Да, чурки мы

Я делаю это уже почти двадцать лет. Сын гастарбайтера, которому удалось вырваться из самых низов, стать уважаемым журналистом, пишет о притоке мигрантов. Пытается объяснить немцам, как это – жить в этой красивой, дивной стране без немецкого паспорта…

Мои родители приехали в Германию в 70-е годы в качестве гастарбайтеров, и объективно они – чудовищный пример несостоявшейся интеграции. Они десятилетиями стояли у конвейера на шинном заводе, и до сих пор ни мой отец, ни моя мать не могут прочитать этих строк, которые я пишу по-немецки. Но они питали и продолжают питать к стране, в которой так и не интегрировались, одно чувство: благодарность. Тем более что улучшения налицо, сказал мне недавно отец, в 70-х и 80-х годах было куда хуже. Немцы стали более дружелюбными, менее враждебными к иностранным мигрантам.

С этим-то вопросом я и хочу разобраться сегодня: немцы стали менее враждебными к „понаехавшим“?

Коль не смог сказать «соболезную»

Если это так, то откуда двести нападений на приюты для беженцев только за первую половину 2015 года?

Я встречаюсь с Армином Лашетом, заместителем председателя ХДС, человеком, который для меня олицетворяет перемены, радующие моих родителей. В 2005-2010 годах он стал первым в Германии министром по проблемам интеграции. Он произносил фразы, которых до него было немыслимо услышать из лагеря ХДС/ХСС: „Не должно быть никакой разницы, какая у вас фамилия, Озтюрк или Шмидт“. И еще: „В этой стране таксистами работают инженеры по физике твердого тела“. Наконец, со ссылкой на одно исследование в сфере ремесел: „Мастер будущего – это турок“.

Лашет стал нашим человеком. Консервативный католик, представитель фракции ХДС/ХСС и уроженец Аахена, вступался за выходцев с юга Европы, цыган и мусульман. Пусть даже к сфере его компетенций относился только Северный Рейн-Вестфалия, он был живым доказательством того, что изменения возможны – в том числе и в партии Гельмута Коля. Трудно поверить, но в своем правительственном заявлении в 1991 году он заявил: „Германия – это не страна иммиграции“. После поджога, совершенного в 1993 году в небольшом городке Золинген, в результате которого супруги Мавлюде и Дурмуш Генч потеряли двух дочерей, двух внуков и племянницу, Коль не смог заставить себя произнести: „Соболезную“. Как будто это стало бы признанием вины. Он создал новое слово: Beileidstourismus, „туризм сострадания“ – и не появился на похоронах.

Армин Лашет отправился в Турцию на церемонию прощания и организовал возведение небольшой мемориальной стены. …