Снова вместе. Почему США и РФ возобновили контакты оборонных ведомств

Ещё недавно администрация Барака Обамы громко осуждала Россию за помощь Башару Асаду, угрожая ей международной изоляцией, однако позднее решила сменить гнев на милость. Министры обороны двух держав Сергей Шойгу и Эштон Картер договорились о консультациях по линии оборонных ведомств. Что заставило Вашингтон поменять риторику и даст ли это ощутимые результаты, АиФ.ru рассказал директор Международного института новейших государств Алексей Мартынов.

Наталья Кожина, АиФ.ru: Алексей Анатольевич, почему США решили изменить свою позицию в отношении Москвы, ведь ещё недавно они отказывались от какого-либо диалога с Россией на тему Сирии?

Алексей Мартынов: Во-первых, Россия не просто помогает Башару Асаду, она помогает в борьбе с международным терроризмом, который на сегодняшний день олицетворяет собой запрещённое в нашей стране «Исламское государство». Во-вторых, и об этом неоднократно говорилось на самом высоком уровне в России, альтернативы и другого пути борьбы с международным терроризмом, кроме как сообща, координируя общие усилия всех ведущих стран мира, быть не может. Видимо, этот голос наконец-то услышали.

— Но почему?

— Полагаю, что в этом конкретном случае в Пентагоне оказалось больше здравомыслящих людей, чем в Белом доме. Они занимаются не теорией, а практикой, понимают, что такое война на самом деле, это не то, что представляется «кабинетным» стратегам в Белом доме.

— Как вы относитесь к мнению о том, что США боятся остаться на вторых ролях, поэтому и пошли на некое сближение с Россией в сирийском вопросе? Эту точку зрению высказывают самые разные эксперты и СМИ, в том числе и немецкий Spiegel. В нём пишут о том, что Вашингтон понимает, что если Путин предложит на Генасамблее ООН создать коалицию для борьбы с ИГ, то Америка как бы уйдёт на второй план.

— Безусловно, в подходе, о котором вы говорите, есть своя логика. Но я бы ещё развил эту мысль: США не являются ведущей силой в борьбе с ИГ. А значит, всегда есть опасность, что кто-то первый доберётся до тайн «Исламского государства», а тайны боевиков, о которых и так, по большому счёту, знают все, заключаются в том, что в свое время именно США «родили» этого монстра. В этой части есть определённое беспокойство некоторых, подчёркиваю, что не всех, а именно некоторых американских стратегов, которые не обременены какими-то морально-этическими принципами. Они всегда с удовольствием использовали и используют кого угодно, в том числе и международных террористов в узкоспециальных, ситуативных целях, не задумываясь о последствиях ни для себя, ни для всего мира.

— Как вы считаете, почему ныне действующая антитеррористическая коалиция во главе с США абсолютно неэффективна?

— Это имитация борьбы, а не сама борьба, именно поэтому, а не по какой-то иной причине Россия так активно участвует в сирийском вопросе. Для нас продвижение ИГ на север — это серьёзная угроза проникновения боевиков и в Центральную Азию, и на Кавказ, и т. д. Они подбираются к нашим границам, мы обеспокоенны этой ситуацией. США, видимо, думают, что, поскольку они находятся на другом континенте, то до них это всё не дойдёт. Безусловно, в какой-то степени они правы, если не брать во внимание 11 сентября 2001 года — тогда они так же думали, однако всё это закончилось трагично. Конечно, сегодня вопрос авиабезопасности в Штатах каким-то образом закрыли. Но сам факт того страшного теракта говорит о том, что нельзя бросаться камнями в стеклянном доме.

— Всё время, пока длится сирийский конфликт, Асад был неким камнем преткновения между Россией и США. Штаты хотели свержения режима, а мы его поддерживаем. Как же взаимодействовать, имея такие противоречия?

— Начну с того, что наша точка зрения отличается от позиции Обамы тем, что мы против свержения любого режима. В Америке считают возможным кого-то свергать, как и вмешиваться во внутренние дела суверенных государств, хотя выборы того или иного лидера — это дело народа.

Но у военных особых разногласий по поводу борьбы с ИГ нет, какая им разница, есть Асад или его нет. Для них главное, что враг понятен и есть определённый набор военных инструментов, с помощью которых можно достичь поставленной задачи. Политические вопросы отведены на второй план, и пока Россия стоит рядом, ни о каком свержении Асада речи быть не может. Это только усугубит ситуацию и позволит боевикам захватить оставшуюся часть Сирии.

— Как вы думаете, возможно ли участие России в масштабной сухопутной операции в Сирии, или это исключено и мы будем оказывать поддержку теми же методами, что и раньше?

— Военно-техническое сотрудничество России и Сирии рассчитано не на один десяток лет. Действительно, когда военные действия в стране активизировались, мы в какой-то момент приостановили некоторые контракты, я имею в виду поставки вооружения. Однако потом было принято решение восстановить их. Но важно отметить, что это контракты не сегодняшнего дня и даже не прошлого года, они были подписаны ещё 5–7 лет тому назад. Сирия, несмотря на своё тяжёлое положение, исправно платит по ним, поэтому не вижу никаких причин не сотрудничать в этой отрасли.

Что касается гуманитарной помощи, что ж нам теперь, не помогать людям, которые лицом к лицу столкнулись с гуманитарной катастрофой? Замечу, что Россия ещё до всей истории с беженцами в Европу активно принимала сирийцев, которые попали в зону активных боевых действий. Мы всегда помогаем, мы так воспитаны.

По поводу сухопутной операции — не знаю, насколько ситуация потребует подобного вмешательства. Однако, внимательно наблюдая за развитием событий в Сирии, могу сказать, что если Асаду и сирийской армии не мешать, они сами справятся с «Исламским государством». Важно, чтобы боевиков не подпитывали со стороны, сами знаете, кто это делает. Если оставить ИГ на волю сирийской армии, они справятся с этой заразой. Однако это не умаляет необходимости общих усилий по решению данного вопроса: дипломатических, на уровне международных и гуманитарных организаций, сотрудничества оборонных ведомств, специальных служб. Всё это тоже необходимо для того, чтобы не допустить «метастаз» этой заразы в других регионах мира.