«Не мог выйти из дома, оглядывался». Участники пермских митингов в поддержку Навального¹ рассказали, что происходило с ними после протестов
Данила Васильев, создатель пермского проекта «Штурм»
— Я участвовал в митинге 23 января, вышел со всеми друзьями с имперским флагом. Затем мы собирались выйти 31 января в чёрных шлемах, но меня задержали оперативники ещё в подъезде, пластмассовые шлемы изъяли, меня избили и повезли в участок «головой вниз». Отпустили без протокола и объяснений спустя несколько часов. Обжаловать уже не стал, так как понимал, что ничем это не закончится. После этого на митинги уже не ходил, хотя до этого посещал каждый в течение трёх лет подряд.
Признаюсь, стал более нервный, более осторожный. Поначалу не мог нормально выйти из дома, оглядывался. Вместе с преследованием по делу куклы Путина всё это наложило след. Так, в страхе жил полгода, затем сразу эмигрировал в Австрию по истечении условного срока. Потом узнал, что 27 человек задержали из моего проекта «Штурм», в моей квартире обыски тоже были, я успел буквально за день покинуть страну, иначе бы сидел по новому сфабрикованному делу. Переезд был приключением, мне понравилось, хоть и нервы сдавали, но сейчас я самый спокойный человек во всей Австрии. Семья и друзья не были в курсе: всё держал в секрете. Ну... Они удивились, мягко говоря, но в итоге мой выбор поддержали все.
Изначально я собирался в Венгрию, но она не предоставляет политического убежища с 2020 года. Австрия была лучшей из соседних стран, туда я и отправился на поезде сразу после отказа в Венгрии. Затем был миграционный центр, лагерь для беженцев, где я живу три месяца. Скоро перееду в квартиру, где буду ожидать самого статуса беженца, который и даёт все привилегии.
Выводы я давно сделал, ещё когда массовые избиения безоружных людей на мирных митингах стали обыденностью. Конечно, можно было быть порадикальнее по отношению к силовикам и они этого заслуживали, но меня бы посадили или вообще убили.
Артём Файзулин, юрист
— Первый раз меня задержали после шествия в Перми 23 января. За полтора часа до мероприятия был задержан Сергей Ухов, возникли ещё кое-какие проблемы у нескольких организаторов, и мне пришлось взять на себя активную роль. Не скажу, что я прямо возглавлял шествие, но получилось так, что я вместе с Евгением Климовым проявлял существенную активность. Евгений, кстати, тоже потом был задержан.
Прекрасное было шествие, его телеканал «Дождь»² тогда, по-моему, отметил как самое массовое среди городов России, кроме столиц. На импровизированном митинге, который в итоге состоялся перед Театром-Театром, я произнёс небольшую речь, в частности потребовал освобождения Ухова. Видимо, в этот момент засветился перед соответствующими структурами, которые посчитали, что прохлопали одного из организаторов.
После митинга я был задержан в довольно жёсткой форме. Я был с семьёй: со мной была жена и дочка, мы зашли погреться в аптеку на улице Ленина. Туда влетели трое мужчин в гражданской одежде, выволокли меня оттуда на глазах у семьи, бросили в машину без опознавательных знаков, повезли куда-то. Тогда я даже не до конца понимал, с кем имею дело. Это оказались сотрудники Центра «Э», которые отвезли меня в Кировский райотдел полиции. Причём из их разговора я понял, что была сознательная тактика — увозить задержанных в отдалённые отделы. Предполагаю, что они опасались везти меня в Ленинский, по месту задержания, потому что митингующие ещё не разошлись до конца и могли туда направиться, потребовать освобождения: такой прецедент ранее в Перми был.
Отвезли в Кировский район в субботу, 23 января. И я просидел в камере для административно задержанных полтора дня. 25 января, в понедельник, Ленинский районный суд назначил мне административный арест на пять суток, который я отбывал в спецприёмнике на ул. Героев Хасана.
31 января мы в Березниках от имени общественной организации «Гражданский надзор» решили провести акцию в формате прогулки. Ибо было понятно, что ничего нам не согласуют, и хотелось максимально обезопаситься от возможных репрессий. Придумали вот такой ход: прогуляться по городу с ёршиками.
Они, конечно, мои соцсети читают, поэтому, прочитав такое, отреагировали. И задержали меня сразу же, в собственном дворе, едва я вышел из дома, чтобы пойти на акцию. Получилось, что во время мероприятия я сидел в полицейском кабинете, откуда в итоге меня отпустили без составления протокола, когда наша прогулка уже закончилась. А ребята, да, походили с ёршиками, но в итоге пятерых всё-таки привлекли, штрафы дали по той же статье 20.2 часть 5 КоАП РФ. То есть пытаешься довести ситуацию до максимально невинной и даже абсурдной, а полиция и суды с каменными лицами задерживают и дают штрафы.
В апрельской акции, которая прошла через несколько месяцев, я в итоге не смог участвовать, потому что меня арестовали за два дня до неё, вменив в вину размещение на личной странице «Вконтакте» ссылок на интернет-ресурсы, где, помимо прочего, содержались призывы к участию в митинге. Таким образом, вместо митинга я сидел в спецприёмнике в Соликамске. Тогда мне назначили 13 суток.
То есть у меня стало два административных ареста, первый вынесли в Ленинском районном суде 25 января, а второй назначил Березниковский городской суд, если не ошибаюсь, 21 апреля. В обоих случаях речь шла о знаменитой статье 20.2 Кодекса об административных правонарушениях — за нарушение установленного порядка организации либо проведения публичных мероприятий. В первом случае мне вменялась часть 5, участие, а во втором была уже неоднократность, часть 8, соответственно и срок ареста больше — до 30 суток. Может быть, мне ещё и радоваться нужно, что дали всего 13 дней.
По обоим решениям я подавал жалобы. Есть норма закона, которая говорит, что если человек находится в условиях ограничения свободы, то такая жалоба должна рассматриваться незамедлительно, потому что вышестоящий суд может признать это незаконным и тогда арестованного нужно срочно отпускать. Такие дела рассматривают очень быстро. По первому аресту мне помогала известная правозащитница Елена Першакова. Мы подали жалобу буквально сразу же после вынесения решения о моём аресте. То есть буквально тут же в Ленинском суде я подписал жалобу, и, пока сидел 5 суток, уже успело пройти заседание Пермского краевого суда, меня на него тоже привозили. Краевой суд, естественно, оставил решение в силе. По апрельскому задержанию и аресту я тоже подавал жалобу, и её краевой суд также оставил без удовлетворения. Сейчас поданы жалобы в ЕСПЧ.
Я же сам бывший сотрудник полиции, поэтому отношение к сотрудникам правоохранительных органов у меня довольно специфическое, и оно в связи с этими событиями, в общем-то, не изменилось. Я эту систему прекрасно знаю, понимаю психологию людей, которые там работают. У меня на самом деле нет какой-то обиды или озлобленности на конкретных сотрудников, я сейчас совершенно искренне это говорю, без какого-то лукавства. Мне просто жалко этих ребят. Никто из них, когда идёт на работу в органы (а такое решение принимается в основном в молодом возрасте), не думает, что он идёт несчастных мальчиков и девочек хватать на улицах за какое-то мнимое вольнодумство. Все идут служить, думая, что они будут ловить маньяков, раскрывать убийства, квартирных воров сажать, а в итоге занимаются какой-то фигнёй, честно сказать. Мне их жалко и грустно от того, что огромные силы, ресурсы и средства, которыми, бесспорно, обладает структура органов внутренних дел, расходуются на совершенно непрофильные и противоправные, в общем-то, функции. Фактически их заставляют заниматься политическим сыском, делают жандармов — и ладно бы, только «эшники» в этом участвовали, с ними всё ясно, они туда идут, понимая, чем в сегодняшней реальности будут заниматься. Но кидают на эти дела и наружные службы, и оперов уголовного розыска.
Я индивидуальный предприниматель, это в определённом смысле даёт мне некоторую свободу действий, я достаточно независим. Занимаюсь частной предпринимательской деятельностью восемь лет, и в этом смысле для меня ничего не изменилось. Нет тех организаций или структур, которые могли бы мне что-то указывать или увольнять. Я только сам себя могу уволить.
Впрочем, у меня нарушился рабочий распорядок, поскольку, пребывая под административным арестом, я не мог своевременно сопровождать ряд дел, которые начал вести в интересах своих клиентов как юрист. Пришлось потом перед ними извиняться. Слава богу, что там не было ничего критического: на эти дни не выпадали судебные заседания, в которых я должен был бы участвовать. Но были перспективные клиенты, которым я должен был составить документы, и вот, пропал в связи с арестами. Они в итоге обратились к другим юристам, я их поневоле упустил. А в целом я как занимался частной юридической практикой, так и продолжил эту деятельность, выйдя из кутузки.
Мой круг общения — это люди, которые по большому счёту разделяют все мои взгляды, убеждения. Некоторые из них, впрочем, признались, что не представляли, что всё может дойти для меня до административки. Для некоторых из них это стало шоком. Но лично я понимал, что рано или поздно моя жизнь и моя активность приведёт к этому. Даже было смутное чувство неловкости, когда ещё до истории с митингами 2021 года, в 2018-2020 годах в Перми были обыски и задержания. Мне как-то было странно ощущать себя в стороне... слава богу, конечно, что меня это тогда не коснулось, но мне было как-то неудобно, что ли. Казалось, чтобы честно смотреть в глаза этим людям, моим знакомым, соратникам, единомышленникам, надо тоже через это пройти. В итоге я прошёл через задержания и аресты и совершенно ни о чём не жалею, так как это весьма полезный опыт. Никому не советую, конечно, но из этого можно почерпнуть очень полезные для себя вещи.
Интересно познакомиться с системой, с которой я был знаком ранее, но с обратной стороны, то есть в роли задержанного. Посмотреть, как всё это работает: как к людям относятся, кормят, кто там находится и за что попадают туда. Во время этих двух административных арестов мне удалось поговорить с большим количеством людей. Среди них были и неоднократно ранее судимые, и, наоборот, совершенно молодые парни, которые по глупости попали за какую-то ерунду. Например, один пытался пьяным вынести бутылку колы из магазина. Было важно посмотреть на этот мир. Пусть это, конечно, не заключение, не места лишения свободы, но тем не менее, это некоторое лишение свободы в лайт-версии.
В основном в спецприёмник попадают люди, которые сидят и думают, раскаиваются: а зачем я это натворил? Я же небезуспешно использовал эти дни, чтобы с ними пообщаться на общественно-политические темы. Многие не верили, говорили: «Ну как так можно? Ты что, за какую-то запись в интернете? Такое бывает?» Я им показывал решения суда, они удивлялись.
Знаю, что во время второй январской акции в Перми, 31-го числа, было уже много задержанных. 23 января-то нас всего трое было — я, Сергей Ухов, и Евгений Климов (его они выловили спустя три дня, кажется). А вот на втором митинге всех гоняли, людей вылавливали, да, было большое количество привлечённых к ответственности. И у нас в Березниках тоже была небольшая акция, и тоже были задержания, и суды, и здесь я всегда сопровождал эти административные дела, стараясь оказывать юридическую поддержку привлечённым к ответственности.
Насколько мне известно, по итогам и январских, и апрельских акций было подано много жалоб в ЕСПЧ как при сопровождении пермскими юристами, так и через ресурсы Навального¹, юридическую службу ФБК³. Работа чуть ли не на поток была поставлена. Достаточно было прислать переснятые материалы дела на адрес юридической службы, и они оформляли обращение в Европейский суд.
В общей сложности, думаю, несколько тысяч жалоб ушло в ЕСПЧ по этим акциям, и некоторое количество из них — от пермских участников. Зная практику Европейского суда, думаю, что там они уже приняты к производству. По кому-то есть конкретная информация, что ЕСПЧ направил документы в Россию, чтобы государство обозначило свою позицию. Большая часть жалоб принята в порядке упрощённого производства, потому что ЕСПЧ рассматривает задержания на митингах в России как достаточно типичные истории, которые объединяет в большие кейсы. И они идут по так называемому упрощённому порядку, то есть без рассмотрения автоматически направляются Российской Федерации с требованием принять решение о незаконности задержаний и выплате определённых компенсаций. Конечно, как правило, государство этого делать не хочет, и тогда через некоторое время ЕСПЧ в автоматическом порядке что-то присуждает без особого рассмотрения. Да, для этого требуется определённое время, но это не 6-10 лет, как бывает по каким-то специфическим делам — для упрощённого порядка сроки меньше.
Сергей Ухов, экс-координатор штаба⁴ Навального¹ в Перми, создатель расследовательского проекта «Пермь 36,6»
— Меня назначили организатором шествия и митинга 23 января 2021 года, статья 20.2 часть 2 КоАП. Отсидел пять суток в спецприёмнике. Решение судьи Свердловского районного суда я обжаловал в краевом суде, а потом в ЕСПЧ. Европейский суд по правам человека принял жалобу. Помогала мне юрист фонда «Общественный вердикт»⁵ Елена Першакова.
Потом мою работу объявили экстремистской и я был вынужден закрыть штаб⁴ Навального¹ в Перми. Зато организовал расследовательский проект «Пермь 36,6». В Пермском крае практически не осталось независимых СМИ, а последним оставшимся приходится очень аккуратно подавать информацию и, скажем так, очень аккуратно ругать власти, если они этого заслуживают. По сути, объективной информации найти стало почти негде. Мне хотелось, раз я остался без работы, создать что-то новое, непохожее на СМИ, но информационный канал. Иметь возможность делать расследования о чиновниках и рассказывать о проблемах простых пермяков, помогать инициативным группам добиваться решения проблем, делать социальные ролики. Проект запустился в сентябре, так что, пользуясь случаем, подписывайтесь на наш канал в Ютуб
Что касается выводов о работе судебной системы в Перми, то она, как и везде в России, ориентируется не на правовое поле, а на мнение начальства. Есть приказ из Москвы — выносят нужные решения. В Перми это делают без фанатизма, почти всем задержанным участникам акций в 2021 году дали по минимуму: штраф 10 тысяч, организаторов (по их мнению) тоже сильно долго в спецприёмнике не держали, всем дали по пять суток. На этом, как говорится, спасибо, но от этого более правосудными их решения не стали, они ничего не имеют общего с законом.
Судебная хроника. Сколько заведено дел и отправлено жалоб в ЕСПЧ
На пермяков по итогам трёх протестных акций завели 223 административных дела. В основном задержанным выписывали штрафы за участие в несогласованной акции протеста (ч. 5 ст. 20.2 КоАП РФ). Пермских активистов Сергея Ухова, Юрия Боброва, Константина Окунева, Евгения Климова и Артёма Файзулина осудили за организацию либо проведение несогласованного публичного мероприятия (ч. 2 ст. 20.2 КоАП РФ). И около пяти уголовных дел завели на жителей Перми, которые комментировали протестные шествия. Им вменили призывы к осуществлению экстремистской деятельности (ч. 2 ст. 280 УК РФ).
«Со многими мы связывались, предлагали помочь дойти до краевого суда и составить жалобу в ЕСПЧ, — говорит Сергей Ухов. — На помощь задержанным и юридическую помощь удалось собрать почти 180 тысяч рублей. Было подано 138 жалоб на решение судов первой инстанции в Пермский краевой суд. В мае по известным причинам штаб⁴ пришлось закрыть, и на региональном уровне организационную поддержку тоже пришлось практически завершить. К сожалению, я не смог уже отслеживать подачу жалоб в ЕСПЧ. Мне известно примерно о 30 жалобах в ЕСПЧ от пермяков за незаконное преследование после акций 23 и 31 января и 21 апреля».
Руководитель юридической практики фонда «Общественный вердикт»⁵ Елена Першакова рассказала, на какие статьи Европейской конвенции о защите прав человека ссылались юристы, оказывающие правовую поддержку задержанным в составлении жалоб для ЕСПЧ:
«Жалобы были поданы в связи нарушением права на свободу собраний и на свободу слова (статьи 10 и 11 Конвенции), права на личную неприкосновенность (статья 5 Конвенции, в связи с доставлениями и задержаниями), права на эффективную защиту (статья 13 Конвенции). Во всех жалобах в ЕСПЧ затронуты эти вопросы, и в части жалоб ещё идёт речь о нарушении запрета на жестокое обращение и наказание (статья 3 Конвенции: подзащитные рассказывали, что происходило при процедуре возбуждения дела с их участием или во время задержания)», — сообщила Елена Першакова.
¹ Росфинмониторинг включил Алексея Навального в список террористов и экстремистов.
² Телеканал «Дождь» внесён в реестр СМИ, выполняющих функцию иностранного агента.
³ Фонд борьбы с коррупцией (ФБК) признан экстремистской организацией, запрещён в России, внесён Минюстом РФ в реестр НКО, выполняющих функции иностранного агента.
⁴ Общественное движение «Штабы Навального» признано экстремистской организацией, запрещено в России.
⁵ Фонд «Общественный вердикт» внесён Минюстом РФ в реестр НКО, выполняющих функцию иностранного агента.
***