Аналитики прогнозируют России дефолт. Что это значит и чего ожидать каждому из нас

Последние дни ряд американских корпораций заявляют о том, что России грозит дефолт. Morgan Stanley & Co прогнозирует, что это может произойти после 15 апреля, Fitch присвоил России суверенный рейтинг С — «дефолт неизбежен», а Moodyʼs понизили суверенный рейтинг России до «преддефолтного». Отсюда, может, у многих возникают ассоциации с дефолтом 1998 года, когда это повлекло за собой крах российской экономики. Что же происходит сейчас, действительно ли ситуации похожи? Разбираемся вместе с экспертами.

Константин Селянин, экономист:

— Здесь важно понимать смысл слова «дефолт» и в какой сфере он может произойти. Сейчас речь идёт о государственных обязательствах по внешнему долгу. Такой долг есть, он порядка 40 миллиардов долларов — относительно небольшой для России. Однако дефолт может означать и односторонний отказ от исполнения обязательств.

Приведу пример. В 1998 году был дефолт именно на уровне государства, когда Россия фактически отказалась выплачивать по своим государственным краткосрочным облигациям и ОФЗ (облигации федерального займа. — Прим. ред.). Но вот будет ли это сейчас? На мой взгляд, все необходимые ресурсы у России, даже несмотря на санкции, на замораживание части резервов, тем не менее есть. Это может быть односторонний отказ — нежелание исполнить обязательства как ответные санкции.

Сложно сказать, может ли быть ещё хуже для граждан. Дефолт на уровне государства или крупных корпораций ведёт к тому, что иностранные инвесторы либо вообще не приходят в страну, либо с условиями риска. Как это сказывается на обычных людях? Скажем так, по большому кругу — когда нет инвестиций, новых производств, рабочих мест и так далее.

Но есть история гораздо хуже, не связанная с возможным дефолтом государства, — высокая закредитованность населения. Вот здесь риск дефолта очень велик. Потому что доходы падают. А закон о кредитных каникулах — [россияне смогут получить отсрочку по кредитным платежам на срок до шести месяцев. Заявку можно подать до конца сентября], я думаю, может быть отсрочкой, и не более того. Далеко не факт, что в сентябре будет лучше.

Максим Осадчий, начальник аналитического управления банка:

— Согласно указу президента РФ от 5 марта «О временном порядке исполнения обязательств перед некоторыми иностранными кредиторами» российские эмитенты (организации, выпускающие ценные бумаги. — Прим. ред.) могут осуществлять выплаты по иностранным обязательствам в российской валюте. Причём эти средства зачисляются на спецсчета, открываемые нерезидентам в российских банках. Иностранным инвесторам вряд ли нравится такая перспектива. Но, как сказал президент России, «нравится, не нравится — терпи, моя красавица».

Возникает такая конструкция: «Да, мы выплачиваем, но немного не на исходных условиях». Иностранные инвесторы могут расценивать такой исход как дефолт, ведь дефолт есть нарушение условий выплат.

Понятно, что у России внешний долг отнюдь не такой, с которым она не может расплатиться. На 1 октября 2021 года задолженность перед нерезидентами российских банковских корпоративных заёмщиков по евроблигациям составляла около 74 миллиардов долларов — вполне подъёмная сумма. Отказ платить на исходных условиях держателям долга российских эмитентов из стран, введших санкции против России, — это ответ на санкции этих стран: «Вы заблокировали наши активы, а мы, соответственно, предпринимаем аналогичные действия в отношении ваших активов».

Мы уже достаточно близки к иранскому сценарию: ряд российских банков отключается от SWIFT, постепенно вводится эмбарго на поставки энергоресурсов из России. Но тотальная изоляция невозможна — её нет даже в отношении Северной Кореи. Есть страны, с которыми, напротив, Россия укрепляет отношения. С Китаем. С Турцией. С Ираном. Природа не терпит пустоты. Кто-то уходит, кто-то приходит. Правда, качество — другое. Иран — прекрасная страна. Но является ли Иран хорошим заменителем Европы для России?

Данную ситуацию некорректно сравнивать с дефолтом 1998 года. В 1998 году было желание платить по долгам, но не было возможности. А сейчас есть возможность, но нет желания. В 1998 году не было такого объёма золотовалютных резервов, даже с учётом недавнего ареста и блокировки их существенной части, да и экономика России была гораздо слабей.

Понятно, что такие действия, направленные против иностранных инвесторов, наносят большой репутационный ущерб России, восстановление их доверия к России потребует значительного времени и больших усилий. Приток капитала из стран, которые Россия на данный момент признаёт недружественными, может быть затруднён на длительную перспективу. Хотя, как показывает практика, хорошая доходность инвестиций часто ломает недоверие даже самых скептично настроенных инвесторов.

Игорь Липсиц, автор одноимённого телеграм-канала, ординарный профессор Высшей школы экономики, доктор экономических наук:

— Россия при дефолте лишится надолго возможности заимствовать средства на мировом рынке на приемлемых условиях. Так мы и так уже от этого рынка отрезаны санкциями. Да, могут быть наложены аресты на доходы от экспорта продукции российских компаний, которые могут попасть в дефолт вслед за правительством. Но и это уже «шапка», по которой не плачут, коли голову с плеч [срубили]… Россия с невероятной скоростью превращается в «Северную Корею-2» — страну, экономически замкнувшуюся в себе самой и полностью притом зависимую от благосклонности Китая. И такой стране новый дефолт уже и не очень страшен — терять практически нечего.

В 1998 году дефолт произошёл на фоне довольно пустого бюджета. Дефолт был связан с отказом по рублёвым обязательствам. Из-за этого возникли проблемы. Сейчас ситуация совершенно иная. Мы будем дефолтиться по валютным обязательствам. Ситуация связана с тем, что мы формально имели некогда финансовый запас, который позволял избежать этого. Но в силу спецоперации на Украине мы лишились этих ресурсов, контактов, доступа к банковской системе. Поэтому этот дефолт не из-за плохого состояния экономики России как таковой, а это как следствие внешней политики.

Это скажется на всех нас. Потому что это один из элементов обрушения экономики. Сокращение прихода валюты в страну — соответственно, падение курса рубля, а это удорожание всех импортных товаров и всех компонентов для производства российской продукции. Мы хлеб выпекаем, используя импортные смеси; кур выращиваем из эмбрионов, которые привозим из-за границы. Всюду тут из-за обесценения рубля затраты вырастут, и всё переложат в розничные цены, которые будут платить обычные граждане России. К сожалению, картина именно такая.

Мы временно вынуждены закрыть комментарии под материалами на тему спецоперации на Украине