Образцовый рейд легендарного адмирала, который стал катастрофой для Англии

Удар оказался одним из самых болезненных в истории Королевского флота и не на шутку напугал Лондон...

Как известно, вторая англо-голландская война завершилась в пользу республики. И концовка в ней была, пожалуй, самой интересной с точки зрения историков – уж очень бурной и яркой она оказалась. Настолько, что обе стороны поминают события конца XVII столетия и сегодня.

Карл II затеял всю эту катавасию с простой целью – подзаработать деньжат. Планировалось, что произойдет передел мировых рынков и хорошая часть из них окажется в руках Британии – подразумевались голландские активы. Но что-то пошло не так, и к 1667 году поражение Британии стало явным даже отмороженным лондонским оптимистам. Вдобавок, ожидаемого дохода кампания не принесла, и военных стало не на что содержать. Чтобы как-то урезать расходы, большинство кораблей отправили на консервацию, а их экипажи списали на берег. Солдатам на суше и в крепостях просто задерживали жалование.

Понятно, что в таком антураже договариваться о мире сложно – победитель диктует слишком много условий. А потому Карл всячески затягивал переговоры, втайне пытаясь найти общий язык с Францией. В надежде, что она припугнет Голландию, и та окажется посговорчивее. Правда, Франции поспешные поступки такого масштаба претили, хотя опасность, что закадычные враги сумеют договориться, существовала. И голландская сторона об этом знала – шпионы их работали неплохо, все же республика торговала со всем белым светом.

Нидерландское правительство, возглавляемое Яном де Виттом, решило взбодрить Лондон, поскольку формально война еще продолжалась. И дипломатическая резина торговых людей никак не устраивала. Ну а для успешной аргументации своей позиции решили утроить набег на Лондон – такой наглости от голландцев не ожидали даже сами голландцы. Им вообще не нравилась идея забираться в устье Темзы – уж очень там много коварных мелей. Но тут сыграл роль тот фактор, что большинство территориальных вод Голландии не отличались глубиной. И потому все голландские корабли имели небольшую осадку и почти что плоское днище. И оттого шанс справиться с отмелями имелся.

Собрали приличный флот из 62 кораблей. В основном фрегатов, которые усилили 12 брандерами и 15 вспомогательными посудинами. Командование ими поручили Михаилу де Рюйтеру – он уже тогда считался легендой. Адмиралу даже не дали поправить здоровье – незадолго до этой командировки де Рюйтер лично принимал участие в отражении атаки брандеров. И кусок горящего порохового картуза угодил ему в рот, вызвав серьезный ожог гортани. Адмирал чуть не умер. А едва встав на путь выздоровления, уже плыл непосредственно грозить вражеской столице.

Флотских разбавляли 1500 солдат морской пехоты под командованием барона Виллема-Йозефа ван Гента. Собственно, ему и принадлежала честь разработки и координации всей операции. Эскадра дошла до темзинского эстуария и разделилась на три колонны под командованием де Рюйтера и его заместителей – для облегчения управления.

Интересно, что англичане имели сведения о подходе крупных сил голландцев, но не придали им значения. Поэтому основная масса флота болталась у берегов Шотландии, а Лондон прикрывали всего шесть линейных кораблей с неполными экипажами и гарнизоны сухопутных фортов, не получавшие жалование около года. И все в правительстве посчитали, что голландцы к ним не сунутся. А те не оправдали прогнозов.

Часть кораблей осталась контролировать вход в устье Темзы, а остальные вошли в устье. Заодно высадив силы морской пехоты. Те, что остались снаружи, чуть не перехватили караван торговых судов. Но купцы сумели уйти. А вот запертым в реке британским линейным кораблям так не повезло. Часть из них притопили в реке Медуэй, чтобы блокировать проход к Чатемским докам. Еще добавили шесть штук из тех, что стояли без экипажей. И заодно под водой натянули цепь. Потому что на гарнизоны прибрежных фортов надежды не было – им слишком долго не платили.

А меж тем голландцы брали форт за фортом, отгоняя корабли поддержки с воды и почти без противодействия атакуя с суши. Причем солдатам дали строжайший приказ не трогать мирное население, но отряд капитана Яна ван Бракеля приказ не выполнил. За что их позже отправили возглавить атаку на доки.

На следующий день голландцы прорвали заграждения в устье Медуэя и устроили бойню наличным линейным кораблям англичан. Три захватили, один спалили брандерами. Еще на 16 линейных кораблях, стоявших частично разукомплектованными, англичане открыли кингстоны – чтобы те не достались врагу.

Голландцы спокойно ограбили склады и верфи, а что не смогли утащить, предали огню или взорвали. Они не собирались завоевывать Лондон. Они просто вежливо попросили не затягивать переговоры. На третий день операции по столице поползли слухи, что из Дюнкерка вышла французская эскадра с многотысячным экспедиционным корпусом, которая вот-вот устроит второй Гастингс. Вконец деморализованные, британцы самолично запалили примерно 40 кораблей, стоявших в разной степени готовности на стапелях.

По итогу англичане крепко обиделись. Ущерб, прикинутый по минимуму, составил гигантскую сумму – свыше 200000 фунтов. Вину свалили на коменданта Чатема, приговорив его к штрафу в 5000 фунтов и лишив всех должностей и привилегий. Чиновники, что были действительно виновны, не пострадали.

Голландцы пришли домой триумфаторами. Де Рюйтеру и ван Генту вручили памятные золотые кубки стоимостью 25000 гульденов каждый. Захваченный линейный корабль "Royal Charles" ввели в состав своего флота, но при этом отправили его в сухой док на вечный прикол – он имел слишком большую осадку для местных акваторий. Но не в качестве музея – на нем голландцы принимали иностранных послов и вели переговоры. В том числе и с англичанами. Такой, вот, вариант Компьенского вагона. Правда, англичане завалили голландцев нотами протеста. И по итогу, дабы не злить нервного противника, корабль отправили на слом. Предварительно сняв с кормы резной герб – он и сегодня хранится в музее Амстердама.

А еще с той поры в голландском флоте регулярно имелся корабль, носящий имя Ян ван Бракеля – в день штурма доков он выказал себя храбрецом. И с одним из наследников связан забавный эпизод второй мировой. Минзаг, носящий это имя, после захвата Голландии Германией сумел уйти к англичанам. И воевал против немцев в составе британского флота. Возвращаясь с боевого дежурства на базу, в декабре 1941 года ненароком прорвал заграждения Медуэя. О происшествии сразу же телеграфировали в Адмиралтейство: "Ян ван Бракель" прорвал боновые заграждения". Ответ пришел незамедлительно и оказался предельно кратким: "Опять?". Умение побеждать врагов, конечно, достойно уважения. А умение посмеяться над своими проигрышами – не менее.