«Прилунение» и «гречкохайп», или Как жизнь меняет наш язык

Проследить за языковыми метаморфозами нам помог оказавшийся в редакции «Орфографический словарь русского языка» 1963 года. Мы полистали его и сравнили с изданием 2012-го. Война и космос. Потёртая коричневая книга, состоящая из 1 040 страниц. Этот старенький словарь, впрочем, как и все современные, составлен по правилам русской орфографии и пунктуации 1956 года. До сих пор эти правила не менялись, и сейчас Минпросвещения активно обсуждает такую необходимость. А пока пользуемся тем, что есть.Застывшие в столбцах массивы слов, – по сути, отражение жизни целой эпохи. Ведь язык совсем не просто так именуют живым. Мы осмысливаем явления, переживаем их, делаем частью личного опыта и, конечно, называем. Именно поэтому в старых словарях так много слов, связанных с Великой Отечественной войной: «политрук», «самоходка», «катюша». А в 1960-е к этой теме добавляются и другие – они об освоении космоса. «В настоящее издание введены новые слова, появившиеся в русском языке в последнее время: «космодром», «прилунение» и т. п.», – говорится в предисловии к словарю 1963 года. . Всего два года прошло с тех пор, как в космос полетел первый человек, а потому новая реальность потребовала новых слов. Свой вклад в этот процесс внесли и писатели-фантасты: в словаре легко можно отыскать, например, «космолёт» и «ракетодром». От ракеты до рэкета. Всё, что касается языка, тесно переплетается с историей. Долгие годы старенький словарь держался вполне сносно, соответствуя своей эпохе. Но в 1990-е, после распада Советского Союза, он резко и безнадёжно устарел. Русский язык, так же как и страну, охватила перестройка и глобализация, а в нашу речь широким потоком хлынули заимствования. Так, например, короткое междометие «вау», которое спокойно прописалось в новой версии словаря и которого не было и не могло быть в старом словарике патриотичного советского гражданина. Или «киллер» – наёмный убийца, или «шопинг» – процесс совершения покупок. А ещё «реклама», «рэкет», «дефолт», приправленные особым криминальным жаргоном 1990-х. В это время обыватели всерьёз опасались за судьбу великого и могучего. Однако лингвисты успокаивали: язык не беднеет, он обогащается и приспосабливается. Так, например, заимствованная из английского аббревиатура PR превратилась в слова «пиарщик» и «пиарить», так же как и более современное слово «френд» (друг в соцсетях) влилось в русский язык глаголами «отфрендить» и «зафрендить». Очень многие русские языковеды в разные периоды истории переживали за чистоту языка. Жаловались на засилье французского, требовали калоши называть мокроступами, а фортепиано – тихогромом. Но язык куда мудрее отдельно взятых его носителей, а потому такие искусственно созданные слова, как правило, просто не приживались в языке и никогда не попадали в словари. Как утверждают специалисты, все эти процессы и говорят нам о том, что язык – система живая и подвижная. И, если явление уходит из нашей жизни, оно стирается и в языке. Как слово «махорка», например, на смену которому приходит «вейп» или «е-сигарета». Женские слова и мужской кофе. Очень часто язык оказывается на передовой, когда речь заходит о решении наболевших социальных проблем. И с этой темой сегодня тесно связано, например, появление в речи большого количества феминитивов. Это слова, обозначающие женщин и часто образованные от однокоренных существительных мужского рода. Например, пресловутая «авторка» или «редакторка». Надо сказать, что этих слов нет ни в старом, ни в новом словарях. Ведь это написание противоречит языковым нормам и у большинства людей вызывает так называемый языковой дискомфорт. Зато в издании 1963 года встречаются такие слова как «адресатка» (получатель письма). Как отмечают лингвисты, сегодня нельзя сказать наверняка, останутся ли подобные слова в языке навсегда или это временное явление, связанное с привлечением внимания к роли женщины в обществе. Но тем не менее возникновение подобных форм свидетельствует о важности феминитивов не только для языка, но и для его носителей. Увы, некоторые процессы в языке оказываются необратимыми, даже если нам кажется, что это неправильно. Как, например, происходит со словом «кофе». С 2009 года словари разрешили нам употреблять это слово в разговорной речи в среднем роде, что вызвало у некоторых бурю негодования. «Чёрное кофе» разделило мир на грамотных и всех остальных. Хотя мало кто знает, что эта же самая проблема существовала в языке и 100 лет назад. В словаре Ушакова слово «кофе» уже было помечено как слово среднего рода с пометкой «разговорное». Как и слово «метро», которое изначально употреблялось только в мужском роде. По мнению многих лингвистов, сдвиг норм в сторону разговорного варианта ждёт и слово «звонИт». Ведь большинство людей ставят в этом слове неправильное ударение, говоря «звОнит». И с этим вряд ли что‑то можно поделать. Интернет и ковид. Все эти процессы вполне можно было приравнять к тихой эволюции, в отличие от революционного вторжения в нашу жизнь интернета. Изобретение глобальной паутины навсегда изменило русский язык. Надо сказать, что в словаре 1963 года не упоминается даже слово «компьютер», не говоря уже обо всём остальном лексиконе, который вырос в результате онлайн-общения. В 2016 году в России энтузиасты даже выпустили первый словарь языка интернета, в который вошли знаковые слова, выражения и мемы за всё время существования Рунета. Это целый пласт слов, который существует в контексте общения в Сети и продолжает расширяться. «Банить», «френдить», «троллить», а также придуманный в 2000-е пользователями так называемый олбанский язык, позволявший намеренно ошибаться и выражать презрение ко всем существующим правилам орфографии и словообразования. «Аццкийсотона», «аффтаржжот» и другие выражения уже стали своего рода языковыми идиомами той поры.К такому же мощному фактору, который значительно обогатил нашу разговорную речь, можно отнести и пандемию. Тут перечень новых слов впечатляет не меньше. От «антиваксеров» и «антимасочников», которые даже своей радикальной формой обозначают некий протест и противостояние, до забавных «гречкохайпа» или «зумификации», которые появились в каком‑то смысле для снятия психологического напряжения в обществе, охваченном пандемией. В 2021 году учёные из Института лингвистических исследований РАН составили «Словарь русского языка коронавирусной эпохи». В него вошли 3 500 новых слов. Надо думать, что этот словарь будет пополняться и впредь и станет важным свидетельством эпохи пандемии.Так же как и этот старенький «Орфографический словарь русского языка» 1963 года под редакцией С. Г. Бархударова, С. И. Ожегова и А. Б. Шапиро – в каком‑то смысле уже музей для стареющих слов, если бы их можно было оформить в экспозицию. Что могут рассказать эти аккуратные столбцы? На самом деле очень многое. О том, как с помощью языка мы решаем важные социальные проблемы, переживаем исторические кризисы, войны и пандемии, учимся принимать неизбежное и преодолевать страхи, вместе смеёмся и плачем, а главное – живём. Анастасия Состина.