ПРЯНИКИ

В детстве болеть было приятно. Отец строжился, выговаривал за любую провинность, но если кто-то из нас хоть чуток заболевал – батя даже в лице менялся.



Лежишь: жар, рвота, перед глазами всё кружится; воскресенье, врачей не дозваться. Отец лечит по-своему, травки и взвары мне подаёт на ложечке весь день, губами лоб трогает, обнимает. Мама рядом переживает, тряпки мокрые меняет, книжку читает вслух.

К ночи становится чуть легче. Наконец-то хочется есть, только непонятно, чего именно. Не опостылевший бульон, не кашу…
– Молочка бы, пап… и пряников, свежих, с карамельной корочкой…
И будит папка среди ночи тёть Шуру, у которой дойная корова, просит чуток молока.

А пряники – те только в магазине, да время-то уже…
И ем я среди ночи пряник, запиваю парным домашним молоком – «казённое» мне нельзя, плохо мне с него. А батя положил голову на забинтованные почему-то руки – спит прямо за столом.

Наутро я просыпаюсь от строгого чужого голоса. У печки сидит участковый, разложил на коленках какие-то официальные бумаги и папку спрашивает:
– Зачем стекло высадил?
– Пряники взял… Я ж деньги на прилавок положил.
– Да видел я… Татку-продавщицу не мог, что ли, разбудить, коль приспичило?
– Да не было её, загуляла где-то… А как догадался-то?
– Так кровь же по снегу до самой твоей двери. Тоже мне тать…

Участковый смотрит на меня, видит в изголовье смятой постели ковшики с отварами, тазик с полотенцем, пузырьки лекарств.
– Старший, что ли, захворал?
– Старший. Не ел ничего. Пряников захотел…
– Ладно. Напишу «неустановленные хулиганы». А стекло – вставь. Татка верещит, грозится виновнику башку пробить – весь магазин ей выстудил. Как ты только решётку своротил… Ну ладно… Кровь у дома затри.

А сестрёнка сидит у стола и требует пряник себе:
– Тебе же для меня не жалко, да?..

Мне и вправду не жалко, я уже здоров.
А последний пряник мы делим на всех.


© Виталий Сероклинов