Как история объясняет сегодняшние события на Донбассе

История вековой давности объясняет очень многое — включая проходящую сейчас в Донбассе спецоперацию. Ведь новую Америку, делающую для Запада все необходимое, у нас уже строили: в Донбассе в 1869 году там появился британский магнат Джонатан Юз с сыновьями, инженерами, строителями и царской концессией на разработку месторождений. В Донбассе, который стал плавильным котлом наций и давал шанс на ту самую мечту — заработать и начать новую жизнь, сформировалось то, что в итоге определило сознание тех, кто там живет. Только с этим никто никогда не хотел считаться. Донбасс всегда был слишком иным.

СМОТРЕТЬ ВИДЕО: Как история объясняет сегодняшние события на Донбассе

Донбасское самосознание выросло из тяжелого физического труда. Там всю жизнь воспринимали как принадлежность к огромному заводу, ассимилировались быстро, национальное самосознание было для них сознанием себя как винтика системы Донбасса. Именно поэтому, когда Российская империя рухнула, Донбасс так хотел стать Донецко-Криворожской республикой в составе молодой Советской России со столицей в Харькове или Луганске — все равно, лишь бы сами. Новые люди новой индустриальной эпохи. Путин, аргументируя согласие признать независимость донбасских республик, вспоминает, как большевики делали Украину — собирая из того, что было частью то Речи Посполитой, то Османской, то Австро-Венгерской империй, новую национальную республику, вторую по величине, богатству и уровню развития.

Владимир Путин, президент России: «В результате большевистской политики и возникла советская Украина, которую и в наши дни можно с полным основанием назвать „Украина имени Владимира Ильича Ленина“. Он ее автор и архитектор. Это целиком и полностью подтверждается архивными документами, включая жесткие ленинские директивы по Донбассу, который буквально втиснули в состав Украины… Зачем надо было с барского плеча удовлетворять любые, безгранично растущие националистические амбиции на окраинах бывшей империи? Передавать во вновь образуемые, причем часто произвольно сформированные, административные единицы — союзные республики — огромные, часто не имевшие к ним вообще никакого отношения территории?»

Ответ на вопрос «зачем?» — в переписке Ленина с его комиссарами: затем, что националистам нужно было подыграть на начальном этапе, показать, что наши интересы совпадают. Да, донбасские большевики просили сделать их независимую республику частью России. Но большевики были фанатиками идеи полной ликвидации всех национальностей, тактически Ленин готовился к мировой революции, после которой границ и национальностей не будет. То есть примерно как с Брестским миром — подыграем временным попутчикам-националистам, так — победим.

Евгений Григорьев, научный сотрудник Российского государственного архива социально-политической истории: «В этом документе прямо сказано о том, чтобы товарищ Орджоникидзе передал товарищам Васильченко и Жакову (это наркомы Донецко-Криворожской республики) и другим, что как бы они ни ухитрялись выделиться от Украины, она (Донецко-Криворожская республика) все равно будет включена в Украину».

Андрей Артизов, руководитель Федерального архивного агентства: «Ленин в этом письме Орджоникидзе сказал, что „руководствуясь военно-стратегическими соображениями, это нецелесообразно“. Там так написано. Под военно-стратегическими соображениями, видимо, имелась в виду необходимость иметь сильные вооруженные отряды донбасских рабочих. В одной из бесед Ленин сказал донбасским большевикам о необходимости того, чтобы в составе Украины была сильная пролетарская косточка».

Даже украинский профессор Николаец отмечает: за Донбассом и тогда сохранился ореол свободомыслия и территории, проживание в пределах которой спасало от всех преследований и помогало начать жизнь сначала. Даже во время страшных сталиснких репрессий 30-х годов там давали убежище людям, которых считали неблагонадежными. То есть Донбасс продолжал жить своей лихой и независимой жизнью, право на которую ему де-факто давали в обмен на уголь и металл. В советские времена понимали, что там, как и на бакинских и тюменских нефтяных приисках, своя национальность — не по крови, а по духу.

Когда советские времена канули в лету, Донбасс снова отказался понимать все, что связано с вопросами крови, а значит, национальностей. Он продолжал требовать своей независимой и наднациональной жизни, даже уже не вспоминая про маленькую республику, которой Ленин заплатил за лояльность большой Украины. О вечной донбасской идеи вольности он вспомнил лишь тогда, когда ответа на национальный вопрос стали требовать, как при большевиках — угрозами и ультиматумами. Как при большевиках — на сломе эпох и индустриальных укладов — Донбасс решил вернуться к идее своей республики, прекрасно понимая, что за мечту о свободном крае, где нужно много и тяжело работать, нужно снова бороться.