Что мы несём на Украину? Один национализм не должен сменять другой

Было бы величайшей ошибкой вести войну с украинским национализмом под знамёнами другого национализма, русского

Наши военные успехи очевидны. Мужество наших воинов и мастерство командиров не вызывают вопросов. Но в противостоянии идей и образов будущего для Украины и России наша позиция отличается какой-то невнятностью. Мы досадуем, почему население освобождаемых от власти киевского режима областей недостаточно активно поддерживает Россию, не всегда радостно встречает освободителей, а порой даже устраивает антироссийские акции. Может быть, потому, что мы сами не объяснили украинцам, что мы им несём, с чем мы идём к ним? Официально объявлено, что спецоперация ведётся против украинского национализма, за денацификацию и демилитаризацию, в защиту русскоязычного населения Донбасса и всей Украины. Это более или менее понятно как негативная программа, но позитивная программа по-прежнему не ясна. Не ясны даже посылы и лозунги. А то, что может быть понято, вовсе не способствует успеху и не вызывает сочувствия в сердцах украинцев. Было бы величайшей ошибкой вести войну с украинским национализмом под знамёнами другого национализма, русского. Это лицемерие и двойные стандарты. Ваш национализм плохой, а наш национализм хороший. Потому что русский. Мы не хотим, чтобы украинцы дискриминировали русских, лучше пусть русские дискриминируют украинцев. И за это мы будем воевать. Так, что ли, получается? И мы хотим, чтобы украинцы нам симпатизировали? На самом деле нет никакого хорошего национализма. Любой национализм в итоге превращает свою страну в Украину. И русский власовский национализм ничем не лучше украинского бандеровского. Не надо заигрывать с национализмом. Мы понимаем, что есть некоторая идеологическая инерция, идущая от начала 20-го века, когда национализмом называли любое политическое учение о суверенитете народа, нации. В этом смысле и классики евразийства говорили об истинном» и ложном» национализме, о евразийском национализме» и так далее. Но после Второй мировой войны все точки над i были расставлены. Доктрина национализма обнажила свою архаическую и античеловеческую суть, и сегодня не следует даже ради красного словца упоминать национализм в двояком контексте. Концепция о триедином русском народе является устаревшим пропагандистским клише времён Первой мировой войны и ранее. На самом деле русские, белорусы и украинцы являются отдельными этносами, хоть и, безусловно, родственными, хотя бы потому, что они чувствуют себя таковыми. Ведь важнейшим доказательством существования нации является самоощущение людьми себя как принадлежащих к этой нации. Субъективный фактор здесь, как ни странно, является решающим. Русские, белорусы, украинцы уже много десятилетий считают себя русскими, белорусами и украинцами, и нелепо говорить о том, что никакого украинского или белорусского народа не существует, а есть только триединые русские. И дело не в языке. Язык – лишь один из факторов существования нации. Действительно, с точки зрения лингвистики мы можем признать, что украинский и белорусский являются не самостоятельными языками, а диалектами русского языка. Но это не будет означать, что украинского и белорусского народа не существует. Есть множество примеров этносов, говорящих на очень близких друг к другу диалектах, но тем не менее являющихся отдельными этносами. Есть ещё одна важная проблема с этой теорией триединого русского народа». Если Россия, или сформированный на фундаменте России союз, федерация или конфедерация, что угодно, является государственным образованием триединого русского народа, то что здесь делают татары, калмыки, чеченцы и прочие народы? А ведь Владимир Путин сам недавно перечислил свои идентичности: я лакец, я дагестанец, я чеченец, ингуш, русский, татарин, еврей, мордвин, осетин. Кто они в нашей стране? Завоёванные, покорённые триединым русским народом, колонизированные негры с индейцами? Или полноправные участники союзного договора, не только соседи, но и братья?

Ленин, который, как известно, бомбу подложил», переформатировал империю, где были номинальные покорители» и покорённые», в свободный и равный союз, потому что только так в современности может существовать многонациональное государство и только такой стиль присущ именно русской государственности, чуждой расизма и нацизма. Мы что, действительно хотим откатить настройки России до царских времён? А мы уверены, что это у нас получится и что Россия не развалится? Пока что даже Украина не очень хочет обратно в триединую» империю, и мы сами не уверены в том, что должны и сможем её заставить. Так чего же мы хотим и под какими знамёнами мы должны освобождать Украину от национализма и бандеровщины? В национально-государственной сфере единственной приемлемой и эффективной доктриной является доктрина евразийства. Евразийство не отрицает русской, украинской, белорусской и прочих этнических идентичностей. Однако оно постулирует евразийскую сверхидентичность, ту, которая сформировалась за века общей истории в единых государствах: державе Чингисхана, Российской Империи и Советском Союзе. Евразийская идентичность является объективной реальностью, она не разрушена и не может быть разрушена, несмотря на текущие раздоры и междоусобицу. Во второй половине 20-го века евразийская идентичность проявилась как великий многоэтничный советский народ. Мы должны идти на Украину не с русским национализмом, а с идеей евразийского союза братских народов, с восстановлением на новом уровне советской дружбы народов, советского интернационализма при сохранении идентичности, культуры, языка, диалекта и собственной государственности для каждого народа. Тогда люди увидят разницу, поймут, что меняется принцип народного бытия, а не просто один национализм сменяет другой. А ещё важно, что эта Новая Евразия должна стать не олигархически-капиталистической, а красной, социалистической. Но это тема уже для другой заметки.