. Диагональные выступы с левой стороны моста - это не что иное, как ледоломы, внесённые в конструкцию по предложению инженером Белелюбского и Богуславского, учитывавших мощный ледоход на Оби
...Властно, грубо и резко вторгался в жизнь Сибири железнодорожный гул. По людям, по домам, по костям. А в истории по-другому и не бывает: чаще всего через кровь и через «не хочу». Сидели в своём болоте кривощёковские обыватели, стоически переживали весенние затопления, когда и остров Яремный (на месте нынешнего городского пляжа) затапливался до верхушек деревьев; но уходить не хотели. Талантливый граф Сергей Юльевич Витте, один из блестящих имперских администраторов, дал казне право выкупать кривощёковские домовладения по цене от... 50 рублей золотом. О-хо-хо, это по нынешним временам от 50 до 150 тысяч. Тогда — огромные деньги. В сырое небо над левым берегом утыкались столбы телеграфа; гудели паровозы, согнанные на станцию; хрустел лёд под первой переправой на другой берег, проложенной зимой через Обь! Когда Империя говорит: «НАДО!», то все делают — вот за что я обожаю империи, от римской до советской. И кривощёковцы, получив денежки, укладывали на телеги всё, что моли увезти, и отправлялись в путь. Горели прощальные костры. Лаяли потревоженные собаки. Трещал подлесок на левом берегу под копытами коней... Кривощёково расползалось! Крестьянские сараи и дома обустраивали под мастерские, лаборатории и жильё для рабочих да инженеров.
Часть жителей ушла к югу. Там издавна высились могильные холмы, тюркские ещё — наши предки ещё с семнадцатого века наладились их грабить, разрывать в поисках сокровищ. Власть пыталась расхищение это прекратить, высылала казачьи разъезды — но могилы всё равно грабили. К началу девятнадцатого века ничего, кроме разрытых бугров, там не осталось. Здесь и родилась деревня Бугринка.
Часть кривощёковцев ушла вверх по течению Оби. Основанный там посёлок получил название Нижние Чёмы. А Правые Чёмы (нынешний Шлюз) возникли после строительства Новосибирской ГЭС. Любопытно, что слово «чом» на тюркском диалекте означает «кошелёк»; так звали людей жадных и завистливых, торгующихся на ярмарках до последнего вздоха. Жители Левых Чём поначалу назвали свой посёлок поэтично — Ясеневка, но потом это название стёрлось и вернулось прежнее — Чёмы.
Некоторые кривощёковцы спустилась ниже по течению Оби. Там, в период столыпинской реформы, рос посёлок Криводановка, хотя официально считается, что он появился в ходе петровской переписи населения, между 1700 и 1722 годами, как деревня Чаусского острога (Колывани).
Когда к 1984-му построили новый железнодорожный мост, кстати, фактически на быках старого, то через некоторое время фермы прежнего разобрали. Планировалось отлить из них медали "За труд и доблесть во славу Новосибирска" на заводе НЗВА, однако там, выпустив пробную партию, пришли к выводу, что переплавка этой британской стали сделает медали поистине золотыми - и от идеи отказались...
А часть жителей левого берега переправилась на правый берег Оби. Архитектор Чибряков и ряд историков считают, что первым поселением на этом берегу был посёлок Гусевка — на месте нынешнего здания театра «Красный Факел». Другие говорят о месте, где взмывает в небо голубые окна ГПНТБ. И это тоже уместно, ибо Закаменская часть Ново-Николаевска была одной из самых крупных в период его рождения...
Как бы то ни было — а Ново-Николаевск РОДИЛСЯ. Как город. Хотя повторю — надо считать от самого начала, иначе не уважаем себя, позорим память предков, лежащих в левобережной земле. Но, конечно, собственно городским рождением мы обязаны Магистрали.
Россия вступала в новый век. Век кровавый и жестокий. Никто не знал, сколько людей из рода заберут жуткие русские революции, омрачённые разгулом насилия; никто не знал про огненный шар Гражданской войны, который прокатится по Сибири смертельным колесом... Бабы рожали ребятишек, молодожёны венчались в церквах, и никто не думал, что комета Галлея сулит этому миру катастрофу. И даже две. Как не вспомнить Крандиевскую-Толстую:
А вечерами на деревне
Старухи, сидя на бревне,
Приметою стращают древней:
Грибное лето — быть войне.
Это было написано в 1940-м году. Это память наших дедов и бабок, которые тоже сидели на брёвнах изб под Новосибирском... Помните о них.
В любом случае, конечно, Империя звала - дальше! Неумолимым, жёстким императивом она погнала рельсы дальше, на восток; рассечённый этим железнодорожным ланцетом Ново-Николаевск стал развиваться. Нарастал жирок.
В 1903-м наш печально-трагичный Николай Второй утвердил положение о возведении посёлка Ново-Николаевский в ранг безуездного города Томской губернии. Началось составление Городового положения.
Кровавый ХХ век гудел проводами безжалостного телеграфа; позади были стоны раненых и разрывы японской «шимозы» в Цусимском проливе, с мостовых Петербурга была смыта кровь Девятого января. Три года оставалось до убийства премьера Столыпина, в Зимнем приняли старца Гришку Распутина; а будущий поджигатель Первой Мировой Гаврила Принцип ещё учится в школе, ещё не зная о смертельной тяжести револьвера в его руке... Первый сын новониколаевского купца Фёдора Маштакова готовится к поступлению в гимназию. Век наступает и поступь его — слоновья.
Так откуда считать? От 1725-го? Тогда мы всего на 22 года моложе Петербурга! От Кривощековской волости? Тогда нам 172 года. От рескрипта Николая Второго? Одним словом, простор для воображения.
Я так скажу: это НАШ город. Это город, которым мы дышим, в прямом смысле слова. Я вижу его, я вижу сахарные массивы новостроек на Левом, я вижу бело-голубые высотки на правом, я очаровываюсь хоромами в малахитовой зелени сосен Академгородка и его младшего «брата» - Кольцова. Я люблю мой город. Я пью его, как вино...
И я хочу, чтоб он был для нас символом нашей Сибири.