Я отказалась от сына за несколько секунд, а потом искала его 12 лет
Если бы можно было отмотать жизнь назад, я сделала бы это для одного изменения, только для одного…
Устроенная и благополучная жизнь
Расскажу все по порядку. Много лет назад моя жизнь была очень устроенной и благополучной:замужем за человеком, которого любила со школьной скамьи, успешным и красивым; дочь, которую вдвоем запланировали, хотели, ждали и родили вместе; кооперативная двушка; хорошая работа у обоих, даже у меня, получившей повышение после декрета; отличная форма после рождения дочери и хорошие отношения со свекрами у меня и с моими родителями у мужа.
Мне даже мечтать не о чем было – просто запланировать – и любая поездка или покупка становилась реальностью. Я еще помню, что свысока смотрела на менее успешных людей, искренне считая, что мое благополучие – дело моих рук, и я все это заслужила, а они – нет.
Ничего не было в моих отношениях с мужем такого, что не нравилось бы мне. То есть, конечно, по мелочи ссорились, бывало, но я любила его, и он меня тоже, я знаю это. Как удар молнии, как наваждение, внезапно, как катастрофа, меня настигла расплата за благополучие – я так считаю и сейчас.
Пятнадцать дней счастья
Мы приехали за дочкой к свекрам в деревню, где они проводят каждое лето (родная деревня обоих). Я вышла из машины – и потянулась, потому, что спина затекла за долгую дорогу. Очень хорошо, отчетливо помню каждое мгновение – потянулась с удовольствием, испытываемым всем телом , и подумала, как красиво должно выглядеть это со стороны.
Из-за этой мысли тут же повела глазами вокруг – и катастрофа произошла: на меня смотрел очень юный длинноволосый парень, одетый в какие-то светлые штаны, держал травинку рукой и кусал ее. Этот взгляд я буду помнить до конца жизни – это было как удар током, но было не больно – наоборот…
Я не хочу описывать все - факт есть факт – в тот момент для меня перестало существовать все, что составляло смысл моей жизни… даже дочь…я осталась у свекров вместо того, чтобы забрать ребенка и вернуться в город.
Я не искала встречи, я просто знала, что делать, куда идти, где ОН – в первый же вечер, всю ночь…Кто бы и что бы ни сказал об этом – я не жалею. Если бы этого не было, я прожила бы на свете напрасно.
Может быть, я преступница. Но даже если бы мне грозило пожизненное заключение – я и на него согласилась бы, только чтобы все это – было! Никогда не могла себе представить, что бывают чувства такой силы. Мне только воспоминаний хватит на всю оставшуюся жизнь, я теперь и сама не хотела бы продолжения – настолько это сладостно – до боли.
Все это безумное счастье длилось пятнадцать дней. Я возилась днем с дочкой, помогала свекрови и – летала! Мне теперь понятно, что такое рай в шалаше – я так тяготилась всегда деревенским бытом! А тогда все казалось счастьем – даже туалет на улице, все имело прелесть для меня.
Он был совсем мальчик, только закончил школу, я была старше – и через пятнадцать дней он стал ухаживать за девочкой-школьницей. И я вдруг увидела разницу между нами – как прозрела… как умерла. Тут же уехала к мужу, увезла дочку, и - поняла, что беременна.
Разрушить жизнь ради ребенка
И вот тогда я сама стала рушить свою жизнь. Сначала думала, что смогу промолчать. Никто в деревне не догадывался, я могла бы не говорить мужу ничего – он давно просил второго ребенка, хотел сына. Но то, что росло внутри меня, было такой драгоценностью, что ценность моей семьи оказалась ниже.
Я и теперь не понимаю, что же такое со мной случилось – мне просто стало ужасно неприятно, когда муж меня трогал, даже дочка раздражала меня – и только комочек внутри внушал трепет и любовь. Как я его хотела, этого сына!!!
Муж не знал, что я беременна – я не могла с ним этим поделиться. Но – не понимаю зачем – я рассказала ему об измене. Уехала сначала к родителям, а потом – когда поняла, что они только на стороне мужа – к двоюродной сестре в Краснодар.
Сестра эта была изгоем в семье: моя ровесница, веселая подруга моих детских игр, но в 25 уже пьющая и живущая одна в Краснодаре в квартире мужа, который ушел от нее к другой женщине. Я уехала к ней – просто не пошла на работу после отпуска, уволили через несколько месяцев за прогулы, ждали, что одумаюсь.
Сына своего я родила в Краснодаре. Я так ждала его! Но роды были очень трудными, гораздо труднее, чем с дочкой – тазовое предлежание, больше суток рожала. И, когда мне принесли его кормить – я так надеялась увидеть сходство с его отцом – а увидела сморщенное личико чужого ребенка.
Не знаю, сказалось ли то, что я уже сломала в своей и близких жизни – а только у меня случилась истерика, я кричала, что ребенка подменили, и оказалась в психиатрическом отделении с острым послеродовым психозом. У сестры был запой.
Никого рядом, отупение какое-то от медикаментозного лечения – ребенку был уже месяц, когда я написала отказ. Я даже не хотела посмотреть на него.
Долгое исцеление души
Мама приехала за мной через сутки после того, как я позвонила домой. До родов мои мысли о будущем были сосредоточены на ЕГО ребенке, я думала, что буду жить с частицей самого большого чувства, испытанного мной в жизни. Когда приехала мама, и мы прорыдали с ней вдвоем несколько часов, я поняла, как соскучилась по мужу и дочери.
Они простили меня. Приняли и помогали. Никто не говорил о ребенке, я думала, что не знали. А потом, много лет спустя, выяснилось, что знали, что Краснодарская больница переслала документы по адресу моей прописки! Просто все решили, что ребенок от греха не нужен и я правильно поступила.
Здоровье долго не восстанавливалось. Я не работала больше года. Но, постепенно, жизнь вошла в то русло, по которому протекала до этого всего. Только в деревню к свекрам я больше не ездила. И прожила так десять лет.
А потом все чаще по телевизору стали показывать российские детдома, сирот – и каждый раз все отчетливее я понимала, что бросила ребенка. И наступил момент, когда я пришла к мужу и бросилась перед ним на колени… а он всегда это знал. И тогда я стала его обвинять, что он не остановил меня тогда, а он спокойно сказал, что у него совесть чиста, а я вольна делать все, что считаю нужным.
Я рассказала все дочери – ей было почти 16. Она плакала и говорила, что всю жизнь мечтала о том, чтобы я родила ей брата или сестру.
А потом я искала своего ребенка по всему Краснодарскому краю. И готова была к тому, что его усыновили. Но его не усыновили. Год его рождения – 1991, год развала Союза.
Из Краснодарского дома ребенка мой мальчик попал в детский дом, потом в интернат в Крымск, и, наконец, оказался в школе-интернате, в которой я его и нашла.
Как я искала своего ребенка
Я столько перенесла унижений, пока искала сына, что очень надеюсь, что этим хотя бы тысячную долю своей вины отработала. Каждый чиновник, работник учреждения, к которому мне приходилось обращаться, так или иначе давал мне понять, каково было бедному моему сыночку все эти годы.
Если мне, взрослому человеку, так мучительно было несколько часов ждать, к примеру, директора интерната в тех стенах – то на что же обрекла я, чудовище, своего мальчика! И запах, и звуки – все, все было ужасное в этих учреждениях. И вот, наконец, мне говорят – да, он здесь. И я могу увидеть своего сына.
У меня колени подкосились, руки дрожат, в голове шумит – и одна мысль: «Только бы не прогнал!» Страшные 10 или 20 минут, дверь кабинета директора открывается, входит мальчик, которого директор посылал… а за ним…маленький, совсем без волос на голове – не поймешь, бритый или лысый – какой-то мужичьей походкой вразвалку, МОЙ СЫН!
Я узнала его сразу. Я почувствовала его нутром и вывернуло наизнанку всю мою душу бессовестную – как захотелось прижать! Я к нему руки протянула, себя не помня, слезы градом – «Прости, сыночек!» А директор говорит: «Возьмите себя в руки, или свидание закончено. Не расстраивайте ребенка.»
Смотрит мальчик на меня с интересом, спокойно, и не подходит. Так и не подошел. Даже дотронуться не дал – вывернулся. Смотрел хоть и с интересом, но исподлобья. А когда директор сказал «Достаточно на первый раз, иди» - у него вдруг взгляд открылся – те самые, ЕГО зеленые глаза, такие огромные на худеньком личике…
Искупление вины перед сыном
Потерять ребенка – нескольких секунд достаточно. Вернуть – 8 месяцев. И с гражданством проблемы были, и с моими документами… 8 месяцев провела я в маленьком городке Краснодарского края - знакомилась со своим сыном. Очень горькое это было время.
Первые полгода я интересовала ребенка только, как кошелек. Давала деньги – стремился скорее уйти, даже не смотрел в мою сторону. «К пацанам» рвался. Несколько раз не давали увидеться – наказан был. Спросила за что – «за пьянку». А ему и двенадцати еще не было…
Курил открыто при мне, говорила что-нибудь – уходил. Так и не дотронулась до него ни разу за 8 месяцев. Но не сдавалась – я же понимала, чья в этом вина. Сколько раз я прокляла себя!
В последние месяцы в России я увидела, что он начал ждать моего прихода. Уходил довольно скоро, и деньги по-прежнему были важнее, и дотронуться не разрешал – уворачивался, но я видела, чувствовала, как что-то теплеет…
И вот – все. Решение на руках, расплатилась за комнату, иду в интернат, забирать. Он, конечно, знал. Ждал. Но видно было, что с тревогой. Вышли его провожать дети, взрослые – он с ними прощается так дружески, как мне и не приходилось видеть. В мою сторону почти не смотрит, тащит сам свои вещи.
Такси привезло к поезду – сели в купе так же, поодаль друг от друга. Предложила поесть – поел. Молчал и смущался как-то… Я пыталась развеселить, не получалось ничего. Так и легли. Как свет потушили – я всю подушку вымочила, обетов Богородице надавала, прошу – «Верни сына мне, окаянной, буду отрабатывать до гроба!» - так и давилась рыданиями до рассвета.
Мальчик мой разговаривал во сне, метался – я загляну к нему наверх, прикрою, стараясь не касаться – и обратно в подушку давлюсь. А к рассвету ближе я уже плохо владеть собой стала, не смогла сдержаться.
И как он в очередной раз заметался – я на свою нижнюю полку взлетела, и, не обращая внимания на бабушку рядом, схватила его с верхней полки на руки – не понимала потом утром, как вышло это у меня.
Он проснулся, дернулся вырваться, а я целую его, куда попадаю, реву и шепчу между всем этим: «Ну прости меня, сыночек! Солнышко мое, радость моя, прости свою мать-негодяйку! Как мне тебя вернуть? Все сделаю…» - и вдруг чувствую – обнимает меня мой мальчик и рыдает, захлебывается.
Много чего я еще тогда ему на ухо говорила – несколько часов качала на руках – всю жизнь рассказывала ему. Потом уложила там же, на нижней полке, он заснул, а я насмотреться не могла…
Проснулся ребенок часов в 12 дня – и, как будто всю жизнь вместе прожили, - «Мам, скажи..?»
*****
Все позади. Ему уже 16. Не со всеми последствиями моего предательства мы справились, но в целом – он уже в порядке. Если не считать того, что я не могу никуда надолго его отпустить – дышать без него трудно.
Если бы можно было отмотать жизнь назад, я сделала бы это для одного изменения, только для одного – никогда, ни на один час не рассталась бы с сыночком.