Милонов признался, что до 2006 года ругался матом

Т. ДВИДАР: Добрый вечер! Поздравляем мусульман с праздником жертвоприношения Курбан-байрам! Президент России Владимир Путин созвонился сегодня с сэром Элтоном Джоном. Они переговорили и, судя по всему, встретятся. А у нас сегодня в студии господин Милонов. Здравствуйте! В. МИЛОНОВ: Здравствуйте! Т. ДВИДАР: Слышали уже эту новость, да? В. МИЛОНОВ: Конечно. Т. ДВИДАР: Мы к ней ещё вернёмся. Россия – мультирелигиозное, секулярное государство, гарантирующее обществу все свободы. Но все ли? Секуляризм – это пособничество греху, ведь религия предписывает нам не грешить. Готовы ли люди жить по церковным канонам? Такая короткая преамбула, но она в стиле начала диалога с господином Милоновым. Что скажете? В. МИЛОНОВ: Достаточно необычная для меня трактовка. Религия прежде всего призывает вас видеть бога, искать его. Вера даёт вам шанс выжить, она даёт вам отличить зло от добра. Жить не греша мы не можем. Ни один человек, к сожалению, не лишён той или иной степени изъяна. Т. ДВИДАР: Но секуляризм способствует греху? В. МИЛОНОВ: Нет, конечно. Вы говорите о неких стандартах постсекулярного общества, общества постмодерна, общества, которое заново пытается себя создать, отметая всю ту добрую традицию, всё то, что не давало ему погибнуть на протяжении веков. И для меня самое лучшее определение консерватизма – это консерватизм, идущий вперёд. Т. ДВИДАР: Вы завидуете Путину, что он всё-таки переговорил с сэром Элтоном? В. МИЛОНОВ: Что касается этого шага, я очень рад. Ведь когда сэр Элтон Джон решил переговорить на тему нарушения прав и свобод человека, он не ожидал этой реакции. Его пропагандистская задача была совершенно другой. Нужно было из источника авторитетнейшей коммуникации, которым является сэр Элтон Джон, заявить: «Посмотрите, как всё плохо в России!» Т. ДВИДАР: Он так не говорил. В. МИЛОНОВ: Он сказал, что в России существуют проблемы с нарушением прав. Т. ДВИДАР: Это есть, да. В. МИЛОНОВ: Так вот обычный сценарий что подразумевает: говорит кто-то авторитетный, и это ложится ещё одним кирпичиком в формирование негативного образа нашей страны. Т. ДВИДАР: Это Вы о пропагандистской технике. В. МИЛОНОВ: Да, но они не ожидали, что Путин скажет: «Хорошо, сэр Элтон. Давайте поговорим о правах человека в России». Давайте поговорим, потому что те 99% аргументов, которые Вы приводите – несостоятельны. Мы 70 лет назад не сжигали людей в печах в концлагерях за то, что они с другим цветом кожи, формой носа и так далее, а теперь мы никого не заставляем без трусов бегать. Но человек обладает всеми своими свободами. Т. ДВИДАР: Вы хотели с ним дуэль? Словесную? Музыкальную? В. МИЛОНОВ: Как человек, занимающийся политической деятельностью, я хотел бы рассказать Элтону Джону о том, как мы здесь живём. О том, что мы не являемся людьми, которые пытаются его «соплеменников» каким-то образом унизить. Т. ДВИДАР: Люди знают, как мы живём. Ездят, работают, пишут книги, статьи, снимают кино. В. МИЛОНОВ: Тот набор шаблонов, который применим к нашей стране и активно используется в СМИ на Западе, в нормальном общении рассыпается. Он становится совершенно несостоятельным. Поэтому никто от нас не хочет диалога, они хотят монолог, они хотят говорить, вешать свои ярлыки, а мы должны молчать. Мы должны быть где-то далеко. И те фейковые кадры о «жуткой Рашке», о «кровавом режиме Путина» идут неким видеорядом к монологу. Т. ДВИДАР: Господин Милонов, как мне к Вам обращаться? В. МИЛОНОВ: Как угодно. «Хоть горшком назовите, только в печку не ставьте». Т. ДВИДАР: Виталий Валентинович, Ваше образование? В. МИЛОНОВ: Скромное – Академия Государственной службы. Т. ДВИДАР: Это – Ваше первое образование? В. МИЛОНОВ: Да, первое светское. Сейчас получаю духовное. Т. ДВИДАР: А где учитесь? В. МИЛОНОВ: Возобновляю обучение в Русской христианской гуманитарной академии. Т. ДВИДАР: Это в Петербурге? В. МИЛОНОВ: Да. Т. ДВИДАР: Что Вы изучаете и который год? В. МИЛОНОВ: Я буду сейчас изучать религиоведение. Я немножко учился в Православном Свято-Тихоновском Университете, но в связи с тем, что я являюсь депутатом и у меня очень мало времени, я не могу, к сожалению, стать полностью нормальным студентом. Я несколько курсов закончил, но я не хочу никому лгать, не хочу ни с кем договариваться, в этих вопросах ложь недопустима. Поэтому я продолжил учёбу в Петербурге, где мне проще посещать лекции. Т. ДВИДАР: Но Вы всё-таки не сможете стать богословом, если будете изучать только религиоведение. В. МИЛОНОВ: Нет, я планирую продолжить обучение уже в магистратуре по направлению «Богословие». Для меня всё-таки политическая деятельность – это некий этап. Я не думаю, что я на пенсию выйду политиком. Если говорить о мечте, я хотел бы стать приходским священником и заниматься делом, которое вызывает во мне только тёплые чувства. Т. ДВИДАР: Я, можно сказать, дружу с одним известным адвокатом. Он закончил духовную семинарию, раньше он был кремлёвским служащим. Я его шутя называю отец Звездоний. Я помню его жизнь после Кремля и в адвокатуре, а потом его жизнь после того, как он окончил духовную семинарию. Это – два разных человека, даже три разных человека. Но, тем не менее, они соединены в одном. Не боитесь оказаться в такой ситуации, когда у Вас смешаны политика и духовность? В. МИЛОНОВ: Духовное есть во всём, у каждого из нас. Т. ДВИДАР: Я, может быть, неправильно выразился. Я имел в виду именно богослужение и политическую деятельность. Потому что политика и религия – это две неотъемлемые части жизни общества. В. МИЛОНОВ: Обществу нужны и политики, и люди, которые служат у алтаря. Это – уже нечто общее. Я хотел бы напомнить о прекрасном опыте Кипра, когда в сложнейшие годы общество мобилизовалось, оно было объединено. Архиепископ Макариос стал главой государства. Я категорически против государственной церкви. Т. ДВИДАР: На Кипре архиепископ избирается. В. МИЛОНОВ: Да. Там есть своя процедура, своя традиция. У нас тоже патриарх избирается. Т. ДВИДАР: Я имел в виду, что он избирается публично, как президент. В. МИЛОНОВ: У нас он избирается тоже. Т. ДВИДАР: Синодом. В. МИЛОНОВ: Да, но это – некая традиция. Ни у кого нет по этому поводу каких-то серьёзных сомнений. И я считаю, что, слава богу, наша церковь – исключительно консервативна, потому что это – единственный институт, который существует последние 2000 лет и выжил. Т. ДВИДАР: Вы – партийный? В. МИЛОНОВ: Да, партийный. Т. ДВИДАР: Какая это партия? В. МИЛОНОВ: Я могу быть только в «Единой России». Потому что эта партия – единственная, которая мне никогда в жизни не говорила, чтобы я заткнулся. Т. ДВИДАР: А кто говорил до этого? В. МИЛОНОВ: У меня был очень сложный жизненный путь. Я в юности был участником всяких демократических движений. Мне казалось, что свобода – это самая главная ценность. Так вот там демократии не было, там попробуй что-то скажи, и лидеру это не понравится – тут же репрессии, вон из партии! Т. ДВИДАР: Внутрипартийные? В. МИЛОНОВ: Да. Они очень жёсткие. Я очень ценю, что, может быть, иногда я говорю что-то, что кому-то не нравится, но это – демократия, мне ни разу не сказали, чтобы я замолчал. Т. ДВИДАР: То есть «Единая Россия» – это такая манна небесная? В. МИЛОНОВ: Нет, ни в коем случае. У всех есть куча недостатков. Т. ДВИДАР: Виталий Валентинович, с какого года в политике? В. МИЛОНОВ: Класса с 8-го, наверное. Т. ДВИДАР: Комсомол? В. МИЛОНОВ: Нет, комсомольцем я не был. В политике я года с 1989 года. Я услышал призыв: «Долой советскую власть! Вся власть – Учредительному собранию!». И не понял, что это такое, но мне очень понравилось. Мне посчастливилось вырасти в очень сложное время, я видел эти процессы. Тогда мне казалось, что это – процесс освобождения России от ига, потом с возрастом понял, что мы не от ига освободились, а страну свою разрушили. Т. ДВИДАР: Хорошо. 1989 год – что это было? В. МИЛОНОВ: Это – крах империи, это – чёрные дни Петербурга. Т. ДВИДАР: Это была партия, движение? В. МИЛОНОВ: Я в школу ходил, мне в партию нельзя было вступать. Я ходил на митинги, слушал лидеров. У нас с ребятами тогда была инициатива – мы выступали за возвращение Петербургу его исторического имени. И у памятника «Стерегущему» каждое воскресенье мы собирали подписи, у нас было движение «Русский флаг». И мы собирали подписи петербуржцев за то, чтобы вернули трёхцветный российский флаг и историческое название Санкт-Петербургу. Тогда он назывался Ленинградом. Вот такое было у нас движение. Т. ДВИДАР: Название первая партия, в которой Вы были членом? В. МИЛОНОВ: Это была партия, которая не сохранилась даже в архивах. Она, по-моему, называлась «Свободная демократическая партия России». Т. ДВИДАР: Какой год? В. МИЛОНОВ: 1991 год. Т. ДВИДАР: Рядовой член? В. МИЛОНОВ: Я возглавлял районную ячейку. Это была такая заря. Но мне там, честно говоря, не понравилось. Большинство активистов там начали ругать бога. Т. ДВИДАР: Вы тогда уже верили в бога? В. МИЛОНОВ: Начинал. Т. ДВИДАР: Следующая партия? В. МИЛОНОВ: «Христианский демократический союз». Т. ДВИДАР: Какой год? В. МИЛОНОВ: С 1993 года. Т. ДВИДАР: Короткая дистанция. В. МИЛОНОВ: Да, но мне хватило этого, чтобы полностью разувериться в них. И вот тогда мне показалось, что я попал к своим. Т. ДВИДАР: Как Вы там оказались? В. МИЛОНОВ: Я был лично знаком с руководителем. Его убили, к сожалению, в 1995 году была авария. Т. ДВИДАР: Кто он был? В. МИЛОНОВ: Виталий Викторович Савицкий. Он был депутатом Государственной Думы, первой, которая была после перерыва. Поскольку я немного знаю иностранные языки, я работал, в том числе, международным секретарём. И очень многих людей, которые сейчас занимают серьёзные позиции в Европе, я знаю лично по этому движению. Т. ДВИДАР: Очевидно, и в России тоже. В. МИЛОНОВ: В России не осталось христианских демократов. Хотя если брать идеологию, которая мне близка, это будет христианская демократия. И как я был рад, когда услышал, что в те времена, когда у нас были хорошие отношения с Западом, партия «Единая Россия» была наблюдателем в Международном союзе христианских демократов. Т. ДВИДАР: А когда Вы оставили партию христианских демократов? В. МИЛОНОВ: Она рассыпалась, потому что погиб лидер. И мы долгое время жили, сами пытаясь находить в себе силы к существованию. Денег не было ни копейки. Партия вошла соучредителем в движение «Отечество» и перестала существовать. Т. ДВИДАР: Хорошо. Президент наградил Вас за заслуги перед отечеством. Перечислите их. В. МИЛОНОВ: Если я буду говорить о том, что я сделал хорошего, то грош мне цена. Для меня это – аванс, очень высокое доверие, которое я пока ещё не оправдал. Т. ДВИДАР: Три заслуги назовите. В. МИЛОНОВ: Если человек будет думать о своих заслугах, то грош ему цена, как я уже сказал. Т. ДВИДАР: Ну, вот я получаю зарплату в конторе, но я, по крайней мере, понимаю, за что. В. МИЛОНОВ: Я тоже понимаю, за что получаю зарплату. Т. ДВИДАР: Это же – не подарок, это – награда. В. МИЛОНОВ: Я стараюсь честно работать в Комитете по законодательству. Т. ДВИДАР: Сколько законов по Вашей инициативе принято? В. МИЛОНОВ: Я не веду статистику, но инициатив более 200. Это – проекты законов, постановлений и прочих нормативно-правовых документов. Т. ДВИДАР: А то, что принято? В. МИЛОНОВ: Принято достаточное количество, поверьте. Т. ДВИДАР: Это, в основном, в Петербурге? В. МИЛОНОВ: Конечно, потому что я – петербуржский депутат. Т. ДВИДАР: Но Вы выступаете с инициативами в Государственной Думе тоже. В. МИЛОНОВ: Крайне редко я это делаю, поскольку очень тяжело из регионального парламента предложить что-то на федеральный уровень. Т. ДВИДАР: Региональный парламент такой особый. В. МИЛОНОВ: Наверное. Положение обязывает. Т. ДВИДАР: Сколько вас человек в парламенте? В. МИЛОНОВ: 50. Т. ДВИДАР: Вы можете расшифровать аббревиатуру ЛГБТ? В. МИЛОНОВ: Могу, но не хочу. Т. ДВИДАР: Не все понимают. Это уже такой бренд. Может, расшифруете? Там же нет ругательных слов. В. МИЛОНОВ: Нет, но просто язык пачкать не хочется. Т. ДВИДАР: Придётся. Вы часто употребляете эту аббревиатуру. В. МИЛОНОВ: Не в эфире. Что касается этого термина, это не вопрос сексуальной ориентации. ЛГБТ как таковое – это обозначение политического движения, выступающего за разрушение определённых нравственных стереотипов и стандартов общества. Т. ДВИДАР: Не расшифровали. В. МИЛОНОВ: Это – международное движение, объединяющее пропагандистов сексуальных извращений. Либералы... Т. ДВИДАР: Либералы? В. МИЛОНОВ: Ой, простите, пожалуйста. Лесбиянки, гомосексуалисты, бисексуалы и трансгендеры. Т. ДВИДАР: Ну, вообще они Вас тоже, наверное, уже должны наградить. Сколько лет Вы уже не сходите с экранов с этой темой! В. МИЛОНОВ: Мне, честно говоря, эта тема не очень интересна. Ни в одной из стран, где совершилась победа неолиберальных идей, разрушающих общество, над традицией, не было дискуссии. Это всегда таким тихим бесом вкрадывалось в сознание граждан. И, к сожалению, некому было сказать: «Стоп! Ребята, одумайтесь! Мы же не о правах человека, не о личной жизни, право на которую есть абсолютно у любого». Т. ДВИДАР: Хорошо. Я видел по телевизору, как Вы самоотверженно пытались противостоять шествию этих людей с радужными флажками. Там, правда, были ещё флаги Украины, Евросоюза, США, Великобритании. Там их полиция охраняла. Это было в Санкт-Петербурге? В. МИЛОНОВ: Да. Т. ДВИДАР: Ведь принят закон, противодействующий пропаганде этого зла. Но полиция их охраняла. Вы самоотверженно что-то пытались сделать, призвать полицию соблюдать закон и так далее. В. МИЛОНОВ: Я пытался собой перегородить Невский проспект, не дать этой колонне идти дальше. Т. ДВИДАР: Чувства верующих ведь это тоже задевало. В. МИЛОНОВ: Я – отец четверых детей, я не хочу рассказывать моим детям, почему эти люди маршируют с этими флагами и чего они требуют. Я не уважаю, но признаю право этих людей... Т. ДВИДАР: Подождите, если есть закон, полиция должна была это прекратить. В. МИЛОНОВ: Полиция была неправа. Но они действовали на основании тех указаний, получаемых от чиновников, которые ошибались. И мне кажется, мы этот вопрос в Петербурге решили. Мы пришли к единому мнению о том, что подобного рода марши нарушают закон. И, слава богу, на официальном уровне подобного рода шествия сейчас не рекомендуются. Т. ДВИДАР: Вы считаете себя правоверным христианином? В. МИЛОНОВ: Нет, конечно. Я очень грешный человек. Т. ДВИДАР: Я имею в виду сейчас. Вы воспитывались в детстве в христианских традициях, или это позже пришло? В. МИЛОНОВ: Мой папа – военный, служил в Африке, а мама – советская учительница. Какие христианские традиции? Т. ДВИДАР: А где в Африке? В. МИЛОНОВ: В Сомали. Т. ДВИДАР: Там тоже есть христианские традиции. В. МИЛОНОВ: Не думаю, что мой отец мог там особо куда-то отлучаться. Но могу сказать одно: советская атмосфера, в которой я был воспитан, на семейном уровне воспринимала определённые нравственные постулаты, идущие из гораздо более глубоких веков. И я горжусь тем, что помню эту традицию. Т. ДВИДАР: Советское общество было довольно целомудренным. В. МИЛОНОВ: Там был очень важный момент. Было такое понятие, как нормы приличия, которые не были описаны в законе по пунктам, а просто существовали. Мораль в обществе была, а сейчас нас пытаются конвертировать и монетизировать нормы приличия в какие-то формулы – в длину юбки или ширину рукава. Т. ДВИДАР: Вы употребляли слова и жесты, смысл которых сводился к «посадить» и даже, не побоюсь этого слова, «перерезать горло», «убить этих товарищей». Граждан России, наверное. Почему Вы позволили себе такое? Оставим даже то, что Вы – политик и депутат. Но Вы – христианин! Греховно. Гордыня. В. МИЛОНОВ: Это – достойное смирение. А я из той страны, где в тяжёлый период Александр Пересвет и Андрей Ослябя, святые русские, пошли на Куликово поле. И, когда отечество было в опасности, мы и с тевтонскими рыцарями не очень гуманно поступили.

Т. ДВИДАР: Да, но в Ваших руках закон. Вы сами закон пишете, составляете. Вы же власть?

В. МИЛОНОВ: Что такое власть? Я – депутат. Один из 50 депутатов законодательного собрания.

Т. ДВИДАР: Я понимаю, но Вы – человек, обладающий властью. Вы – избранные 50 человек.

В. МИЛОНОВ: И, тем не менее, несколько людей, которые шли под флагами США, скандируя гадости про моего президента, гадости про мою страну... Знаете, я не совершенный человек, но я не могу это слушать. Я не могу позволить людям идти и оскорблять всех нас, называя нас быдлом. Называя нас безмозглыми. И превознося себя – агрессивную маленькую кучку людей, которых в статистическом плане нельзя считать значимой цифрой, потому что они – статистическая погрешность. Но очень громкая, очень вонючая, как клоп, погрешность, которая пытается сделать так, чтобы мы, миллионы, жили по тем нормам и по тем порядкам, которые хотят они, единицы.

Т. ДВИДАР: Спрашиваю Вас как власть, как депутата, которому мы, граждане, доверили. Почему полиция, в таком случае, позволила эти оскорбления и это шествие? При том, что Вы их призывали к тому, чтобы они прекратили это безобразие. И довели уважаемого депутата до того, что он чуть не начал уже матом ругаться.

В. МИЛОНОВ: Слава богу, от мата Господь оградил, знаете, я раньше матом ругался, честно могу сказать. До 2006 года.

Т. ДВИДАР: Вы работали руководителем где-нибудь?

В. МИЛОНОВ: Нет, я вырос в стране, которая разрушилась, и все 1990-е годы все ругались матом.

Т. ДВИДАР: Доходчивый такой язык. Лаконичный.

В. МИЛОНОВ: Могу сказать, что матом не ругаюсь, но являюсь сейчас руководителем, у меня в подчинении много юристов работает. Да и Комитет по законодательству, аппарат, мои депутаты. И когда без мата ругаешься с кем-то, лучше получается.

Т. ДВИДАР: Я сразу готов поспорить после эфира. Было у меня и так: «Будьте любезны», «Я с вами не согласен», «Я крайне разочарован». Ну и другой вариант, привыкается ко всему. Тем не менее, Вы угрожали этим гражданам России отрезать им головы. Хорошо. Россия – православная страна, по сути?

В. МИЛОНОВ: Да, конечно.

Т. ДВИДАР: У вас есть предложения по изменениям в Конституцию? Используя накопленный Вами опыт уже человека не просто религиозного, а человека, посвящённого в таинство веры и знания.

В. МИЛОНОВ: Это слишком громко про меня сказано. Что касается Конституции, то больше всего меня беспокоит выхолощенность Конституции. Когда читаешь Конституцию Российской Федерации, которая была написана в тяжёлые годы, такие, как 1993, там много правильных и хороших вещей сказано.

Т. ДВИДАР: Возможно. А Ваши предложения? Конкретно. У Вас уже сублимировалось нечто?

В. МИЛОНОВ: Государство не может существовать без идеи. Полная выхолощенность, деидеологизация страны – это не Конституция, а user manual.

Т. ДВИДАР: Ваши предложения?

В. МИЛОНОВ: Я бы всё-таки вернул понятия «идея» и «идеология», «приверженность к традиционным ценностям» в образование.

Т. ДВИДАР: Хорошо, идеология какая должна быть?

В. МИЛОНОВ: Я не говорю про партийную идеологию.

Т. ДВИДАР: Христианская? Религиозная?

В. МИЛОНОВ: Знаете, когда мы говорим о той части нравственных вещей, которые сформулированы христианством, могу сказать, что ни один мусульманин не возражает. Потому что то же самое есть.

Т. ДВИДАР: Ваши предложения по внесению пункта такого-то в Конституцию? Вы говорите про идеологию. Пункт 2?

В. МИЛОНОВ: У нас в Конституции, к сожалению, записано, что нет идеологии.

Т. ДВИДАР: Её нет. Ваше предложение – чтобы была записана?

В. МИЛОНОВ: Да, конечно. Я думаю, что избирателям и слушателям не очень интересно про пункты говорить.

Т. ДВИДАР: Оставим пункты. Вы говорите про пункт с идеологией. Что там должно быть?

В. МИЛОНОВ: Государственная патриотическая идеология.

Т. ДВИДАР: Формулировка есть у Вас? Каждый, кто приходит в эту студию, так же описывает, как и вы сейчас: «Там должно быть нечто напоминающее…». И перечисляет какие-то важные для себя вещи.

В. МИЛОНОВ: Начиная с возникновения общественной функции человека, когда он начинает ходить в школу, его учит государство, к сожалению, мы сами себя закапываем. Из-за того, что мы, боясь возвращения тяжёлого советского...

Т. ДВИДАР: Назовите чёткую формулировку Вашего предложения по строке, которая будет внесена в Конституцию РФ. Вашего мировоззрения как законодателя.

В. МИЛОНОВ: Российская Федерация является государством, придерживающимся идеологии, основанной на патриотизме, на российском социальном консерватизме, на консервативной идее.

Т. ДВИДАР: Я могу несколько интерпретаций дать тому, что Вы назвали. Вы могли бы сказать чётко, что основа российской идеологии или идеология общества основана на религиозных принципах и христианских ценностях.

В. МИЛОНОВ: Понимаете, в чём дело. Вопрос ценности, вопрос идеологии нельзя рассматривать с точки зрения монетизации. Я против монетизации такого понятия, как мораль. Я против монетизации такого понятия, как нравственные ценности. Дело в том, что у нас сейчас второе поколение граждан растёт, выращено и обучается в школе, которое напрочь забыло, что такое идеология.

Т. ДВИДАР: Какая идеология? Какой она должна быть? И она должна быть записана в Конституции?

В. МИЛОНОВ: Национальная, основанная на нормах христианской морали, на нормах и мусульманской морали.

Т. ДВИДАР: Не может быть так. Должно быть что-то одно.

В. МИЛОНОВ: Может так быть, потому что мы живём-то вместе. Мы в России никогда не были мононациональным государством.

Т. ДВИДАР: То есть Вы допускаете даже религии, которые не авраамические. Допустим, буддизм.

В. МИЛОНОВ: Это не совсем свойственно для нашей страны, но если мы хотим вычленить некий Rerum Novarum, то в том практическом, государственном понимании нормы этики, нормы морали созвучны практически большинству людей, которые исповедуют ту или иную веру. Потому что исповедовать эти нормы невозможно, отрицая существование бога. Вот в чём дело. Хотя этика и религия – это разные вещи.

Т. ДВИДАР: Давеча в одной стране власть получила религиозная группа, надежда простого народа на справедливость и нравственность.

В. МИЛОНОВ: Вы про ИГ говорите?

Т. ДВИДАР: Они быстро провели изменения в Конституцию, определили кто наш, кто не наш, начался кошмар верующих, неверующих – всех, кто не как они. Параллелей не находите?

В. МИЛОНОВ: Я категорически против государственной религии.

Т. ДВИДАР: Это был не ИГ. Это были «Братья-мусульмане».

В. МИЛОНОВ: Прошу прощения, я небольшой специалист в этом, но церковь должна быть отделена от государства.

Т. ДВИДАР: В Египте к власти пришли долгожданные, правоверные, справедливые религиозные люди. Так там от них все вешаться начали. Я знаете, чего боюсь? «Братьев-христиан». Да вообще любых «братьев» я опасаюсь. И знаете, что вас отличает от них? Они, когда Конституцию свою накропали, не захотели внимать христианам, братьям своим, согражданам. Они не захотели внимать иудеям, они не захотели внимать езидам, ну и так далее. Причем все они – авраамические религии. Назовем их братскими. Вы же сказали – христианские, мусульманские. Иудейские, наверное. Есть отличие. Я чувствую запах «Братьев – христиан» в России. В этом нет ничего плохого.

В. МИЛОНОВ: А я вижу в этом плохое. Я вижу, что это дичайшая провокация. Опасаясь цивилизованной этики, основанной на нормах морали...

Т. ДВИДАР: Я возвращаюсь к вашему противостоянию с полицией во время того шествия.

В. МИЛОНОВ: Бог с ними, я их простил.

Т. ДВИДАР: Но если бы у Вас был в руках автомат, Вы бы покрошили всех, судя по жестам и тем обещаниям, что Вы собирались с ними сделать.

В. МИЛОНОВ: Знаете, автомат иногда бывает у меня в руках, но я никогда никого не крошил.

Т. ДВИДАР: Хорошо, что у Вас его не было в тот день с собой.

В. МИЛОНОВ: Я ещё раз говорю, что мне, моей жене, старшей дочери оскорбительно было слушать те наглые, беспардонные, действительно вопиющие реплики в отношении моей страны. Она, может быть, иногда неправа. Но никто не имеет права оскорблять нас, граждан России, которые сделали свой выбор. Между прочим, 86% поддержали Путина.

Т. ДВИДАР: Хорошо, хорошо. Вы сейчас опять повторяетесь. Я просто провел ассоциацию с людьми, которые бегают с автоматом за веру, потому что знают точно, что не договоришься. А если будешь договариваться, то это как нескончаемый арабо-израильский конфликт, который урегулируется уже десятилетия.

В. МИЛОНОВ: Если ты с автоматом за веру бегаешь, то грош тебе цена. Веры-то, наверное, у тебя никакой нет.

Т. ДВИДАР: Почему я и сказал, что опасаюсь «братьев» всяких.

В. МИЛОНОВ: Я действительно с Вами абсолютно согласен, что не должно быть вот этих диких провокаций. Боятся, может быть, что будет цивилизованный путь развития. Поэтому пытаются всех превратить в экстремистов — православных, мусульманских. Я закончил английскую школу. Я смотрел очень много и американских и английских новостей. Я был воспитан в той традиции, которая была в конце 80-х и начале 90-х годов у нас, и я искренне считал, что Саддам Хуссейн – это такой злодей, который сидит на атомной бомбе, которую хочет на нас всех сбросить. А христианину попасться в мусульманской стране – значит автоматически быть убитым. И знаете, я на колени хочу встать перед миром Ближнего Востока, что я так считал. Поскольку я был воспитан в этих стандартах, я увидел семьи, состоящие наполовину из мусульман, наполовину из христиан, и я задумался: как же так, древнейшая цивилизация, Дамаск, Сирия, и почему же, если они так ненавидят нас, христиан, мечеть и храм стоят в 100 метрах друг от друга? И никто никого не убивает!

Т. ДВИДАР: Есть храмы, которые пополам поделены: мечеть и храм. И изверги, которые там бегают по территории Ирака и Сирии, убивают в первую очередь несогласных мусульман, а потом уже издеваются над христианами. Пророк Мухаммед завещал, когда мусульманская армия брала Египет и освобождала его от римлян, не трогать и охранять христиан Египта. И что мы потом видели от «Братьев»? Принимаем звонки! СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. В Евангелие написано, что развод даётся только в результате мужеложества. По медицинским меркам мужеложество является извращением таким, как педофилия, зоофилия, некрофилия. Давайте всех их выведем, и пусть они ходят под своими знамёнами. Закон надо соблюдать и начинать нужно с мер, которые это позволяют. Т. ДВИДАР: Будете что-то комментировать?

В. МИЛОНОВ: Вопроса не было. СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Хотелось бы спросить у уважаемого депутата: перечислите, что на Вас русское, что у Вас дома русское из приборов, из машин, кроме автомата. В. МИЛОНОВ: Не знал, что Вас так беспокоят детали туалета чужих людей. Я хочу сказать вот таким уважаемым оппонентам, что Россия есть неотъемлемая часть Европы. И вообще, многое европейское, что там есть, пришло туда из России.

Т. ДВИДАР: Он намекает на патриотизм, поддержку отечественного производителя. У нас, я хочу сразу сказать, отечественного автопрома нет.

В. МИЛОНОВ: Я честно могу сказать, мы ездим с гуманитарной миссией в Донбасс на «Ниве». Что-то есть хорошее в наших машинах, потому что когда были очень жуткие времена, когда хунта подобралась к границам нашей страны, уже снаряды залетали в Ростовскую область, мы ездили ночью под беспилотниками – только «Нива» выдержала. Американская машина у ополченцев сдохла. А «Нива» выдержала. Мы же должны говорить не о том, что у нас сейчас есть русского или нерусского. Давайте начнём с того, что мы должны сделать так, чтобы мы и ели русское, и носили русское, потому что я искренне считаю, что ничто нас так не унижает, как это непонятно откуда взятое барчуковство. Мы, мол, не будем себе шить одежду, это сделают китайцы. Я принципиально засадил 4 гектара нашей русской картохой, и сейчас мы в Ленинградской области с моими друзьями эту картоху собрали. Поэтому я считаю, что в отечественное производство я делаю практический вклад. СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Когда обсуждаются вопросы, связанные с гомосексуализмом, с лесбиянством, как правило, они обсуждаются с этической, с философской точки зрения. Считаете ли Вы, что нужно обратиться для аргументации к противным точкам зрения, к точной научной аргументации? С точки зрения биологии, медицины. Известны ли Вам какие-то аргументы с точки зрения точных наук, а не с философских? В. МИЛОНОВ: Общество, лишённое морали, является стадом. И, если Вас интересует, у животных нормы морали присутствуют. И они до такого не опускаются. Мы обобщаем, конечно же, но, безусловно, те извращения, те неправильные вещи существуют. Мы же не говорим, что их нет. Но они не норма. Поэтому мы и говорим, что среди детей «не норму» не надо, пожалуйста, навязывать. Есть норма и есть не норма. Полезно и не полезно. К сожалению, разные есть отклонения у разных людей. Но государство обязано давать, особенно несовершеннолетним, о ком этот закон, информацию о том, что им полезно. Зачем учить наших детей гадостям? К тому же, это не соответствует точке зрения абсолютного большинства граждан Российской Федерации. Мы не хотим, чтобы это, как в Западной Европе преподносилось и насильственно нам навязывалось, чтобы наши дети обязаны были знать все извращения в деталях. Это гнусно и мерзко. СЛУШАТЕЛЬ: Почему на ваш взгляд в последнее время политизируется вопрос людей нетрадиционной ориентации?

В. МИЛОНОВ: Само по себе движение является не правозащитным, а политическим. И это является транспортом для слома нашего общества и для внедрения новой системы ценностей, не основанной на национальной традиции. Это – проводники революции, это – проводники Майдана, проводники разрушения семейных ценностей в нашей стране. Именно эти ценности делают абсолютно бесполезными любые санкции, потому что люди, имеющие государственное, внутреннее понимание, не хотят идти по мёртвому пути.

Т. ДВИДАР: Спасибо депутату Милонову. Допрос окончен. Все свободны.