Две недели в погребе и буханка хлеба: история одной эвакуации
«Мама, мы не будем кушать»
Российская спецоперация по защите Донбасса началась 24 февраля. Спустя несколько дней Харьков стал тревожной точкой на карте – Россия предложила мирному населению покинуть город, но националисты не выпускали людей, прикрываясь ими, как живым щитом.
Фото: взорванный ВСУ мост в Харьковской области
В Харьковской области ситуация была лучше – но можно ли оставаться спокойным в ситуации, когда каждый день ты слышишь недальние взрывы? Для Анастасии, матери двоих детей, выход был очевиден – успеть эвакуироваться. Она с семьёй отправилась в Россию. Город, куда держит путь, знала точно – Рязань. Здесь у неё есть родня, здесь она уже бывала прежде.
Анастасия рассказывает: «Мы не озвучивали, куда мы едем. Сказали очень малому количеству людей, только близким, кому можем доверять. Люди настроены по-разному, а у нас остались там мои и мужа родители, у меня сестра, брат, племянники… Они уехать не могут: у сестры цело место работы, она думает вернуться к прежней жизни, когда всё кончится. А у брата летом умер сын и там похоронен, он не уедет».
Своё решение Анастасия объясняет страхом - за детей и за мужа: «Страшно было мужчин выпускать - будут их отлавливать, чтоб они с русскими воевали, не будут… Муж один, его не вернёшь».
Страшно было даже просто выйти в магазин – спустя несколько дней взрывы раздавались всё ближе: «Перед выходом обнимаешь своих детей и не знаешь – вернёшься ты или нет. Дети меня обнимали и плакали: «Мама, мы не будем кушать, только не иди никуда». А ты идёшь с этими пакетами - сзади взрывается. Ты не знаешь, куда бежать прятаться».
«Хлеб ей так и не продали»
День за днём в Харьков и Харьковскую область шли и идут колонны с гуманитарной помощью из России. Не раз появлялась информация, что из-за действий Украины эта помощь не доходит до людей.
Фото: раздача гуманитарной помощь из России в Харьковской области
В Харьковской области, подтверждает Анастасия, действительно было сложно с продуктами. Очереди у магазинов приходилось занимать с рассвета. Отстоять можно было несколько часов – и ничего не получить. Карты принимать перестали, наличные снять возможности не было, деньги на еду буквально «наскребали».
Одну встречу в очереди за хлебом Анастасия помнит до сих пор: «Выдавали хлеб по буханке в руки. Я брала на две семьи, у нас трое детей – просила дать мне две буханки, для детей, про взрослых даже не заговаривала уже. Просила – дайте две… За мной стояла женщина, мы успели разговориться, пока ждали очереди, я ей рассказала про нас. Она сказала, чтобы её буханку отдали мне, уступила свой хлеб… А продавщица посчитала, что мы родственницы. И мне не дала ту вторую буханку, и женщине той хлеб так и не продали».
«Здесь мои дети… живут»
Сейчас мирные люди продолжают прятаться в подвалах домов. Россия открывает гуманитарные коридоры, но националисты не дают людям воспользоваться ими.
Анастасия вспоминает, как две недели она с детьми буквально жила в погребе: «Когда был первый взрыв, дом задрожал. Меньший сын спал, а он спит – танком не разбудишь. Я перепуганная, его с кровати тяну, разбудить не могу, плачу над ним – вставай! Мы босые, в чём были, схватили куртки, обувь… В погреб прыгнули босые – там потом переодевались. На следующий день начали консервацию переставлять, полки мостить, чтобы детей можно было уложить».
Жизнь в Рязани кажется Анастасии совсем другой. Она вспоминает людей, которых встретила в пути, радуется за детей, которые наконец в безопасности: «Сюда приехала – по всему пути ни разу не встретила от людей угрозы, упрёка, чтоб кто-то что сказал. Не было телефонов – давали телефон позвонить, сказать, что мы едем; подсказывали, как пройти куда… Сейчас мы с мужем уже встали на учёт в службу занятости, дети пошли в школу. У меня детки здесь расцвели. Здесь мои дети… живут».
Здесь можно прочитать истории эвакуированных из Донбасса.