Как Иран выживает под санкциями, и можно ли считать этот опыт успешным

Стамбул, новый аэропорт. Мой рейс в Тегеран, который выполняет крупнейший иранский авиаперевозчик «Иран Эйр», назначен на 13:00. Посадка начинается в 13:30 – задержка на полчаса-час для иранских компаний опозданием не считается. Однако самолет не взлетает. Проходит час, затем второй. На третий сообщают, что возникли технические неполадки и пассажиры должны вернуться в аэропорт. Находящиеся на борту иранцы быстро находят крайних и начинают собачиться со стюардессами.

На выходе капитан корабля заявляет, что сломались тормоза самолета. Починят в течение трех часов, если нет – в 23:00 из Стамбула летит лайнер иранской компании «Мираж», он пустой, должны влезть все. Через три часа нас приглашают на борт. Мы взлетаем. Ощущения от того, что летишь на самолете, который только что подлатали подручными средствами, не очень приятные.

За последний год я около 10 раз летал иранскими авиакомпаниями. На международных рейсах ситуация обычно чуть получше, на внутренних, по моему опыту, каждый второй рейс опаздывает более чем на два часа. Главная причина опозданий и простоев самолетов – санкции в отношении Ирана.

После подписания в 2015 году ядерной сделки Тегеран первым делом заключил договоры с Boeing и Airbus о покупке 80 и 100 самолетов соответственно; еще 40 были заказаны у итало-французской компании ATR. Приоритетность этих контрактов легко объяснима – в Иране около 300 пассажирских самолетов, из которых не менее половины прикованы к земле. Средний возраст лайнеров – около 30 лет, эксплуатируются даже самолеты, приобретенные еще до Исламской революции 1979 года. В 2019 году на фоне санкций власти уже не могли поддерживать прежний уровень цен и подняли их в три раза. Результатом стали самые ожесточенные протесты в истории современного Ирана с сотнями погибших. Безусловно, такой скачок цен был связан с давлением США, однако и без него система субсидий рано или поздно должна была привести к чему-то подобному. Можно сказать, что этот вопрос лишает Иран будущего. Средства, которые следовало бы инвестировать в развитие страны, уходят на предельно неэффективную социальную политику.

Однако справедливо и обратное. Санкции не только усугубляют имеющиеся затруднения, но и создают непреодолимые барьеры для развития в ряде областей. Иными словами, отмена рестрикций еще не решит существующие проблемы сама по себе, но без снятия ограничений большинство из них эффективно решить невозможно в принципе.

Это относится не только к экономике. Так, одна из главных проблем в Иране – дефицит воды. Базовые причины нарастающего кризиса: глобальное потепление и ошибочная стратегия эксплуатации водных ресурсов. Тегеран последние десятилетия стремился обеспечить продовольственную безопасность по основным продуктам сельского хозяйства. В результате приоритет отдавался культурам, требующим много воды при выращивании, при том что иранские технологии орошения не отличаются эффективностью. Иными словами, Ирану необходимо отказаться от идеи самообеспечения и перейти к выращиванию культур, требующих значительно меньшего объема воды, а остальные продукты импортировать. Однако для этого страна должна быть интегрирована в мировую экономику, что невозможно при нынешнем режиме санкций.

За годы существования финансовых ограничений в Иране сложилась специфическая экономическая модель. Некоторые области, например нефтехимия или интернет-стартапы, действительно пошли вверх после введения санкций. Здесь достаточно поводов для восхищения или перенимания опыта. Однако в целом назвать это существование нормальным или уж тем более прогрессивным нельзя. Жизнь в параллельной экономической вселенной есть, однако достаточно беглого взгляда на соседние страны, вроде Турции, ОАЭ или Саудовской Аравии, чтобы понять все ее недостатки.

Автор – эксперт РСМД (Тегеран)